— Это Крис Сайзмор, — сказал агент Богарт. — Только что подтвердили по отпечаткам и зубам.

Декер позвонил в полицию, потом — агентам ФБР. Закон обрушился на ветхий домик, подобно буре.

Они находились в доме Сайзмора. К счастью, останки давно увезли.

Александра Джеймисон сидела в своей машине со строгим указанием не писать об этом ни слова.

Декер кивнул:

— Разумеется, это он.

— Почему?

Амос указал на надпись на стене.

— Из-за нее.

Богарт встал рядом.

— Поясните.

— Они сказали, опять ошибка. Это дом Сайзмора. Я мог прийти сюда только потому, что считал его причастным. Я ошибся. Он — просто еще одна жертва.

— То есть они играют вами. Дергают за поводок на каждом шагу.

Декер кивнул.

— Показывают, что они умнее меня. Может, они и вправду умнее…

— Ну, будем от всей души надеяться, что они ошибаются.

— Они все время на шаг впереди. «Если он уже сгнил»? К тому времени, когда я сюда добрался, он уже почти разложился.

— Ну, у них было много времени, чтобы все спланировать. Вам просто нужно нагнать их. Черепаха и заяц. И у вас за спиной ФБР. Так что вам не придется справляться в одиночку.

Они вышли на улицу; уже было раннее утро.

— Итак, семьсот одиннадцать, Дактон, — произнес Богарт. — Ваши старые пенаты, так вы сказали.

— Да.

— Хорошо, но раз это не Сайзмор, кто же затаил на вас злобу? Кто это может быть?

— Я не смог вспомнить никаких проблем с другими врачами или сотрудниками института.

Богарт присел на край бетонной веранды и вздохнул.

— Ладно. Кто-то другой? Должно же быть что-то. Иначе зачем указывать вам на это место? Откуда он мог о нем знать, если он не был пациентом или сотрудником?

Декер уселся рядом с ним.

— Он не просто был там. Я должен был сделать нечто — или он так это воспринял, — заставившее его пойти на убийства.

— Декер, неуравновешенный разум может воспринять любой поступок как пренебрежение. Вы не пропустили его в дверях. Чихнули на него. Первым ответили на вопрос. Откуда нам знать?

— Я должен знать. Я единственный, кто может знать.

— Ну, вы ничего не забываете, так что мне остается верить, что оно выплывет.

— В этом и проблема. Если оно не выплыло, значит, оно не здесь. — Декер постучал пальцем по голове. — Вещи не приходят ко мне. Я забираюсь в голову и достаю их. Есть разница.

Богарт встал и посмотрел на него.

— Видимо, есть, раз вы мне объяснили. — Он засунул руки в карманы. — Медэксперт установил, что Сайзмор мертв примерно две недели. Не представляю, где в тот момент был Леопольд со своим «другом». Мы собираемся прочесать окрестности, вдруг что-то выяснится.

— Сомневаюсь. Я прокрался на задний двор, когда еще было светло, и вломился в дом. Здоровенный мужик, и никто ничего не заметил.

— Ладно, мы все равно этим займемся.

— У Сайзмора была работа?

— Сейчас проверяем. Если и была, кто-нибудь должен был сообщить о его исчезновении, когда он не вышел.

— Некоторые работы не требуют от вас где-то появляться.

— Хорошо, я дам вам знать, что мы найдем.

Богарт ушел. Декер поднялся, дошел до машины Джеймисон и забрался внутрь.

Журналистка сонно посмотрела на него с водительского сидения.

— Вы могли бы поехать в мотель, — сказал Амос. — Кто-нибудь из ребят Богарта меня подбросил бы.

Она помотала головой и сказала:

— Я все равно не смогла бы уснуть. Так это был Сайзмор?

— Да. Мертв около двух недель.

— Когда вы выходили из дома, вы сказали, что послание на стене — очередная издевка.

— Я опять зашел не туда, но должен стараться дальше. Он намекнул, что я не так умен, как мне кажется. И опять назвал меня «братан».

— Он действительно манипулирует вами.

— Похоже на то.

Алекс потянулась и зевнула.

— И что теперь?

— Нам нужно поспать. Нам обоим нужно подумать. Может, придет какая-то мысль.

— Вы вправду думаете, что она может прийти?

— Нет, не думаю.

«Потому что вещи не приходят ко мне. Они уже здесь. Или их еще нет».

Они выехали на следующий день в долгий путь обратно, в Берлингтон. Декер почти не разговаривал и игнорировал бо́льшую часть вопросов, которые задавала Джеймисон. В конце концов она сдалась и включила радио. Они остановились поесть в гриле для дальнобойщиков у трассы. Алекс завела своего «пескарика» на свободное место среди огромных машин, и они вылезли наружу.

Декер двигался скованно. Журналистка это заметила.

— Простите за тесноту, — сказала она.

Он потер шею, выпрямлял спину, пока не услышал хруст, и заявил:

— Я голоден.

В заведении было полно народу, и их провели к дальнему угловому столику, который примыкал к бильярду, где дальнобойщики катали шары или делали ставки. Рядом с ним располагался сувенирный киоск, самыми популярными товарами в котором было нижнее белье и секс-игрушки для хозяек и подружек водителей.

Они сделали заказ, и Декер стал сыпать сахар в свой кофе, уставясь в ламинированную столешницу.

Из музыкального автомата на весь зал понеслась песня Бонни Райт.

Джеймисон разглядывала бурную жизнь заведения, включая мужчину в стетсоне, который несколько секунд удерживался на электрическом мустанге, а потом, к радости своих приятелей, полетел на пол.

Декер почесал бороду и посмотрел на Джеймисон.

— Вам нужно сесть в самолет и убраться как можно дальше от меня. Вы это понимаете, правда?

— Я думала, мы через это уже прошли и обо всем договорились. Энди Джексон был…

— Вашим другом и наставником. И, как друг и наставник, он не захотел бы, чтобы вас убили.

— У меня есть баллончик и…

— Знаете, они ведь сейчас могут быть где-то рядом. Следить за нами. За вами.

— Вы просто пытаетесь меня напугать.

— Джеймисон, мне незачем пытаться вас напугать. Вы умная женщина, а значит, уже напуганы.

Принесли еду. Они ели молча, будто не желая встречаться друг с другом взглядом. Когда принесли счет, Декер заплатил.

— Вы мне ничего не должны, — сказала Алекс.

— Я съел намного больше вас. Делить счет пополам было бы нечестно.

Они пошли к машине. Хотя со стороны это было незаметно, Декер продолжал бдительно следить за окрестностями.

— Куда вас подбросить? — спросила Джеймисон, когда они въехали в Берлингтон. — Ваш мотель, школа, полиция? Другая жизнь?

— Вы собираетесь сесть в самолет?

Она обернулась к нему и тихо ответила:

— Не знаю.

— Я слышал, во Флориде сейчас хорошо. Может, Майами?

— Я не люблю убегать от неприятностей.

— Это не неприятности. Это значительно серьезней. Намного серьезней. Вопрос выживания.

— А как же вы? Вы остаетесь, верно? Вы не собираетесь вскочить в самолет и умчаться подальше.

— Я остаюсь, — только и сказал Декер. — Высадите меня у мотеля.

Так она и сделала. Когда Амос вылезал из машины, он сказал:

— Оставайтесь или уезжайте. В любом случае, дайте мне знать, ладно?

Джеймисон кивнула и уехала.

Декер поднялся в свою комнату, принял душ, немного поспал, а потом вышел и сел в автобус до Мэнсфилда. Он сошел на углу, взглянул на выцветший фасад средней школы и поплелся внутрь.

Ланкастер встретилась с ним в библиотеке. Она выглядела еще тоньше и бледнее, а ее левая рука дрожала так сильно, что женщина прятала ее в кармане. Они уселись в глубине помещения, и Декер пересказал ей события последних двух дней.

— Думаешь, Джеймисон последует твоему совету? — спросила она.

Он пожал плечами.

— Надеюсь. Я не могу заставить ее уехать.

— Ну, Крис Сайзмор жил далеко отсюда, и посмотри, что с ним случилось.

— Мэри, они не в состоянии угнаться за каждым. Это не какая-то секретная организация с неограниченными ресурсами. Только два человека. Способных и методичных, но их только двое.