Она недоверчиво посмотрела на меня, но руку не отпустила. Она еще не встречала настоящих мужчин, скорее, видела часто меняющихся мужиков ее матери. И слухи от ее подруг. Хотелось ей показать, что не все мужчины пустословы.

Я открыл дверь, ветер сквозняком пробежал мимо нас, подхватывая ее волосы и наводя легкий беспорядок на голове. Пока Аврора старалась привести себя в порядок, я не мог отвести от нее взгляда. Что-то большее выражалось внутри, наверное, давно забытое мною чувство.

Аврора

Ветер. Моя прическа. Я старалась уложить волосы так, чтобы не походить на медузу горгону, но ничего не выходило. Ну и что с этого, что волосы в беспорядке? Я подняла глаза на Кирилла, и то выражение, с которым он смотрел на меня, заставило позабыть о волосах, одежде, сегодняшнем инциденте… обо всем.

Я быстро прошла мимо, чтобы не думать о его глазах. О тех искрах, что видела столь отчетливо. Как только я переступила порог, теплый ветер укутал мои голые плечи. Мне не доводилось раньше с такой высоты любоваться городом.

Кирилл все также уверенно меня обошел. Пока я осматривалась по сторонам, взял за руку и повел неведомыми мне путями, обходя трубы и чердаки. Нас ожидал столик, накрытый на две персоны. Я старалась почувствовать отголоски внутри себя. Ведь вокруг романтика, прекрасная атмосфера, но ничего подходящего не найти могла. Холод, безмолвие, опустошение… Все было как в той мыльной опере: ночной город, огни, мелькающие на вывесках магазинов, гул от пролетающих машин. Мне не хотелось разочаровывать его, все-таки Кирилл старался.

Милая улыбка, робкий взгляд, намекающий на волнение и неловкость.

— Спасибо, для меня еще никто не делал подобного, — это была чистая правда. Он единственный, кто решил

— Присаживайся, — он галантно отодвинул стул, слегка хмурясь. — Если не нравится, то не стоит врать. — Он открыл сок и разлил по бокалам, открывая закрытые колпаками блюда. Стол украсили холодные закуски и фрукты. — Не кусай губу, лопнет.

— Я не хотела тебя обидеть, все, что сейчас происходит, для меня новое. И я не могу разобраться в себе, не требуй от меня невозможного. Возможно, у тебя раньше все было быстро и стремительно, но я не такая. Ты мне интересен, с тобой все по-другому, во мне как будто что-то просыпается. Все, что было раньше — постоянная ложь в чувствах, только чтобы не выделяться и не обижать хороших людей. Тебе лучше хорошо подумать прежде, чем говорить поспешные слова о том, что я твоя девушка.

— Ты же понимаешь, что сейчас волнуешься? Твои жесты и интонация — это не игра. Я хорошо чувствую ложь, сейчас ты настоящая. Пусть и не смотрела мне в глаза, но говорила совершенно искренне. Прислушайся к себе.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Перед глазами были яркие белые вспышки от ритмично бьющего сердца. Кончики пальцев подрагивали. Это волнение?

— Я… — не знала, что сказать…растерянно хлопала глазами.

— Аврора, тебе нужно понять одну простую вещь. То, что я говорю, и есть истина. Или правда — называй как хочешь. Мои слова не расходятся с действиями. И если я так сказал, так и будет. Не нужно переспрашивать, сомневаться в моих словах — я не люблю этого.

Он принимал меня такой, какая я есть. И теперь нужно было пересилить себя, чтобы принять его… Довериться…

— Я постараюсь.

Вечер становился прохладным, ужехотелось укрыть плечи.

— Пойдем, кое-что покажу, — сказал Кирилл, поднимаясь и протягивая мне руку. С ним легко было общаться, с ним быстро пролетело время.

— Хорошо.

Его теплая ладонь обхватила мою.

Он подвел меня к самому краю.

— Надеюсь, ты не хочешь сбросить меня с крыши?

— Не сегодня, — обаятельная улыбка озарила его лицо.

Мы встали возле перил, служивших предупреждением, что дальше дороги нет.

Его горячие ладони на моей талии, обжигающее дыхание опаляет шею. Я вцепилась руками в перила, и этот контраст от горячего к ледяному заставлял волноваться сильнее. Теперь я могла не только понять это чувство, но прочувствовать…

Поддавшись внутреннему порыву, я повернулась к нему лицом. Мужественные черты, от таких сходят с ума. Почему я? Мне хотелось спросить у него, но не стала…

Поцелуй — это то, что сейчас было для меня самой главной целью. Навязчивой идеей, желанием. Я не стала медлить, приподнялась на носочки и скромно коснулась его губ. Мягкость, сладковатый привкус от сока дразнил мои рецепторы. Я повторяла его движения, когда он впервые меня поцеловал. Это была мнимая вольность, лишь чтобы привыкнуть, затем он перехватил инициативу. Напористо и страстно целуя, прижимая все крепче к себе. Доли секунды — и я уже сижу на тех самых перилах. Мало того, что от поцелуя у меня сбилось дыхание, так еще и этот безрассудный экстрим. Он меня не уронит, но такой сильный выброс адреналина, когда ты видишь перед собой красивого парня, который тебя страстно желает, а позади раскрыла пасть ледяная бездна. Тонкая грань жизни и свободного падения вниз.

— Доверься мне, — он не дожидался ответа, а опять накинулся на мои губы, безжалостно сминая.

Его движения были неспешными, но откровенными. Он дарил и наслаждался моей слабой отдачей. Я не знаю, скольких он женщин любил и любил ли вообще, но дарить незабываемые эмоции он определенно умел. Я таяла под страстными поцелуями и невольно подавалась навстречу его сильным рукам, так волнующе блуждающим по моему телу, крепко держась за его шею и прижимаясь к нему. Он был возбуждён, и одежда не мешала это понимать. Он то скользил руками под мою юбку и трепетно сжимал попу, то плавно оглаживал бедра, и от этого становилось жарко. Искры взрывались в голове, но я не хотела, чтобы первый раз был тут. Хоть все и романтично, но не хочу. Его рука оказалась на внутренней стороне бедра, пробиралась к кромке трусиков и проворным движением он оказался под тонким кружевом. Я напряглась от его прикосновений и сжала ноги на его бедрах, желая перекрыть доступ. Он раскрывал меня пальцами, заставляя вздрогнуть от непривычных, но волнующих ощущений. Он ласкал меня, слегка проникая внутрь. В голове затуманилось, тело охватила истома. Как у него получалось держаться самому, представить не могу.

Не удержавшись, я коснулась его твердой плоти, с трудом сдерживаемой тканью брюк, заставив вздрогнуть его от неожиданности. Но он расслабился, отдавшись удовольствию. Мое дыхание окончательно сбилось, я стонала, распаляя его еще сильней. Его средний палец скользил во мне, а большим он массировал клитор и нежную кожу рядом с ним. От его умелых ласк все внутри сжималось, заставляя меня вскрикивать и извиваться. Дрожь наслаждения прошла от макушки и до кончиков пальцев и схлынула, возвращая меня в реальность.

Разрывая поцелуй неспешно, он всматривался в мои глаза. Моя рука на его шее оставила след от ногтей, я не могла прийти в себя. То, что я сейчас испытала — невозможно, непередаваемо и прекрасно.

— Поедем, я тебя отвезу, уже поздно, — охрипшим голосом сказал Кирилл.

Я лишь кивнула ему в ответ, на большее сил у меня не было.

Он спустил меня с перил, и мы пошли к машине.

Это был потрясающий вечер…

Аврора

Кирилл привез меня домой. Короткий поцелуй на прощание стал прекрасным завершением вечера.

Я вышла из машины, не хотелось домой идти. Как представлю, что сейчас мать начнет орать, а если еще и Платон присутствует, то они вдвоем меня в покое не оставят. Я тихо вошла в дом и постаралась подняться к себе в комнату, не создавая шума, но родители ждали меня в зале.

— Явилась? — возмущенно воскликнула мать.

— Я домой возвращаюсь, а не являюсь.

Её лицо исказилось от гнева, она сидела и ждала, копила в себе все, чтобы выплеснуть на меня. Так было всегда: проблемы у нее, а срывается на мне. Я ведь все могу стерпеть. Мне же все по барабану!

— Как ты смеешь так разговаривать с мамой? Сидим, ждем ее, а она с кем-то шляется… — Она сильно взмахивала руками, в поиске поддержки то и дело посматривала на Платона.