Леопольд покачал головой:

— УБП. Уволен без почестей.

— Так вы все-таки служили на флоте?

— Ага, — признал Леопольд.

Звуки снаружи стали громче. Декер взглянул на часы. Осталось две минуты, а Бриммер похожа на человека, который появится точно в срок, чтобы вывести Декера из камеры.

— Какие-то ПТСР?

— Какие-то чё?

— Проблемы с головой? Депрессия? После боевых действий?

— Ни разу не был в бою.

— То есть вы просто больной сукин сын, который перебил целую семью только потому, что кто-то вас обидел? — ровным и спокойным голосом произнес Декер.

Леопольд попытался усмехнуться:

— Похоже на то. Мужик, я тяжелый случай. Всегда таким был. Если б моя мама была жива, она бы тебе порассказывала. Я просто дерьмо. Похерил каждое гребаное дело, за которое только брался в своей жизни. Не вру.

— И когда мы проверим военные досье, то выясним, что вы служили в военном флоте как Себастьян Леопольд?

Леопольд кивнул, но с отсутствующим видом, как будто на самом деле не соглашался с утверждением.

Декер наклонился к нему.

— Позвольте задать более точный вопрос. Себастьян Леопольд — ваше настоящее имя?

— Ну, я им пользуюсь.

— С рождения или позднее?

— Нет, не с рождения.

— Тогда почему вы используете это имя, если оно не ваше?

— Мужик, что такое имя? Просто буквы, сложенные вместе.

Декер достал телефон и, наведя объектив на Леопольда, приказал:

— Улыбочку.

Он сделал снимок и спрятал телефон. Потом протянул ручку и лист бумаги.

— Вы можете написать здесь свое имя и фамилию?

— Зачем?

— Просто для моего досье.

Леопольд взял ручку и медленно написал имя и фамилию.

Декер забрал бумагу и ручку, встал и бросил:

— Буду держать с вами связь.

Он подошел к двери и позвал надзирателя. Когда мужчина подошел и отпер дверь, Амос сказал, ткнув рукой в сторону, противоположную выходу:

— Память не подводит, туалет прямо вон там?

— Ага, — кивнул надзиратель. — Мужской туалет — первая дверь.

Декер засунул блокнот и ручку в портфель и торопливо пошел по коридору к туалету. Изменения в планах было вызвано звуком шагов, доносящихся с лестницы. Больше одного человека, Бриммер получила подкрепление. А это значит, что они очнулись.

Декер прошел мимо туалета, повернул налево, потом направо и вышел в другой коридор. Он знал этот этаж не хуже прочих.

В конце коридора была дверь. Амос открыл ее и вышел на разгрузочную площадку. Там никого не было. На площадке стояла одинокая фура, ее большие задние двери были распахнуты, открывая пустой прицеп.

Декер сбежал по короткой лесенке, и его новые тесные туфли встретились с асфальтом. Он свернул по переулку налево и через десять секунд вышел на улицу. Повернул направо, а на следующем перекрестке опять налево. Там была гостиница и стоянка такси.

— Прямо на север, пока не закончатся пять баксов, — сказал он свободному таксисту.

Через некоторое время таксист высадил его. Декер добрел до автобусной остановки и с двумя пересадками добрался до «Резиденс Инн». Когда он вылез из автобуса, у дверей мотеля стояли две патрульные машины, а рядом с ними — третья, официальная машина полицейского управления, на которых не разъезжают патрульные.

«Вот дерьмо».

Хорошо хоть то, подумал Декер, что у него не было возможности забрать из мусорного бака пистолет и старую одежду. Не очень-то умно было бы лезть с оружием в ту ситуацию, которая его наверняка ждет. Он мог сбежать, но, возможно, этого они и ждут. И он не любил бегать. Он больше не годится для бега.

И потому Декер распустил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, облегченно вздохнул, когда его толстая шея избавилась от этой шикарной удавки, и вошел в фойе «Резиденс Инн». Там его немедленно обступили четверо полицейских.

Декер спокойно посмотрел на них:

— Даже не думал, что у вас столько лишних сотрудников, учитывая события в Мэнсфилде.

— Завязывай с этим дерьмом, Декер, — произнес знакомый голос.

Амос посмотрел вбок.

— Привет, Мак.

— Для тебя — капитан Миллер.

— Я больше не служу в полиции.

— Будь повежливее, или окажешься за решеткой еще до того, как мы закончим говорить с тобой.

Маккензи Миллеру было под шестьдесят, пухлый, как лягушка-бык, и примерно того же цвета. На нем был костюм, и когда Миллер прошел через фойе, пиджак распахнулся. Капитан носил подтяжки, хотя его весьма существенная, как у Декера, талия могла и сама удержать брюки.

— И с чего бы такому случиться?

Миллер одарил его покровительственным взглядом и рявкнул:

— Бриммер!

Выглядящая сбитой с толку Салли Бриммер поспешила к ним, выбравшись из-за искусственного фикуса с толстым слоем пыли на листьях.

— Это тот мужчина, мисс Бриммер?

— Это, несомненно, он, сэр, — быстро сказала она, с ядовитым прищуром глядя на Декера.

— Спасибо, — ответил Миллер с ноткой триумфа.

Он повернулся к Декеру:

— Сегодня ты пришел в участок, когда у нас не хватало людей из-за этой жуткой ситуации в Мэнсфилде и, воспользовавшись этим обстоятельством, выдал себя за адвоката и получил доступ к камере Себастьяна Леопольда.

— Ну, это одна версия, — заметил Декер.

— Это единственная версия, — воскликнула Бриммер.

— Вообще-то нет, — спокойно ответил Амос.

Миллер широко развел пухлыми руками:

— Ладно, Декер, тогда изложи мне другую. И она должна быть хорошей.

— Я пришел в участок и попросил о встрече с Себастьяном Леопольдом. Я сказал, что ему нужен адвокат. Я ни разу не сказал, что я адвокат.

— Вы дали мне свою визитку, — заявила Бриммер.

Разум Декера уже просчитал все на шесть ходов. Ситуация выглядела так, будто он играет в шахматы, а они — в шашки.

— Я дал вам визитку. Харви Уоткинса. Он член коллегии адвокатов. Я работал на него как частный детектив. Он занимается уголовными делами. И он хороший адвокат. Я уже не один раз вынюхивал для него работу. Законы это не запрещают.

— Но вы изобразили все так, будто вы и есть Уоткинс, — воскликнула Бриммер.

— Возможно, вам так показалось. Но я не показал никаких документов, удостоверяющих, что я — Харви. А вы ни разу не спросили у меня документы. Я просто дал вам его визитку, когда вы спросили, адвокат ли я.

— Но вы сказали, что знаете Пита Рурка, — раздраженно заявила Бриммер.

— Я действительно знаю Пита. Проработал с ним много лет. Опять же, говорить правду — не преступление.

— Но вы… вы…

Бриммер запнулась и посмотрела на Миллера, взывая о помощи. Но капитан не отрывал взгляда от Декера. Ему явно хотелось досмотреть этот матч до конца.

— Полагаю, — продолжил Декер, — поскольку на мне был костюм и галстук, а в руке я держал портфель, вы приняли меня за адвоката. Я попросил у вас разрешения побеседовать с Леопольдом. Вы сказали, что у меня есть пятнадцать минут. Я воспользовался отведенным мне временем, после чего ушел, а Леопольд остался сидеть в своей камере. — Он оглядел копов. — И я не понимаю, зачем вызвать сюда кавалерию.

Бриммер выглядела растерянной. Копы колебались. Миллер уважительно похлопал в ладоши и указал на полицейских в форме.

— Парни, вы можете отчаливать. — Он ткнул большим пальцем в сторону Бриммер. — И подбросьте даму обратно, ладушки?

— Капитан Миллер… — начала Бриммер, но он отмахнулся от нее.

— Потом, Бриммер. Сейчас просто поезжай с парнями.

Группа вышла, а Миллер и Декер остались мерять друг друга взглядами.

— Мы можем поговорить об этом? — спросил Миллер.

— Мак, вам нужно сосредоточиться на Мэнсфилде. Если ты захочешь вернуться и арестовать меня, я буду здесь.

Миллер кивнул и на мгновение дружелюбно улыбнулся:

— Давай присядем на пару минут. Здесь можно добыть чашку приличного кофе?

Декер отвел его в столовую, за свой стол. Потом сходил к стойке с напитками, стоящей у стены, налил два стаканчика кофе, принес их и уселся напротив своего бывшего начальника.