— Это полная чушь, — выпалил Богарт.

— Ага, рассказывайте, так я вам и поверил, — возразил Эверс. — В общем, были там парни, они встречались с теми девчонками. Так и пронюхали. Сказали Говарду, моему сыну и Коннеру. Они собрались все вместе и решили, что научат ее кое-чему.

— Едва не убив ее? — огрызнулась Ланкастер.

Лицо Эверса приобрело задумчивое выражение.

— Знаете что? Я думаю, может, они пытались ей помочь. Вроде, пусть девушка почувствует, что такое быть с мужчиной. Помочь ей стать нормальной. Чтобы она увидела — дескать, она и вправду девчонка и все такое. И как ей хорошо с мужчиной.

— Мистер Эверс, не пытайтесь обратить это в нечто хорошее, — сказал Богарт. — Срок давности по нападению и изнасилованию действительно истек, но если вы станете препятствовать правосудию, я засуну вашу задницу в камеру быстрее, чем вы докурите сигарету.

Эверс секунду смотрел на него, а потом поспешно вернулся к рассказу.

— Ну, я думаю, у них там все наперекосяк пошло. Девчонка здорово отбивалась. Ну, им пришлось… наподдать ей немного. Наверное, кто-то ее приложил как следует, и они решили, что убили ее. Она была без сознания, кровь текла и все такое. Джайлс сказал мне, она даже дышать перестала. Ну, они перепугались немного, кинули ее в мусорный контейнер за школой и разошлись. А она пришла в себя и вылезла оттуда. Пошла к копам и все рассказала. Ну, я говорил, шеф был мой старый приятель, передо мной в долгу. Позвонил мне. Ее родители знали, конечно. Она им рассказала. Я выскреб все до дайма, чтобы замять это дело. — Его лицо перекосило от ярости. — Уайетты все из меня высосали. Ублюдки.

— Так вы это видели? — спросил Богарт. — Сделка?

— Так они это видели. Оглянитесь по сторонам. Теперь я живу в этой куче дерьма. Жена давно умерла. Это ее убило. Она знала. Разом убило. Забрали каждый цент, который я имел. Продал всю недвижимость, все активы. Все ушло. Наверное, проклятые Уайетты на эти деньги хоромы где-нибудь построили, не знаю. А ведь это они уродку в мир вывели. А я горбатился шестьдесят лет, а теперь живу здесь. Только этим и хвастаться. — Он огляделся. — Холодильнику двадцать лет. Машины новую не куплю никогда. Та, снаружи, вообще не ездит.

— Не сомневаюсь, это было для вас очень болезненно, — сухо заметил Богарт.

— Но зачем все это делать? — спросил Декер. — Зачем платить деньги? Ее слова против их слов. Весь город против нее. Копы могли избавиться от доказательств. Прикрыть своих. А шеф был вашим приятелем. Уайетты вас обули.

Эверс затянулся сигаретой и обреченно покачал головой.

— Нет, сэр, они не блефовали. У них были доказательства.

— Какие? — спросил Богарт.

— Прежде чем Белинда Уайетт вернулась домой, она дошла до чертовой больницы, и те взяли комплект для освидетельствования. Изнасилование и нападение. Ее изнасиловали и сильно избили, без вопросов. У них были улики на моего мальчика. И на остальных. ДНК, кровь, куски кожи под ногтями, такое дерьмо. Все доказательства. А уж потом, как я говорил, Белинда пошла и рассказала родителям.

— Но они не позвонили копам, — сказал Декер.

— Нет, они знали расклады в Мёрси. Эверсы были наверху. Все остальные — так себе. Здесь всем было плевать, но Уайетты сыграли по-умному. Надо отдать им должное. Они угрожали пойти в полицию штата, даже в ФБР. Ну, мне нужно было что-то сделать. — Он докурил сигарету и уставился на Декера. — Не мог допустить, чтобы мой единственный сын сел из-за какого-то куска дерьма.

— Мне казалось, вы придерживались позиции «живи и дай жить другим», — заметил Декер. — Господь ведет всех разными путями? Чему быть, того не миновать?

Эверс уклончиво взглянул на него.

— Ага, только Господь не избавил бы моего мальчика от обвинения в изнасиловании, если б мы выпустили эту историю за пределы Мёрси, верно?

— При каких обстоятельствах исчез ваш сын? — спросил Декер.

— Чертовски обычных. Пошел вечером выпить и не вернулся.

— Он был женат? Дети?

— В разводе. Жена уехала и забрала детей. Из полиции его вышибли. Жил здесь со мной.

«Ну хоть какая-то справедливость», — подумал Декер.

— А к чему сейчас этот интерес? — пожелал узнать Эверс.

— Вы получали что-нибудь, показавшееся вам странным, необъяснимым? — спросил Амос, игнорируя вопрос старика.

Эверс на секунду задумался.

— Ну, была одна штука…

— Какая штука? — быстро спросил Декер.

— Черт, сейчас пойду принесу.

Старик с трудом поднялся и вышел.

Богарт посмотрел на Декера.

— Что ж, это объясняет действия Уайетт. Месть. Она выбрала Мэнсфилд из-за того, что случилось с ней в здешней школе.

— И так же выбирала свои жертвы, — добавила Ланкастер. — Отражение людей, которые ее чуть не убили. Шесть футболистов, тренер и завуч.

Джеймисон взглянула на Декера.

— Но это все еще не объясняет, почему она преследует вас.

Амос посмотрел на нее.

— Да, не объясняет.

Вернулся Эверс с листком бумаги.

— Кто-то подсунул мне это под дверь пару месяцев назад. Так и не сумел разобраться, что к чему.

Он протянул листок Декеру. Остальные подошли посмотреть. Это была распечатка веб-страницы. В заголовке стояло: «В правосудии отказано». Дальше шел перечень фамилий, рядом с каждой было указано преступление: убийство, изнасилование, нападение, похищение… В самом низу страницы шло объявление. «Каждое из этих преступлений было совершено человеком в полицейской форме. И каждое дело было замято. Но мы не забудем. В правосудии не будет отказано».

Декер быстро просматривал перечень имен, пока не наткнулся на одно.

— Мы только что узнали, как Белинда Уайетт встретилась с Леопольдом.

Трое остальных уставились на имена. Каролина и Дейдре Леопольд. Рядом стояло совершенное против них преступление.

Убийство.

Пока они летели в Берлингтон, все четверо просматривали документы из дела об убийстве семьи Леопольда в деревушке в двадцати километрах от Вены. По запросу ФБР австрийская полиция прислала вместе с делом информацию о прошлом Леопольда.

— Здесь нет ничего насчет полицейских, которые якобы убили его семью, — сказала Ланкастер.

— Ну, если это правда, вряд ли бы они включили такие сведения в дело, — заметил Богарт.

Декер, который читал отчеты об аутопсии двух жертв, оторвался от бумаг и посмотрел на агента Бюро:

— Нет ли у вас тут какой-нибудь лески?

— Лески?

— Или веревки.

Веревка нашлась в аварийном комплекте, который хранился в отдельном отсеке. Богарт с интересом наблюдал, как Декер взял кусок веревки и принялся вязать узлы.

— Что это? — спросил он.

— Либо кое-что, либо ничего, — только и ответил Амос.

Потом он перечитал распечатку «В правосудии отказано», оставленную у дверей Клайда Эверса. Затем посмотрел на завязанные узлы и опять на страничку. Перечитал все дело об убийстве Леопольдов, вновь впитывая каждый клочок информации. Закончив, закрыл глаза и стал собирать кусочки вместе. Его глаза все еще были закрыты, когда самолет коснулся земли.

— Амос, пора идти, — сказала Ланкастер.

Когда они сели во внедорожник и отъехали, Богарт заявил:

— Мои люди отследят этот веб-сайт и посмотрят, что там можно отыскать.

Мэри кивнула и посмотрела на Декера, который уставился в окно.

— Амос, о чем ты думаешь?

Тот все еще держал в руках завязанные куски веревки.

— Я думаю, сколько народу умерло из-за кучки невежественных людей.

— Уайетт и Леопольд сделали выбор, плохой выбор, — сказал Богарт. — Ужасный. Ответственность на них, и только на них.

— У людей есть пределы, — ответил Декер. — И вы можете рассуждать о несправедливости мира и о том, что люди в состоянии подняться над пережитой ими жестокостью. Но все люди разные. Некоторые крепче стали, а некоторые хрупкие, как стекло, и ты никогда не знаешь, с кем столкнешься.

— Декер, они убили вашу семью, — рявкнул Богарт.