— Деревья… посмотри на деревья.

Отовсюду повылезали фэйри. Такого она еще не видела: сломленные, злобные существа, выглядевшие так, будто понятия не имели, что на свете существует доброта. Их кожа напоминала кору, а руки и ноги — ветки. Да они и были плотью от плоти леса.

Таня уловила еле заметное движение на залитой лунным светом поляне. Фабиан был прав. Их действительно преследовали.

Лишь на краткое мгновение между деревьями показалось лицо и тут же исчезло. Знакомое лицо. Лицо, которое, как думала Таня, она никогда больше не увидит. Мелькнула мысль, что это лишь игра воображения, но потом лицо появилось снова, с прижатым к губам пальцем, призывающим хранить молчание.

Рэд.

Таня быстро отвела взгляд, мысли у нее смешались. Что происходит?

— Вяжите ее! — приказала Морвенна.

Фэйри начали приближаться. Оберон зарычал на них и защелкал зубами.

— Вы в меньшинстве, — заявила Морвенна. — И если ты не отзовешь пса, они убьют его, это я тебе обещаю.

Таня посмотрела на Оберона. Нет, на такой риск она пойти не могла и отозвала его, несмотря на протестующие завывания. Он недоуменно ткнулся в нее носом, но она оттолкнула его, прогнала прочь.

— Беги! — закричала она Фабиану.

Фэйри надвигались, и Таня отступала, пока не уперлась спиной в ствол дерева.

Она почувствовала, что ее привязывают к дереву чем-то невидимым и непреодолимым — холодным, тонким, клейким. Фэйри обмотали ее так, что она совсем не могла двигаться, и ускользнули в темноту, все, кроме одной безобразной старой фэйри, с удивительной силой вцепившейся в Танины руки.

— Останешься с нами, моя прелесть? — прохрипела она. — Станешь играть с моими детишками. Будем надеяться, ты продержишься дольше других…

От страха глаза Фабиана стали как блюдца.

— Она защищена! Оставь ее в покое! Ты не можешь прикасаться к ней!

Морвенна презрительно скривила губы, глядя на красную Танину футболку.

— Красный цвет просто скрывает от фэйри… но его действие закончилось, когда ты назвал мое имя.

— А как насчет этого? — закричал Фабиан.

Он сунул руки в карманы и вытащил маленький матерчатый мешочек, сшитый Таней. Перочинным ножом проделал в нем дырку, высыпал на ладонь горстку соли, швырнул ее в лицо старой карге и метнулся к Тане. Старуха-фэйри попятилась, громко вскрикнула и принялась тереть глаза. Таня в ужасе смотрела, как ее кожа покрывается волдырями. Старуха заковыляла прочь и в конце концов исчезла из виду.

Однако из тьмы возникли новые фэйри.

— Осторожнее! — взвизгнула Таня.

Фабиан начал поворачиваться, во всех направлениях бросая соль. Вопли боли и ярости наполнили ночь — но все пострадавшие фэйри мгновенно исчезали, а их место занимали другие.

— Их слишком много! — прошептал Фабиан. — И у меня кончилась соль.

— Они же этого не знают.

— Пока нет. Но очень скоро они поймут.

Он попытался сдернуть или разорвать путы, но это оказалось невозможно — он только изрезал руки.

— Скрученная паутина, — заметила Морвенна таким тоном, словно эти слова звучали для нее музыкой. — К тому же заколдованная. Смертные руки не могут ее разорвать. Из нее плетут сети, которые нужны, чтобы подбросить подменыша. Эта предназначалась для того, чтобы захватить твою мать, а теперь пригодилась и для тебя.

— Фабиан! Ножницы… у меня в кармане. Мораг говорила, что они разрежут все, что угодно!

Несмотря на раненые руки, Фабиан продолжал сражаться с заколдованной паутиной, но без особого успеха. Морвенна с удовлетворением наблюдала за ним. Таня осознала совершенно отчетливо: какой бы прежде ни была эта девушка, теперь она за гранью милосердия и сострадания. Половина столетия в королевстве фэйри не прошла для нее даром. Осталась лишь внешняя оболочка, а внутри клокотали жажда мщения и ненависть — и не было ничего человеческого.

— Все без толку! — сказал Фабиан. В конце концов он прекратил сражаться с Таниными путами и медленно попятился. Судя по выражению его лица, он сдался.

— Прости.

Отступив еще дальше, он развернулся и, не сказав больше ни слова, бросился бежать.

— Куда ты? — закричала Таня. — Не бросай меня! Фабиан, ты трус!

Но он уже исчез.

Фабиан мчался сквозь тьму, то и дело спотыкаясь. По выражению Таниного лица он понял: она думает, что он бросил ее; именно такого эффекта он и добивался. Чтобы его план сработал, ей нужно было поверить в это, поскольку, догадайся Морвенна, что у него на уме, она никогда не выпустила бы его из леса живым.

Он услышал, что за ним кто-то гонится. Страх обернулся паникой.

— Оставьте его! — закричала Морвенна в глубине леса. — Мальчишка не важен!

Шум позади медленно стихал и вскоре вовсе прекратился; теперь Фабиан слышал лишь свое неровное дыхание. Внезапно земля пошла под уклон, и он покатился с горки. Послышался звон, и фонарь погас.

— Нет, — залепетал Фабиан, оказавшись в полной темноте. — Пожалуйста, нет…

Но уже было ясно, что отныне фонарь ему не поможет. Он поднялся на дрожащих ногах. В лесу было черным-черно.

— Думай! — приказал он себе. — Успокойся и думай!

Он нажал кнопку на часах, и экран осветился. До полуночи оставалось семнадцать минут.

Опустившись на колени, он принялся ощупывать землю, пока не нашел рюкзак. И только тут вспомнил, что в нем лежит.

Компас!

Чуть не плача от радости, он открыл рюкзак и принялся рыться в нем, пока не нащупал гладкую, холодную медь. Вытащил компас и, подсвечивая часами, посмотрел, куда указывает стрелка. Оказалось, прямо вперед.

Без колебаний Фабиан продолжил путь. Он бежал так, как не бегал никогда; ноги заболели, а легкие начало жечь, словно огнем, но он ни разу не остановился. Каждая секунда была на счету.

Еще дважды он падал, рвал одежду, царапал кожу, но в компас вцепился мертвой хваткой и, поднявшись, снова мчался вперед. Завидев наконец просвет в чаще, он испытал никогда прежде не изведанное чувство ликования и необыкновенный прилив сил.

И вот он уже вышел из леса и понесся к дому.

Таня привалилась к дереву — силы оставили ее. Попытавшись дотянуться до ножниц, она еще больше запуталась в заколдованной паутине, а правая рука оказалась болезненно вывернута за спину.

— Почему ты не пыталась захватить меня раньше? — воскликнула она, чувствуя, что гнев в конце концов пересилил страх. — Ты могла сделать это, когда мы с Фабианом заблудились в лесу.

Морвенна откинула черную прядь. На ее лице возникла совершенно безумная усмешка.

— В тот день я попыталась завести вас далеко в лес, чтобы вы не нашли дороги назад — по крайней мере, до полуночи. Однако потом вам пришли на помощь.

Таня вспомнила, как тогда злилась на Уорика, и всем сердцем пожелала, чтобы он каким-то чудом сейчас появился здесь.

Морвенна рассмеялась, догадавшись, о чем она думает.

— На этот раз тебя никто не спасет. Даже твой дружок сбежал. Зачем ему тут оставаться, раз он выяснил, что его драгоценный дедушка невиновен?

— Заткнись!

— Единственное утешение, что ему никогда не выбраться из леса. Лес Висельника странно действует на смертных. Парень будет день за днем ходить по нему кругами и к тому времени, когда его найдут, превратится в живой труп… если его вообще найдут.

— Как ты узнала в тот день, что это я? — спросила Таня. — Ты же никогда прежде меня не видела!

Последовала короткая пауза, и потом Морвенна ответила:

— У меня свои источники информации.

Таня снова начала вырываться, в отчаянии вглядываясь в окружающие деревья. Но тщетно. Если Рэд все еще была здесь, она очень хорошо спряталась.

Легкие Фабиана готовы были взорваться, когда он пронесся через кухню, даже не закрыв за собой заднюю дверь. Первый этаж, второй… Он остановился перед комнатой дедушки.

В комнате работал телевизор и старик бормотал что-то себе под нос. Фабиан постучал в дверь, тут же метнулся по коридору и спрятался в нише.