Несмотря на сложность такой организации, донесения агентов, по словам Энкеля, получались в Риме в среднем через одни, много — двое суток после отправки их из Германии и Австро-Венгрии.

К январю 1916 года агентурная сеть Энкеля уже насчитывала в своем составе 22 агентов-резидентов, причем упомянутый выше владелец бюро путешествий, играл главную роль в этой организации. Но тут случилось "несчастье". В Ген. штабе сделали сводку из всех донесений этой организации "22-х" и установили, что все ее сведения о германских и австрийских перевозках "совпадают с началом операции, а не предшествуют им". Сопоставив это обстоятельство с тем, что германское посольство в Риме "с величайшей готовностью снабдило агентов рекомендательными свидетельствами и разрешениями телеграфировать в Италию и Швейцарию", Ген. штаб пришел к заключению, что организация, названная "Римской", является "провокаторской", т. е. состоящей на службе у немцев и передающей Энкелю сведения, сфабрикованные германской разведкой. С другой стороны, не могло не броситься в глаза и то обстоятельство, что организация работала с точностью часового механизма — за 1 1/2 года работы не было ни одного провала, ни одной пропажи или задержки посланных ее агентами телеграмм. Кроме того, организация пожирала колоссальные суммы денег — около 1000.000 итальянских золотых лир в месяц.

Приняв все это во внимание, Ген. штаб 10 января ст. ст. 1916 г. предписал преемнику Энкеля — полковнику кн. Волконскому ликвидировать "Римскую" организацию. Однако, не успел Волконский ее ликвидировать, как в Рим приехал из Парижа руководитель агентуры штаба юго-западного фронта подполковник граф Игнатьев и с радостью забрал ее к себе, против чего Ген. штаб вначале и не протестовал.

На этом мы прервем описание "Римской" организации и вернемся к ней, когда будем говорить об агентуре Игнатьева.

Агентурная деятельность Энкеля не исчерпывалась только "Римской" организацией, но остальная его работа также не была особенно удачной.

Ген. штаб в начале войны послал в распоряжение Энкеля для разведки в Австро-Венгрии некоего Эшкичевича. Энкель назначил его резидентом в Загреб. Забрав 2.000 лир, Эшкичевич исчез…

Затем Энкелю под руку подвернулся некий Горичар, уроженец Словакии, быв. австрийский консул в С.-Франциско, а в начале войны прикомандированный к ген. консульству в Берлине, бежавший оттуда к брату-монаху в Рим. Энкель получил от него два довольно ценных донесения и на этом, кажется, и кончилась агентурная деятельность Горичара.

В начале 1915 года к Энкелю явился некий Василий Теодореску, румынский подданный. Из представленных документов Энкель усмотрел, что он "агент контрразведки и для связи" разведывательного отделения австрийского военного министерства в Вене и принадлежит "к австрийской масонской ложе". Теодореску долго водил за нос Энкеля, обещая ему и разведывательные и контрразведывательные сведения об Австрии, но, конечно, ничего не дал и, в конце концов, Энкель выдал его итальянской полиции, которая предложила Теодореску покинуть пределы Италии.

Много внимания Энкель уделял также разведке против Италии. В самом начале войны он добился приказания посла на имя русских консулов в Италии сообщать Энкелю по телеграфу через посольство поступавшие к ним сведения о военных мероприятиях итальянского правительства. Так как консула не имели шифра, то Энкель сам составил таковой. Характерно, что посол отказался оплачивать эти телеграммы и Энкель вынужден был производить с ним сложные денежные расчеты. Однако вскоре итальянское правительство запретило обмен шифрованными телеграммами между посольством и консульствами. Энкель пытался получать донесения консулов по почте в шифрованном виде, но из этого тоже ничего не вышло.

Энкель пробовал также заняться агитацией и пропагандой против Австро-Венгрии и Германии. Сам он об этом рассказывает следующее:

"…В начале войны, когда Германия и Австрия, стремясь завладеть общественным мнением Италии, не жалели средств на подкуп печати и распространение всеми способами огромного количества сведений лживого и тенденциозного характера, — я полагал крайне необходимым для наших интересов бороться с ними тем же оружием. Поэтому, и принимая во внимание совершенно пассивное отношение к этому вопросу нашего посольства, я в тех скромных пределах, кои признавал возможными, оказывал материальную поддержку начинаниям, задававшимся целью — посредством издания даровых или весьма дешевых летучих листков — распространять в массе низшего населения правдивые сведения о ходе войны и обличать лживость сообщений наших противников и противные понятиям элементарной порядочности приемы их борьбы.

"…С самого начала войны в ряду военных обозревателей итальянской прессы, большею частью весьма посредственных, резко выделился редактор-издатель военного органа "La Preparazione" ("Подготовка") — бывший полковник Ген. штаба и профессор военной академии и вместе с тем известный в Италии писатель Бароне, проникнутый убеждением в неминуемой конечной победе тройственного согласия и горячий сторонник выступления Италии против Австрии.

Ввиду относительно малого распространения газеты "La Preparazione" и огромного влияния в этом партийном государстве, как Италия, газеты "Giornale d’Jtalia", в коей перепечатывались статьи Бароне, французское посольство, возымев мысль использовать последнего для активной пропаганды идеи выступления Италии, предложило моему английскому коллеге и мне принять участие в расходах по ее осуществлению.

"Сделка с Бароне была заключена в сумме 30.000 ит. лир, из коих 10.000 лир пришлось на долю вверенной мне военной агентуры. За это вознаграждение им были сделаны во всех крупных центрах Италии публичные сообщения, имевшие несомненный успех, принесший свои плоды.

"Секретарю редакции газеты за его труды в этом деле было выдано личное вознаграждение в размере 500 лир".

Когда Италия вступила в войну, агентурная деятельность русского военного агента свелась к получению итальянских разведывательных данных о противнике и передаче их в русский Ген. штаб.

В Румынии агентурная разведка велась военным агентом, по его словам, согласно особых на каждый случай инструкций Ген. штаба. В общем же этот военный агент должен был: освещать вооруженные силы Румынии и вопросы, связанные с ними; обеспечить в агентурном отношении свободное плавание по Дунаю экспедиции особого назначения свиты его величества контр-адмирала Веселкина; освещать вопросы об экспорте Румынией бензина, металлов, автомобильных шин и пр. военных материалов в Австрию, о контрабандном транзите через Румынию снарядов и пр. военных материалов в Турцию, вопрос о контрразведке и разведке австро-германцев в Румынии и т. д. Кроме того, он должен был вести разведку в Австро-Венгрии, Турции и Болгарии.

Технику всей этой обширной агентурной деятельности военного агента в Румынии нам по имеющимся в нашем распоряжении документам установить не удалось. Однако проследить рост его организации — можно. Так, мы видим, что до начала войны военный агент в Румынии имел всего двух агентов. С началом войны он почему-то лишился их. В августе же 1914 года замечается громадный прирост агентов — сразу их появляется 7 человек, из них трое работающих по Австрии, остальные — по Румынии. В сентябре прибавилось еще 4 агента, в октябре-декабре еще 7 человек, причем одному из них "удалось обнаружить в Бухаресте тайную германскую радиостанцию и достать с нее несколько шифрованных радиограмм". Таким образом, к началу 1916 года имелось уже 18 агентов. Распределение расходов по эксплуатации этой сети на 1914 год по подразделениям дает следующую общую картину приемов работы военного агента в Румынии: