— Что Вы задумали, Учитель?

— Восстановить равновесие. Только и всего.

Пять лет спустя. Сатрион.

Террей открыл свои глаза и прищурился. Яркий свет от полыхающего над головой неба и пыль, попадающая в рот, — не так он представлял себе место, куда попадают после смерти. Некий молодой человек в белом плаще пытался тащить его по песку и отстреливаться из плазменного оружия одновременно. Террей повернул голову и увидел еще троих людей в таких же белых плащах. Все они, пригнувшись, шли за ними следом и стреляли куда-то вдаль.

— Очнулся?! — прокричал неизвестный и толкнул его в бок, показывая рукой, что пора подниматься и бежать.

Позади них прямо в воздухе образовалась стена, и все люди перешли на бег.

— Поднимайся и пошли. У нас мало времени.

Было трудно встать и незнакомец в плаще, схватив Террея за ворот белой майки, помог ему.

— Что происходит? — спросил матриати, ничего не соображая.

— Шевелись! — прокричал в ответ незнакомец и толкнул Террея в спину, подгоняя вперед. — У нас минут пять. Затем они сбросят бомбу.

— Кто «они»?

— Заблудшие!

В стороне от них поднялся столб пыли, и Террей прикрыл глаза рукой, отворачиваясь от бури на бегу.

— Туда давай! — закричал незнакомец и потащил Террея в сторону вихря.

Остальные метнулись прямо в воронку поднятого урагана и исчезли из виду.

— Пошли!

— Что это?

— Телепорт! — прокричал молодой человек и, оставив Террея позади, скрылся в стене из песка и пыли.

— У них еще и телепорты есть, — обреченно покачал головой Террей и направился за неизвестным.

Террея выбросило прямо на асфальтированную дорогу.

— Закрывай!!! — прокричал кто-то и Террей поднял глаза вверх, глядя на девушку в желтом плаще, стоящую всего в нескольких метрах от него.

— Shaihatus… — прошептал матриати и обернулся на знакомый до боли крик.

Эрика бежала к Террею, расталкивая людей в разноцветных плащах. За ней быстрым шагом шел Бронан.

— Террей! Слава Юге, ты жив!!!

— Это как посмотреть, — ответил незнакомец в белом плаще и покачал своей головой. — Добро пожаловать на Сатрион!

Хлопок — и за спиной Террея все стихло. Матриати посмотрел на девушку в желтом плаще и усмехнулся.

— Теперь ты больше похожа на женщину, чем на подростка.

Айя кивнула матриати и тут же отвернулась.

— Мне очень жаль, Террей.

— Подумаешь! У нас в запасе еще есть пара часов.

— У вас в запасе целая жизнь, Террей, и здесь она — бесконечна, — ответила Айя и посмотрела на брата.

— Ты в порядке? — произнес Кейти и подошел к сестре, сжимая свою руку на ее плече.

— Нет, я не в порядке, — ответила Айя и махнула рукой остальным, призывая следовать за ней.

Эрика бросилась на Террея и сдавила его грудь в своих объятиях. Бронан при этом с опаской продолжал смотреть на Айю.

— Как же ты оказалась здесь?

— На все ваши вопросы ответит мой брат. Извините, но мне пора, — произнесла Айя и, накинув на голову желтый капюшон, нырнула в толпу собравшихся вокруг зевак.

— Творец! Творец! — услышал Террей перешептывания за спиной и посмотрел на незнакомца в белом плаще. — Меня зовут Террей. А ты кто такой?

— Я? — улыбнулся дерева. — Кейти. Эй ты, красная, отпусти его и пошли за мной!

Эрика разогнулась и, прищурившись, взглянула на молодого человека.

— За «красную» можно и по лицу схлопотать!

— От кого? Тебя? — засмеялся Кейти.

— Нет, от меня, — ответил Бронан, опуская свою тяжелую ладонь на плечо Кейти.

Мужчина быстро оценил потенциал зрячего, и приподнял свои брови.

— Связанные значит… Что ж, посмотрим, насколько окрепнет ваша связь здесь…

Айя влетела в кабинет матери без стука. Она уже поняла, что ее визит на Сатрион несколько затянулся, и по странному ощущению щемящей боли в груди догадывалась, что дела ее плохи.

Мать сидела за своим рабочим столом и подняла на Айю глаза, не без удивления глядя на дочь.

— Кейти доложит мне о твоей выходке. Не беспокойся.

— Можно подумать, что ты не знала, — ответила Айя и, взмахом руки перекрасив стены в комнате на ярко-желтые, присела в кресло, созданное ей же, прямо напротив рабочего стола матери.

— Я устала предупреждать тебя, Айя. У тебя много друзей и все они преклоняются перед тобой, но не забывай, что подчиняются они все-таки Пастырю.

— Разве я когда-нибудь перечила тебе? Если бы ты не позволила попытаться закрыть проход здесь — их бы не оказалось рядом.

— А ты не подумала о том, что я направила их защитить тебя?

— Меня? В моем нынешнем положении, защита мне не требуется.

— Ты — чистая оболочка, Айя. Если погибнет твое тело во Внешнем Мире, ты — вернешься сюда. А если тебя убьют здесь — ты действительно умрешь.

Айя отвернулась от матери и посмотрела в окно.

— Ты же не убила…

— Я практически убила тебя. И это был огромный риск!

— Но ты пошла на него…

— Чтобы трансплантировать. Иначе, ты не приняла бы тело.

— Ты желала, чтобы я была рядом с ними. Чтобы присмотрела и подала знак, когда настанет время отправить их сюда. Я знала, на что иду. Но теперь, когда думаю об этом, становится очень тяжело…

— Это — их судьба, Айя. Предрешенного не изменить.

— Я верю, что каждый из нас сам определяет свою судьбу. Амир подарил нам свободу и право выбора. Все остальное зависит только от нас.

— Думаешь? — улыбнулась мать.

— Почему тогда кто-то умирает, а кто-то продолжает жить? Почему один ребенок рождается в состоятельной семье, а другой в бедной?

— Тебе известен мой ответ. Те, кто растворяются в Амире, никогда не возвращаются в этот Мир обратно. Ты видела, как это происходит.

— Я видела только то, что Амир позволил мне увидеть. Мой народ верит, что кроме оболочки есть еще и сущность, которая никуда не исчезает. Эта сущность и есть настоящие мы. Одна сущность получит оболочку растения, другая — животного, а третья — нашу, человеческую.

— И в чем же тогда смысл?

— В ответе за свои поступки, мама. Каждый получает по заслугам. Каждый рожден для того, чтобы осознать что-то. Выбор — вот что подарил нам Амир.

— Ты говоришь не об Амире, а о своем Создателе.

— Какая разница, как я его называю? Вы преклоняетесь перед Солнцем и планетой, на которой во Внешнем Мире зародилась жизнь. Я верю в единый Разум, который создал и Амир и Югу. Иначе, не вижу смысла существовать дальше. К чему бороться за идеалы, если рано или поздно, хорошие и плохие, праведники и убийцы получат, в конце концов, одно и то же освобождение? Нет, мама. Я верю, что одни отправятся обратно, дабы прожить еще бессчетное количество жизней, чтобы очиститься и возвыситься, а другие воссоединяться с Создателем, обретя абсолютный покой.

— Зачем же возвращаться туда, откуда ушел, Айя?

— Чтобы понять, что уходить не стоило, мама.

Квартли посмотрела на дочь и отвернулась.

— Никогда ты не озвучивала подобных мыслей. Ты утратила равновесие, Айя, точнее, ты вообще забыла о том, ради чего живешь.

— Я всегда знала, ради чего живу, мама. Равновесие — это иллюзия. Есть лишь две стороны, на границе которых такие, как мы с тобой, лавируют.

— Что же ты хочешь этим сказать?

— Не волнуйся, мама. Я не стану перечить твоей воле.

— Но сомнение в верности принятого мною решения уже зародилось в тебе.

— Вся моя жизнь — одно сплошное сомнение. И твоя, кстати, тоже. Так что, не пытайся донести до меня слова о предрешенной судьбе. Ничего не предрешено. Только мы определяем, какой будет наша жизнь. Ты говоришь, что они должны умереть? Сейчас я согласна с тобой. Сейчас, то есть, в данный момент. За «завтра» я не несу ответственности.

Квартли улыбнулась и посмотрела на дочь.

— Может, ты усомнилась и в его потенциале?

— Нет. С каждым днем я лишь больше убеждаюсь в том, что его дар ограничен рамками замкнутого Внешнего Мира.