— Не понравится, но они ничего не смогут поделать.

— Не обманывай себя. Они могут сбить нас. Украв корабль, мы автоматически перешли в разряд преступников.

— Знаю, но они будут осторожны, особенно после нашего выхода на контакт. Как это будет выглядеть, если нас разнесут на кусочки на глазах у миллиардов людей?

Хмуро усмехнувшись, Доччи согласился:

— Придумано хитро. Ладно, они проявят осторожность. Как думаешь, оно того стоит?

— Для меня — да.

— Значит, и для меня. Тогда предлагаю начать подготовку.

Анти внимательно разглядывала Доччи.

— Может, привести тебя в порядок?

— С помощью фальшивых рук и косметики? Нет. Пусть видят нас такими, какие мы есть, некрасивыми, даже отталкивающими.

— Неплохая идея. Под углом сострадания этот вопрос я не рассматривала.

— Никакого сострадания — только реальность. Для нас она значит слишком много. Не хочу, чтобы нас восприняли как симпатичных неудачников и потом переменили мнение, узнав, какие мы на самом деле.

Сев в кресло, Доччи смотрел, как уходит Анти, и молчал. Она, по крайней мере, окажется в выигрыше. Доктор Кэмерон, похоже, не заметил, что пребывание на экстремальном холоде повлияло на замедление разрастания плоти сильнее, чем кислотная ванна. Анти, возможно, никогда не вернется к прежним размерам, но настанет день, когда воздействие холода изучат в достаточной степени, и она сможет встать на ноги при нормальной гравитации. Для нее появилась надежда. А всем остальным остается делать вид, что и у них есть надежда.

Доччи посмотрел на экран телекома. Они подлетали все ближе. Земля больше не казалась светящейся точкой, а превратилась в различимый глазом диск. Доччи видел контуры океанов, очертания материков, тени гор, плоские пространства прерий и равнин, даже мог вообразить людей. Когда-то это был его дом.

Вошел Джордан.

— Радиозапись смонтирована. Я пока ее не использовал. Но у нас позади появился приятель. Официальный приятель.

— Он приближается?

— Когда я уходил, не приближался. Просто висел на хвосте.

— Сумеет нас нагнать?

— Думаю, попробует.

— Не позволяй ему.

— С этим ведром болтов?

— Встряхни его хорошенько, если потребуется, — нетерпеливо бросил Доччи. — Как скоро ты можешь вывести нас на орбиту широкого вещания?

Джордан наморщил лоб.

— Я думал, в этот раз мы не планировали… Это же наша последняя возможность. На крайний случай.

— Мы с Анти это обсудили. И согласились, что крайний случай наступил. Теперь твоя очередь говорить, если есть возражения.

— Я слушал переговоры полицейских по радио, — задумчиво произнес Джордан. — Нет, думаю, у меня нет никаких возражений. Какие тут возражения, если тяжелый крейсер на хвосте. Совсем никаких.

Они вместе вошли в отсек управления.

— Не надо держать в фокусе только меня, — предупредил Доччи. — Или Нону, хотя понимаю, что она самый выигрышный вариант. Пусть видят, какие мы есть. Не семейный портрет снимаем.

— Образчики, — вставила Анти.

— Что-то вроде. Многое зависит от того, примут ли эти образчики.

Только теперь Кэмерон начал понимать, что задумали его подопечные.

— Погодите, — поспешно сказал доктор. — Вы совершаете ошибку, сначала выслушайте меня.

— Мы должны сделать то, мы должны сделать это, — проворчал Джордан. — Я уже устал от тебя. Можешь ты понять, что теперь мы отдаем приказы?

— Правильно, — сказал Доччи. — Джордан, следи, чтобы Кэмерон не попал в кадр и не вмешивался. Мы зашли слишком далеко, чтобы позволить ему все испортить.

— Конечно. Пусть только пикнет, я ему зубы вышибу. — Джордан держал лучевик сбоку, незаметно для телекома, но так, чтобы видел Кэмерон.

Доктор хотел возразить, но пистолет, пусть и небольшой, выглядел очень убедительно. Только это обстоятельство оправдывало его молчание. И еще тот факт, что рано или поздно они и сами все узнают.

— Готово? — спросил Доччи.

— Щелкни только переключателем, и будет готово. Я задействовал аварийную телерадиосвязь. Они не смогут переключать каналы. Хотят или нет, а придется слушать.

Ракета соскользнула с околоземной трассы и, ярко пульсируя дюзами, устремилась к Земле, сближаясь с ней по крутой траектории. Все ниже, ниже, и родная планета росла на глазах.

— Граждане Солнечной системы, все жители Земли, — начал Доччи. — Это незапланированная трансляция. Мы используем аварийный канал, потому что для нас сложилась чрезвычайная ситуация. Я говорю «для нас», и вы захотите узнать, кто же мы. Посмотрите на нас. Вы не ошиблись — мы инвалиды.

— Мы несимпатичны и знаем это. Но есть вещи поважнее. Научные свершения, вклад в прогресс. Вы можете не поверить, но мы способны внести свой вклад — если нам позволят сделать это.

— Но мы заперты на маленьком астероиде и лишены всех прав. Обречены на безысходное и унылое существование, обречены жить, хотим мы этого или нет. И все же способны помочь вам, как вы помогали нам — если нам разрешат. Вы не можете добраться до звезд, а мы можем. А в итоге, благодаря приобретенным нами знаниям, сможете и вы.

— Конечно, вы слышали мнение экспертов, твердивших, что такой полет невозможен, что ракеты двигаются слишком медленно, и экипаж умрет от старости, прежде чем вернется. Они почти правы, только инвалиды в данном случае — исключение. Обычные люди умрут, а мы нет. Медсовет располагает всеми фактами, он знает, на что мы способны, и все же отказывает нам.

Кэмерон в своем углу задвигался, собираясь протестовать. Остановил его выразительный взгляд Джордана и недвусмысленный взмах пистолетом. Доктор замер, так ничего и не сказав.

— Биокомпенсация, — невозмутимо продолжал Доччи, словно ничего не случилось. — Позвольте объяснить, что это такое, если информация по данному вопросу до вас не доходит. Принципы биокомпенсации начали разрабатывать давно. Но только в этом веке медицинская техника продвинулась достаточно далеко, чтобы практически исследовать их. Каждая клетка, каждый организм стремятся к выживанию — как в отдельно взятом индивиде, так и в масштабах вида. Повредите их — и они будут бороться за существование соответственно тяжести повреждения. Если смогут, залечат рану и будут жить дальше в прежнем состоянии. Если нет — попытаются быстрее размножиться. Можете сами удостовериться: не поливайте газон несколько дней, и вы заметите, как быстро начнут вызревать семена.

— Вы скажете, люди — не растения. И все-таки принципы те же. Инвалиды — те же люди, только изломанные и искалеченные донельзя. И наши тела получили помощь со стороны медицинской науки, настоящей медицинской науки. Все знают, что после определенных заболеваний у организма вырабатывается к ним иммунитет. В этом процессе участвуют не только кровяные фракции. Кровью нас снабжали в необходимом количестве, машины дышали за нас, нам заменили внутренности, отремонтировали сердца, вводили ферменты и секреты, которые не могли вырабатывать наши железы, регенерировали нашу нервную систему и мускулы, и тела ответили на эту заботу. Если бы не ответили, мы бы сегодня не стояли здесь. Борьба оказалась настолько упорной, мы так близко подошли к краю гибели, что, выжив, практически приобрели иммунитет к смерти.

По лицу Доччи стекал пот. Он очень жалел, что не имеет рук, чтобы стереть его.

— Инвалиды по большей части почти бессмертны. Не совсем, конечно: лет через четыреста-пятьсот и мы умрем. Тем не менее, не вижу причин, чтобы не выполнить для вас исследовательскую миссию. Ракеты летят медленно. Вы умрете прежде, чем достигнете Альфы Центавра, или вернетесь назад, не выполнив задуманного. Для нас время не имеет значения. Возможно, после нашего отлета создадут лучшие ракеты. Может статься, вы доберетесь туда раньше нас. Нам все равно. Мы должны хотя бы попытаться отплатить за вашу доброту наилучшим, по нашему мнению, способом.

Сделав усилие, Доччи попробовал улыбнуться. И тут же почувствовал, что совершил ошибку, но было поздно. Даже ему самому улыбка показалась более похожей на оскал.