— Я пойду, прогуляюсь… — ответила девушка и направилась к выходу.

— Дело твое, конечно, но там не безопасно, — произнес Бронан.

— Так же, как и здесь, — ответила Айя и вышла в коридор.

Орайя притаился за углом и внимательно следил за дверью в отсек. Он знал, что Айя не останется там. Еще бы! Он уничтожил весь запас наркоты. Теперь она вынуждена будет искать того, кто продаст ей здесь еще. Заметив маленькую фигурку деревийки в коридоре, Орайя спрятался. Итак, сейчас он выяснит, где всего за несколько дней она умудрилась найти себе поставщика.

Девушка уверенно шагала вперед, будто знала дорогу наизусть. Орайя держал дистанцию и следовал за ней. Когда Айя остановилась возле двери с надписью «Блок категории „О“», у Орайи появились сомнения. А когда она, приложив свой палец к детектору на стене, без труда открыла дверь туда, куда даже у Орайи не было доступа, вопросы в его голове сменились гневом. Что за свинью подложил им Гвен, отправив с ними свою дочь? Нет дара. Звание низкое. Наркоманка. Интересно, папочка знает о ее пристрастии или для него это тоже секрет?

Орайя подошел к двери и, приложив свою ладонь, просто перегрел датчик. Путь был свободен, но в коридоре, простирающемся перед ним, никого не было.

Орайя вошел внутрь и закрыл дверь за собой. Куда она подевалась?

Где-то вдалеке послышались голоса. Орайя прошел вперед и остановился у первой развилки.

— Ты в своем уме?

— Простите, госпожа Паола.

— Заходи! Быстро!

Дверь закрылась и Орайя начал выжидать. Через несколько минут Айя появилась в коридоре.

— Подожди! — раздался голос Паола из-за двери.

Девушка тут же обернулась.

— Ты, вообще, как? Нормально?

— Иногда я просто ненавижу свой дар, — ответила Айя и направилась к выходу.

Проходя мимо Орайи она ощутила нечто неприятное. Запустив руку в карман, девушка сжала пальцами новую коробку и направилась дальше. Орайя смотрел на нее сквозь искаженное пространство выставленного им поля и ничего, кроме презрения не испытывал. По крайней мере, в одном он оказался прав: у Айи есть дар, а про такие «отключки» у провидцев он не раз читал. Вопрос в другом: почему никто из них не знает о том, что малышка Гвен давно знакома с Найти? Мало того, Паола ей еще и наркоту поставляет. Вот тебе и дилер. Вот тебе и зрячие…

Орайя вошел в зал совещаний и занял свое место за столом. Остальных долго ждать не пришлось. Они пришли за несколько минут до появления главных действующих лиц: Осбри, Найти и Гвен, которая, без малейшего стеснения, прошла и села на пустое сидение рядом с Орайей.

— Я пригласил младшего лейтенанта Гвен, — пояснил Осбри, пресекая дальнейшие расспросы зрячих. — Думаю, ей есть что Вам рассказать.

Полковник присел в кресло во главе стола и посмотрел на Айю.

— Не молчите, младший лейтенант. Мы все Вас внимательно слушаем.

Айя посмотрела на Райвена и глубоко вздохнула.

— Кажется, я могу их узнать, — тихо произнесла девушка.

— Громче, младший лейтенант! Нам не слышно!

— Я могу их узнать!!! — перешла на повышенный тон Айя и облокотилась о стол, заламывая свои пальцы.

— Каким образом? — не понял Кимао, глядя на деревийку.

— У той женщины, фантома… У нее глаза переливались. Я видела это, хотя остальные, судя по всему, нет.

— Естественно они не видели этого! — воскликнула Айрин. — Иначе, живы бы остались!

Айя снова откинулась на спинку стула и начала ритмично сжимать свои руки в кулаки.

— Что? Ломает? — прошептал Орайя, глядя на нее.

Айя покосилась в его сторону, но ничего не ответила.

— Поскольку Ваша подопечная может их узнать, — продолжил Райвен, — вот как мы поступим. С ней на осмотр всех гражданских отправлюсь я и кто-нибудь один из вас. Кандидатура Айрин Белови меня вполне утроит. Возражения есть?

Айрин скривила лицо и посмотрела на полковника.

— Отлично! — ответил Райвен. — Начнем прямо сейчас. Еще несколько моих людей присоединятся к нам по ходу дела.

— Сколько человек находятся на корабле? — спросила Айя, обращаясь к Райвену.

— Три тысячи шестьсот пятьдесят два.

— Всего, полковник Осбри.

Райвен прищурился и посмотрел на деревийку. Айя узнала этот взгляд. Он уже понял, что она хотела ему сказать.

— Около десяти тысяч человек.

На этот раз усмехнулся Орайя:

— Думаю, осмотр уже потерял всякий смысл.

— Потерял или нет, — перебил его Осбри, — мы все равно досмотрим всех. Я изолирую отсеки друг от друга, введя красный код безопасности. Только после досмотра они будут переведены на общий режим.

Данфейт посмотрела на девушку, на лице которой кроме усталости запечатлелось еще что-то. Обреченность. Словно, не видела она смысла в том, что собиралась делать. Будто, уже вынесла им приговор и смирилась с неизбежностью.

Айя подняла глаза и улыбнулась сайкаирянке. Эта улыбка была похожа на ту, которой обычно одаривал Данфейт Орайя: я вижу тебя, я читаю тебя, и я никому не скажу, о том, что знаю, даже тебе самой…

Вот уже полчаса, как Айя спокойно прохаживалась по палатам с пострадавшими в окружении Райвена, Айрин и нескольких сопровождающих. Для упрощения миссии, и во избежание ненужных расспросов, на Айю надели врачебный халат, выдали стетоскоп и фонарик. Будто какой-то специальный обход все они совершали в тот день. Врач и его охрана.

Черные, карие, голубые, серые глаза сменяли друг друга. Айя никогда не задумывалась над тем, сколько разных оттенков могут иметь человеческие радужки. А ведь она художник. Оттенки имеют значение для нее. Яркие и блеклые, полутона или просто вкрапления, придающие глазам совершенно неповторимый цвет. Поднося фонарик к лицу очередного пациента, она уже не думала о том, увидит ли золотое свечение. Она пыталась угадать, в глаза какого оттенка заглянет сейчас. Ребенок. Лет пять, не больше. Ноги сломаны. Айя улыбнулась малышу и поднесла фонарик к его глазам, застыв с той же невинной улыбкой на устах. Машинально отведя луч света в сторону, она вновь направила его на зрачки ребенка. Красивые глазки. На дне мерцают золотым, будто сам Амир смотрит на нее. Кто он, этот ребенок? И ребенок ли он вообще?

— В чем дело?! — спросил Райвен, заметив, что Айя замешкалась. — Ты видишь что-то?

Мальчишка занервничал и сжал своими маленькими пальчиками одеяло. Райвен достал пистолет и направил дуло ему в голову.

— Кто ты? — успела прошептать Айя, перед тем, как Райвен спустил затвор и выстрелил в свою цель.

Айрин не отворачивалась от этого зрелища. Она смотрела своими холодными глазами, будто за сценой в спектакле наблюдала, где игра актеров слишком безобразна, и просто хочешь досмотреть, чтобы понять, чем все закончится. Айрин уловила тот момент, когда сердце ее остановилось. Звук вырывающегося из ствола плазменного снаряда совпал с этой внутренней тишиной. Глухой хлопок — и сердце Айрин сделало следующий удар. Оно продолжало биться, как ни в чем не бывало, и даже сама сайкаирянка подумала о том, что оно не живое — а механическое. У Айрин Белови механическое сердце. Оно продолжает биться в своем привычном ритме даже тогда, когда на глазах ее приговаривают к смерти ребенка. Неужели она достигла того уровня самоконтроля, к которому стремилась всегда? Неужели, отстраненность ее наконец-то стала чем-то неконтролируемым? Она освободилась? Она больше не будет чувствовать и страдать? Нет? Тогда почему так тошно ей сейчас? По какой причине она сжимает свои руки точно так же, как Айя? Что хотят сделать ее руки? Пристрелить Райвена? Наверное. Но, механическое сердце не позволит. Нет, не позволит. Айрин выдохнула и отвернулась, глядя на всех остальных. Жалкие… Трусы… Они молчали, прячась на своих койках и даже не пытаясь перечить тем, кто поднял руку на ребенка. Стоит ли воевать за них? Вряд ли… За Кимао стоит. За Орайю. Даже за непутевую сестричку, которая отняла у нее все… За них она убьет. А эти… Этих она просто презирает.