В ночь на 20/VII 1914 года Энкель получил циркулярное приказание — "во что бы то ни стало, не жалея средств, выяснить к 25/VII направление движения группы центральных германских корпусов, причем доставившему в срок эти сведения было обещано 20.000 рублей"[49].
В виду короткого срока, выполнение этого приказания нужно было бы поставить под знаком вопроса даже при наличии налаженного агентурного аппарата, ибо даже при нормальном движении на проезд в скором поезде из Рима в Берлин и обратно требовалось четверо суток. Но в то время движение пассажирских поездов в Германии было прекращено; переход границы и получение германских виз были крайне затруднены. Энкель не имел даже на примете людей, которым можно было бы поручить выполнение этой задачи.
Однако Энкель решил попытать счастья. За 20/VII (воскресенье) ему удалось найти трех лиц, которых он решил отправить в Германию на автомобилях по трем разным маршрутам: австрийского подданного, серба — на Констанцу — Мюнхен — Дрезден; редактора одного из издававшихся в Риме изданий, итальянца, бывшего офицера — на Зинген — Штутгардт — Нюренберг — Лейпциг; итальянца, владельца одного из римских бюро путешествий с подручным — на Ала — Инсбрук — Мюнхен — Хоф — Дрезден.
Первому из них вовсе не удалось проникнуть в Германию; второй был задержан в Штутгардте и выслан в Швейцарию.
Третий, благодаря полученному от советника германского посольства в Риме — Хинденбурга рекомендательному письму, пробрался в Германию и утром 25/VII условной телеграммой (коммерческого характера) сообщил из Дрездена, что IV, XII и XIX корпуса переводятся против Франции.
Вся эта операция обошлась в 35.200 итальянских лир (лира — 37,5 коп.) и 20.000 рублей.
Здесь, как видим, отсутствие организации сгладила находчивость Энкеля и крупная сумма денег.
Война началась. Официальные дипломатические представители, в том числе и военные агенты, были высланы из вступивших в войну стран. Русский военный агент в Германии — Базаров, как мы уже указывали выше, был уличен в шпионаже и выслан из Германии еще в июне 1914 года. Предусмотренная в приведенном выше плане "связи" перегруппировка военных агентов, конечно, не состоялась. Даже те отдельные агенты, которых русский Генеральный штаб имел накануне войны в странах своих противников, "забыли" о своей службе в русской разведке, оставшись без связи и руководства. Разведки на Германию и Австрию из нейтральных стран в мирное время создано не было.
Итак, с началом военных действий, русский Ген. штаб остался совершенно без информации о Германии и Австрии. Вновь повторилась история, имевшая место во время русско-турецкой и русско-японской войн.
Генеральный штаб заволновался и начал принимать экстренные меры по созданию в странах противников агентурной сети из нейтральных стран. Руководство агентурной сетью из нейтральных стран было возложено, главным образом, на официальных военных агентов, хотя в некоторых странах Ген. штаб старался наладить агентуру, непосредственно им руководимую и ему подчиненную.
Остановимся вкратце на агентурной работе официальных военных агентов.
Начнем с агентурной деятельности военного агента в Италии.
4/VIII 1914 года полковник Энкель получил приказание Огенквара — во что бы то ни стало насадить в Германии и Австро-Венгрии агентуру для наблюдения за переброской германских войск с западного фронта на восточный, причем были указаны линии, которые нужно было взять под наблюдение: Страсбург — Нюренберг — Прага — Нейссу, Мец — Франкфурт н/М — Лейпциг — Бреслав и Франкфурт — Халле — Котбус — Лисса.
По словам Энкеля, лишь благодаря счастливой случайности им были найдены подходившие для выполнения этой задачи люди среди безработных служащих международного общества спальных вагонов — подданных Германии, Австрии и Швейцарии. Эти лица представились германскому посольству в Риме, в качестве решивших оказать помощь Германии и Австрии посредством ввоза в эти страны контрабандным путем продуктов, запрещенных к вывозу из Италии.
Вопрос о беспрепятственном их пребывании в Германии и Австро-Венгрии был разрешен, якобы, благодаря содействию германского посольства в Риме, которое, весьма сочувствуя этим мнимым целям, с величайшей готовностью снабдило агентов рекомендательными свидетельствами и разрешениями телеграфировать в Италию и Швейцарию.
Энкель на первых порах нанял шесть агентов на следующих условиях: каждому по 100 итальянских золотых лир в сутки, 5.000 лир по окончании первого месяца и по 2.500 лир — за каждый последующий месяц, — в виде обеспечения семьи агента на случай его провала, и 1.000 лир подъемных.
14/VIII шесть агентов отправились в пункты своего назначения — Нюренберг, Пильзен, Халле, Лейпциг, Дрезден и Котбус (кроме того, во Франкфурт н/М был командирован завербованный отдельно и на других условиях коммерсант-итальянец, который в конце года, ввиду его малополезности был уволен).
Для связи с этими агентами Энкель создал три приемных станции в разных городах Италии, откуда телеграммы передавались по телефону в Рим главному посреднику. Для телеграмм был выработан условный код коммерческого характера. Этим кодом сообщалось число поездов и средний их состав (число крытых вагонов с войсками и платформ с орудиями и пулеметами), категория перевозившихся поиск (полевые, резервные) и маршрут движения. Для обозначения последнего было установлено перечисление номеров соответствующих линий по карте официального германского путеводителя с прибавкой к каждой цифре этих номеров, какого либо заранее условленного, однозначного числа. Для сообщения номеров перевозившихся частей рода войск существовал более сложный код, но им воспользовался один раз лишь Пильзенский агент.
Для более подробных донесений агентам было предложено пользоваться почтой, но они от этого категорически отказывались, якобы, из боязни провала.
Энкель пробовал посылать к агентам специальных доверенных для перевозки от них сведений. Однако эта попытка чуть не повела к провалу одного из таких доверенных. Ввиду невозможности запомнить большое количество специальных данных, агент их записал. Когда же его на австрийской границе начали расспрашивать об этих записях, он еле выпутался.
Для того, чтобы руководитель знал, чем вызвано долгое молчание агента (провалом, затишьем, болезнью и пр.), всем агентам было предложено посылать один раз в неделю телеграмму личного или семейного характера.
Наконец, для контроля, — все ли посылавшиеся телеграммы дошли по назначению, агентам, по получении от них донесения, сообщалось об этом по телеграфу в условной форме.
Для выяснения австрийского сосредоточения на русской границе Энкель наметил упоминавшегося выше редактора, бывшего итальянского офицера. Последний имел связи в австрийском посольстве в Риме и в самой Австрии. Сделка была заключена в сумме 20.000 лир (золотых), из коих половина уплачивалась вперед. Редактор поездку совершил, но никаких данных не привез. Позднее он устроился военным корреспондентом при австрийской главной квартире, но своих обязательств по отношению к Энкелю не выполнил.
31/VIII 1914 года Энкель получил новое приказание Огенквара — организовать разведку в Австро-Венгрии, ибо организация разведки Ген. штаба, существовавшая до тех пор в Швейцарии, провалилась.
4/IХ в Вену, Будапешт, Краков и Кашау Энкель отправил четырех агентов, завербованных на тех же основаниях, как и посланные ранее для наблюдения за перевозками в Германию. Способом сообщения, собранных сведений этим агентам была указана бандерольная посылка на условные адреса австрийских газет, на полях которых донесения должны были писаться лимонной (!!) кислотой. Однако, австрийцы в скором времени прекратили пропуск в Италию газет в бандеролях и донесения посылались условными телеграммами.
Энкель стал затем поддерживать сношения со своими агентами через Швейцарию, откуда телеграммы передавались сначала на промежуточные станции в Северной Италии, а оттуда по телефону в Рим. Но весной 1916 года международное телефонное сообщение было прекращено распоряжением итальянского правительства. С этого времени все телеграммы перевозились курьерами в Милан, в местное отделение Международного общества спальных вагонов, здесь они одним из служащих облекались в форму служебных сношений с конторой в Риме, вручались проводнику спального вагона в прямом поезде Милан-Рим и передавались им в последний пункт служащему того же общества, встречавшему поезд на вокзале.
