Константин покачал головой.

— Нет-нет, Святая София не нужна. Как бы то ни было, это сейчас не греческий храм и могут пойти разговоры вокруг того, что я, мол, короновался в чужом храме. А это будет нехорошо.

— Хм. Ну, может быть.

— Да, почти наверняка так и будет. Поэтому, подумав, я выбрал Храм Марии Монгольской — Церковь Богоматери Панагиотиссы. Да, он очень маленький, но у меня и не так много свиты здесь. Зато это единственный православный храм Константинополя, который никогда не был обращен в мечеть, и единственный храм, в котором всегда совершалась божественная литургия греческого обряда. И, к тому же, это место было последним оплотом прежней Ромеи. Местом, где греки сражались до последнего, отбивая атаки осман в уже павшем городе. Не зря стены церкви выкрашены в красный цвет — цвет памяти о последнем яростном сопротивлении завоеванию, о сотнях и тысячах погибших у стен этого храма. Даже османы не решились его обратить в ислам, именуя «кровавой церковью». Мне кажется, что коронация там станет символом возрождения Греции и восстановления Эллинской империи.

На рисунке: Храм Марии Монгольской — Церковь Богоматери Панагиотиссы.

Я еще раз хмыкнул. Ну, что ж, разумно. Как всегда, когда есть возможность сыграть на чувствах толпы, делая при этом свой гешефт. Например, укрепляя свою личную власть.

— Да, соглашусь. Это действительно станет мощным символом и краеугольным камнем нового возрождения Эллады.

Константин склонил голову.

— Да.

Он был весьма доволен собой. Впрочем, почему ему не быть таковым?

— Итак, вы приняли окончательное решение относительно полноправного и полноценного участия в Новоримским Союзе, а также в разработке и эксплуатации совместного идейного фундамента в виде NovumPax Romana et Hellas?

— Да, проанализировав предложение, я считаю его полезным для моей державы. Греция становится еще одним камнем в крепостной стене нашей общей обороны. Но, я вновь хочу подчеркнуть, наша главная цель сейчас — получить обратно Кипр. И в этом контексте, мы весьма рассчитываем на помощь и поддержку Новоримского Союза.

Ловко он мою идею обратил в свою. Еще тот деляга. Подметки на ходу отрежет.

Степенно киваю:

— Безусловно. Это святая цель.

Особенно в контексте того, что нам самим этой британский гнойник посреди Восточного Средиземноморья, даром не нужен. А, когда Кипр станет греческим, мы всегда сможет устроить себе там парочку военных баз.

Впрочем, Кипр не единственная наша головная боль. Своего освобождения от британского гнета ждет и Египет.

Тут гул моторов привлек наше внимание, и мы синхронно подняли головы, всматриваясь ввысь. В небе на Константинополем плыла, в окружении почетного караула из истребителей Единства, огромная сигара «Цеппелина» с гербом Второго Рейха на борту.

Дирижабль и его эскорт были видны всему городу, включая посольский квартал.

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ «НОВЫЙ РИМ». 8 мая 1918 года.

Огромная сигара «Цеппелина» плыла в небе, приближаясь к «Новому Риму». Да, германцы знают толк в эффектных постановках, этого у них не отнять. До царственного брата и графа Суворина им, конечно же, далеко, но на своем уровне они весьма и весьма изобретательны.

Особенно в части сумрачного тевтонского юмора.

Ольга внутренне усмехнулась. Прислать в качестве транспорта дипломатической миссии дирижабль, который неоднократно бомбил Лондон, это, знаете ли, весьма тонкий юмор. Особенно в складывающейся международной обстановке. Так что можно не сомневаться, что в британском посольстве сейчас смеются над этой шуткой. Ну, или почти.

Почти смеются над почти шуткой.

А ведь никто не мешал принцу Максимилиану использовать для перелета что-то более нейтральное и значительно более комфортабельное. Те же «Берлин», «Гамбург» и «Мюнхен» из числа пассажирских лайнеров «Германского общества воздушных перевозок». В конце концов, регулярные рейсы этих дирижаблей из Берлина в Москву, Константинополь и Рим начнутся только со следующей недели.

Но, германским стратегам-юмористам видимо виднее.

Намек для Лондона был весьма красноречивым.

Или, как сказал бы брат в такой ситуации, посыл в Лондон.

Что ж, швартовка завершена, канаты тянут дирижабль вниз, пора и ей выходить на сцену.

Местоблюстительница и канцлер Ромеи встречала прибывшего с официальным визитом рейхсканцлера Германской империи.

Пасьянс начал складываться.

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. МАЛЫЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ. 8 мая 1918 года.

Мы пожимали друг другу руки и старательно изображали улыбки. Это было непросто, с учетом масок, но мы старались не разочаровать банду фотографов и киношников, которые изо всех сил старались запечатлеть историческую встречу — русский Император Единства принимает у себя рейхсканцлера Германии на фоне бывшего дворца султана поверженной Османской империи. Империи, которая еще совсем недавно была союзницей той же Германии. Такова гримаса геополитической иронии.

Как говорится: «О, времена! О, твари!»

На моей морде лица, традиционно, красовалась дизайнерская маска от баронессы Иволгиной, украшенная гербом Единства, на принце же Баденском была обычная марлевая маска, и, судя по его выражению лица, я был уверен в том, что для кого-то в аппарате рейхсканцлера последуют оргвыводы. Тем более что в дизайнерских масках от Иволгиной я стал появляться отнюдь не вчера.

Кстати, первые отчеты показали резкий рост продаж после моего явления в такой маске на Пасху в Соборе Святой Софии. Наложившись на позитив новости о рождении Наследника и Царевны, такое промо дало прекрасный результат и объемы продаж в эти дни выросли буквально десятикратно. И что отрадно, помимо вырученных средств, это все принесло соразмерную пользу, поскольку в высшем свете появиться в маске «от Натали» было признано хорошим тоном, а за высшим светом, соответственно, потянулись и остальные. И не только в Единстве, кстати. В Италии и во всей Римской империи Иволгина и, тем более, Маша, были на первых местах местных хит-парадов и прочих модных списков. За их нарядами внимательно следили, а их стиль разбирали и анализировали, о них писали гламурные журналы.

Особенной популярностью пользовались модели медицинских масок «Юная графиня» и «Русская княжна», которые, как уверяли модные журналы, «подчеркивали очарование юности и дарили молодость лицу барышни любого возраста». Нужно ли говорить о том, что «помолодеть», даже таким странным образом, хотели многие?

Разумеется, на моем лице была классика — модель «Монарх», но под брендом Иволгиной выпускались и модели для молодых щеголей, и для убеленных сединами почтенных мужей.

Так и представляю себе, как, окажись тут кто-то из моих современников, мне был бы задан гневный вопрос из разряда, как же ты, мол, можешь опускаться до таких мелочей и думать о том, как выгоднее продать какие-то там «маски от Натали», когда у тебя такая внешнеполитическая ситуация, да и, вообще, не престало Царю заниматься всяким мелким гешефтом! На эти гнусные происки отвечу — гешефт был не такой уж и мелкий, поскольку маски круглосуточно шили четыре фабрики, а модельный ряд достигал полусотни! На любой возраст, вкус, статус и кошелек. С инкрустациями и прочими извращениями. К этому добавим модельные перчатки, мужские и женские, а также прочие средства гигиены. Мы даже в Америку поставляли продукцию, что уж говорить о России и об Италии?

В конце концов, почему бы и не заработать? Я же не подданных обираю, а наоборот, вкладываю заработанное в развитие собственной Империи! Разумеется, маски, действительно, мелочь. Но заводы, электростанции, железные дороги? Даже банальная азбука в деревенскую школу стоила денег.