Фабиан шел, напевая какую-то мелодию, но то и дело обрывая себя, чтобы рассказать очередную местную сплетню. Таня слушала его с интересом, хотя в жизни не призналась бы в этом. Фабиан был кладезем информации и обладал даром рассказчика, это Таня заметила уже давно. Когда речь заходила об интересном для него событии, глаза Фабиана вспыхивали, он оживлялся, напоминая Тане учителя-энтузиаста или актера на сцене. Внезапно он кивнул на паб под названием «Винтовая лестница».

— Этой зимой здесь провалился сад. Видимо, от дождей земля просела, а внизу оказались катакомбы. Хорошо еще, что это произошло не летом, когда в пабе сидят люди. Теперь многие жители заключают специальную страховку на случай, если такое случится с ними. А вот та маленькая гостиница по-настоящему древняя… Я когда-нибудь рассказывал тебе о потайном ходе, который тянется под землей к поместью?

— Всего лишь миллион раз, — со стоном ответила Таня. — Неужели ты все еще веришь во все эти тайные ходы? Это такой вздор!

— Никакой это не вздор! — запротестовал Фабиан. — Это правда. В местных исторических книгах рассказано о ведущем к поместью туннеле. Но он то ли замурован, то ли засыпан обвалившейся землей… Самое обычное дело для больших старых зданий — иметь тайные проходы, по которым можно сбежать в случае вторжения. Отсюда можно предположить, что есть и еще один, ведущий к церкви.

— Мы уже столько раз искали твои тайные проходы, но только распугивали диких гусей, — фыркнула Таня. — Наверняка кто-то просто придумал все это, чтобы Тикиэнд казался более интересным.

— Ну, это было весело — искать их, пусть даже мы ничего и не нашли.

— Да уж, очень весело таскаться под дождем, — грубо ответила Таня. — Как бы то ни было, моя бабушка и твой отец не раз повторяли, что нет никаких туннелей… все это просто слухи.

— Конечно, они и должны так говорить, — мрачно заметил Фабиан, — потому что не хотят, чтобы мы шныряли по округе в поисках. А если кто-то и знает секреты дома, то это Уорик.

— Почему ты называешь по именам его и Амоса? — спросила Таня. — Почему не называешь Уорика папой?

Фабиан пожал плечами.

— Так уж привык, еще с малых лет.

— Ну а почему бы сейчас не перестроиться?

— Не знаю. Просто… не называю, и все.

— Но это странно, — настаивала Таня. — И ты же знаешь, это раздражает его.

Скользнувшая по губам Фабиана улыбка прояснила, что как раз этого он и добивается. Он тут же сменил тему разговора, и улыбка исчезла.

— Сейчас будет место, от которого у меня всегда мурашки по коже, — продолжал он, пока они шли дальше по улице. — Старый детский дом.

Таня проследила за его взглядом и увидела ветхий дом в стороне от дороги. Очевидно, заброшенный — с разбитыми или заколоченными окнами, с осыпающейся кирпичной кладкой. Окружающая дом ограда из колючей проволоки придавала ему неприветливый и унылый вид. Интересно, как это она никогда не замечала его прежде?

— Мне он кажется просто печальным, — сказала она. — Но такие дома — обычное дело. Приюты — не самые веселые места.

Фабиан покачал головой.

— Нет, это не потому, что приют, а потому, что там происходили исчезновения.

— Исчезновения?

— Всего год назад там пропадали дети, в основном совсем малыши. Не старше двух-трех лет. Проводилось серьезное расследование, и приют закрыли.

Холод закрался в сердце Тани, когда она вспомнила найденную в библиотеке газетную вырезку о пропавшей девушке. Похоже, в Тикиэнде дети растворяются в воздухе.

Они замолчали, продолжая идти по дороге. Время от времени Таня заглядывала в окна магазинов, стараясь выкинуть из головы мысли о детском доме. На углу улицы в стороне от остальных стоял крошечный магазинчик, который Таня помнила как захудалый, без названия, с мутными окнами и облупившейся краской. Весь прошлый год он был пуст, однако сейчас, видимо, тут появился новый хозяин, поскольку магазинчик был не только заново выкрашен, но и обзавелся названием: «Ящик Пандоры». Мгновенно заинтересовавшись, Таня окликнула Фабиана, который, опустившись на колени, набрасывал что-то в своей записной книжке.

— Я хочу зайти туда.

Фабиан поднял на нее взгляд.

— У нас осталось совсем мало времени. Пора уже свернуть к автобусной остановке.

— Ты иди, — сказала Таня. — Я тебя догоню. Если заблужусь, я позвоню тебе. — Она достала из кармана сотовый телефон и включила его, дожидаясь, пока экран засветится. — Ну вот, наконец-то есть сигнал. В поместье его никогда не бывает. Какой номер твоего мобильника?

Фабиан закатил глаза.

— У меня нет мобильного телефона. Уорик не разрешает. Говорит, я слишком молод. У Флоренс Интернета тоже нет. Я живу прямо как среди динозавров. — Он снова вернулся к своему наброску. — Я подожду здесь. Только быстро.

Когда Таня открыла дверь, над головой звякнул колокольчик. Внутри пахло ладаном. За стойкой сидела полная женщина с румяным, добродушным лицом. Таня осторожно пошла вдоль полок, заставленных всякими любопытными вещами. Здесь было множество банок и бутылок с сухими травами и порошками. На одной висела этикетка «Драконья кровь». Продвигаясь вглубь магазина, Таня миновала статуэтки ведьм, колдунов и созданий типа гоблинов, хрустальные шары и лотки с полудрагоценными камнями. Заметив в дальней части магазина книжную полку, она свернула к ней. Там были книги о картах Таро, астрологии и прочем в том же духе, но ни одной книги о фэйри.

И тут колокольчик снова звякнул — кто-то вошел в магазин. Таня обернулась, чтобы посмотреть, кто это, и заранее сердясь, если это Фабиан, вошедший, чтобы поторопить ее. Однако это оказался не Фабиан. Уголком глаза Таня разглядела старую женщину, медленно волочащую ноги, нагруженную тяжелыми хозяйственными сумками. В окно было видно, что Фабиан закончил делать наброски и теперь стоял с видом нетерпеливого ожидания. Таня решила, что пора уходить. Однако, обогнув высокую груду стоящих друг на друге коробок, она столкнулась со старой женщиной. Сумки упали на пол, из них во все стороны покатились персики и яблоки.

— Простите, — смущенно пробормотала Таня и опустилась на колени, чтобы помочь женщине. — Вы не ушиблись?

Старая женщина пристально смотрела на нее и не отвечала. Руки у нее слегка дрожали, кожа была тонкая, изрезанная глубокими морщинами, волосы заплетены в длинную косу. Одета старомодно. Во многих местах одежда залатана, а кое-где так и остались дыры. Странное выражение промелькнуло на лице старой женщины. Таня нервно сглотнула, во рту внезапно пересохло. Что-то было в этой женщине пугающее, и Тане не нравилось, как та смотрит на нее.

— Мне правда очень жаль.

Отводя взгляд, она отдала женщине сумку с собранными фруктами.

Женщина медленно протянула Тане сомкнутую ладонь.

— Думаю, это для тебя.

Не желая показаться грубой, девушка тоже протянула руку. От прикосновения искривленных узловатых пальцев Таня ощутила покалывание, как будто от несильного удара электрического тока. Женщина вложила в ее ладонь что-то холодное, гладкое и тяжелое. Это был тусклый бронзовый компас, круглый, с длинной цепочкой, чтобы носить его на шее. Большинство букв отсутствовали — видимо, стерлись от времени. Таня в недоумении смотрела на него. Может, старая женщина подумала, что, столкнувшись с ней, девушка выронила компас?

— Это не мой.

Женщина не ответила. Вместо этого она потянулась к новому шарфу Тани, пропуская между пальцев красный шелк.

— Хороший цвет для хорошенькой девушки. И мудрый выбор.

Таня почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Что вы имеете в виду? — тонким испуганным голосом спросила она. — Кто вы?

По-прежнему игнорируя ее вопросы, женщина кивнула на компас:

— Береги его… и используй с толком.

Она развернулась и заковыляла к двери.

Таня, все еще потрясенная встречей, вышла на солнечный свет. Фабиан ленивой походкой подошел к ней.

— Ты понимаешь, что нам еще час ждать, если мы пропустим этот автобус? — Он бросил взгляд на компас в Таниной руке, но тот не произвел на него впечатления. — Ты что, купила это старье?