КОНСТАНТИНОПОЛЬ. РАЙОН ФАНАР. 10 мая 1918 года.

— Борис, разрешите вам представить сестру моей Августейшей супруги принцессу Рима Мафальду Савойскую.

Болгарский монарх склонил голову.

— Очень приятно познакомиться, сударыня. Я много наслышан о вас.

— Правда? И что же, если не секрет?

— Только хорошее, уверяю вас, только хорошее!

Судя по тому, что Борис Болгарский начал путаться в речах, Мафи его таки добьет. Ну, да ладно, дело молодое, хорошее и политически правильное.

Я ненавязчиво отошел в сторону, предоставив их самим себе. Впереди меня ждал очередной день всяких церемоний и прочего протокола.

Сейчас мы собрались всей монаршьей толпой на церемонию подписания Акта передачи одного квадратного километра Константинополя Греции. Затем, мы проследуем в церковь Марии Монгольской, где будет пышная церемония коронации Константина Первого короной Императора Эллинской империи и провозглашение этой империи, как таковой. Вероятно, новоявленный Император толкнет какую-то торжественную речугу, после чего подпишет Высочайший Манифест о восшествии на престол, и о переименовании бывшего района Фанар в новый город Эллинской империи — Константинополь-Эллинский (чем бы дитя не тешилось, лишь бы было счастливо).

От идеи обменять Фанар на пару островов я отказался, посчитав что щедрый жест в виде дара даст больший положительный эффект на отношение греков к России и Ромее, и позволит нам активнее влезать в их дела.

Костик, правда, рвался тут же объявить о немедленном переносе столицы из Афин в Константинополь-Эллинский, но я ему этого делать не советовал, предложив вынести вопрос на всенародный референдум. Заигрывания с народом полезны, особенно, когда ничем не рискуешь.

Я вот, к примеру, не стал просто переименовывать Петроград обратно в Санкт-Петербург, а устроил организацию в Северной Пальмире инициативных групп, которые собрали подписи и вышли на вашего покорного слугу с общественной челобитной. Нужно ли говорить, что я отказался? Сказал, что мои возлюбленные верные подданные в северной столице должны сами принять решение о том, как должен именоваться этот город.

Нужно ли говорить о том, что в Питере сейчас шла ожесточенная грызня во всяких интеллигентских и прочих сборищах на открытом воздухе (соблюдая дистанцию и масочный режим, разумеется), как сейчас беснуются местные газеты?

При том всем, что лично мне все равно, каков будет в итоге результат. Вот абсолютно. Главное, что все при деле и все заняты.

ЭГЕЙСКОЕ МОРЕ. В ВИДУ ДАРДАНЕЛЛ. ЛИНКОР HMS INDOMITABLE. 10 мая 1918 года.

Их эскадра все так же крейсировала, не предпринимая никаких активных действий. Из Лондона то и дело приходили какие-то запросы, какие-то ненужные распоряжения и противоречивые команды, что свидетельствовало о полном непонимании Адмиралтейством не только обстановки, но и ситуации в целом.

Имея основной целю демонстрацию флага и давление на русских с итальянцами, их эскадра совершенно не годилась для каких-то серьезных действий в этом районе.

Адмирал Джон Де Робек мрачно смотрел в сторону Проливов. Да, когда он командовал союзной эскадрой в битве за Дарданеллы, они тут потеряли пять кораблей, но успеха так и не достигли. А за прошедшее время русские весьма усилили оборону и самих Проливов, и островов, которые их прикрывали. К тому же непосредственно у Дарданелл сейчас крейсировала русско-итальянско-греческо-болгарская эскадра, пусть и уступающая по силам британцам, но имеющей преимущество за счет береговых батарей и имеющая возможность маневрировать, прикрываясь островами и минными полями.

Так что, если из Лондона поступит идиотский приказ начать активные действия, то потери в его эскадре как бы не были больше печальной Дарданелльской операции.

— Сэр! Наблюдатели докладывают о приближении со стороны суши большого количества тяжелых аэропланов. Они идут прямо на нас, сэр!

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. ПОСОЛЬСКИЙ ЗАЛ. 10 мая 1918 года.

— Вы прибыли, чтобы вручить нам Ноту об объявлении войны?

Сэр Колвилл Баркли запнулся, но тут же овладел собой.

— Нет, Ваше Императорское Величество. Для начала я хотел выразить глубочайшую признательность за согласие дать мне аудиенцию.

Холодно киваю.

— Пустое, господин посол. Давайте к сути, у меня сегодня очень много дел.

Британский посол склонил голову, изображая глубокое почтение.

— Понимаю. Я не отниму у Вашего Императорского Величества много времени. Правительством Его Величества Эдуарда VIII мне поручено узнать ваш ответ на британские предложения по обеспечению безопасности в районе Восточного Средиземноморья.

В Зале Послов хорошо слышен голос тенора:

— Sempre un amabile,

Leggiadro viso,

In pianto o in riso, — è menzognero. *

Примечание:

* Джузеппе Верди — Rigoletto (Сердце красавиц)

На фото: Энрико Карузо.

Энрико Карузо, которому я оказал честь, выделив комнаты во дворце, репетировал перед завтрашним выступлением на торжествах в честь 2600-летия Константинополя. И слова песни прозвучали к месту, как никогда. «Всегда милое, любезное лицо. Что в слезах, что в смехе — лживо».

Впрочем, посол не улыбался. Как и я.

Как-то не очень эта аудиенция походила на встречу дорогих и верных союзников.

— Если вы об ультиматуме, то ответ на него был нами дан незамедлительно. Россия, Ромея, Рим и остальные наши партнеры по организации Новоримского Союза не имеют интересов в Египте и никоим образом не посягают на интересы Великобритании в районе Суэцкого канала, в Аравии, а также и на тех территориях, которые находятся под британским мандатом. Однако, наши собственные интересы в пределах международно признанных границ на Ближнем Востоке, а также в Малой Азии и в прочих местах, мы, совместно с нашими партнерами, будем защищать так, как сочтем нужным, и будем предпринимать все необходимые меры для обеспечения безопасности этих территорий. Мы не только не нуждаемся в чьих-либо советах на сей счет, но и не потерпим ни малейшего давления на нас, с чьей бы стороны такое давление не исходило. Не потерпим и будем жестко пресекать всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами. Так и передайте правительству моего царственного собрата и кузена Эдуарда VIII.

И убедившись, что мою мысль он уже усвоил, жестко интересуюсь:

— На случай такого нашего ответа у вас, случайно, не заготовлена Нота об объявлении войны?

На фото: сэр Колвилл Баркли.

Сэр Колвилл лишь холодно склонил голову, после чего заговорил, чеканя каждое слово:

— Возьму на себя смелость напомнить Вашему Императорскому Величеству, что Россия и Соединенное Королевство являются союзниками по Сердечному Согласию, а значит должны всемерно избегать всякого рода конфликтов и недоразумений между нашими великими державами. Однако сложившееся положение создает неопределенность в регионе, которая ставит под угрозу стабильность судоходства через важнейшую для Великобритании водную артерию, коей является Суэцкий канал. И определенное понимание наших интересов, которые, по нашему мнению, могли бы быть безболезненно учтены Россией, помогло бы совершеннейшим образом разрядить возникшее между нашими странами напряжение.