— Девушка, проводите нас к столику. У нас не так много времени.

Она повела нас к столику.

— Сейчас официант подойдет… — И тот час удалилась.

— Ничего не ощущаешь? — Кирилл галантно отодвинул стул и придвинул меня вместе с ним.

— К сожалению, — не стала лукавить.

Все равно он читает меня, как открытую книгу. Вот и весь парадокс. Он распознает то, чего я сама не чувствую.

Пришел официант, принял заказ и удалился. Времени у нас оставалось немного, поэтому заказали холодные закуски и горячий чай с лимоном.

— Кирилл, мне нужно с тобой поговорить. Завтра мать устраивает вечеринку «для своих». Зовет прессу и все такое. Только вот в чем загвоздка — она это делает, чтобы свести нас с Леоном. Я раньше думала, что мы с тобой туда вместе пойдем. Но сейчас не хочу. Давай просто куда-нибудь съездим? Не хочу там быть.

— Аврор, побег — не выход. Мы должны там быть, значит, будем.

— Я не хочу участвовать в этом цирке, а это именно это и планируется, — настаивала на своем. Анквиц не сдается.

— Нет, ты теперь со мной. И об этом должен знать каждый, — его взгляд стал суровее, будто он собирался стоять не на жизнь, а на смерть.

И в эту секунду я поняла. Если нужно — то нужно. И спорить с ним не буду. Он мужчина, и он прав. Перекусили и отправились в больницу. Расставаться мне не хотелось. Странное чувство, но просто не хочу отпускать его теплую ладонь, которая полностью скрывает мою маленькую ручку.

— Может, ну эту больницу, завтра к врачу схожу. Поехали куда-нибудь?

Легкое, воздушное, почти невесомее прикосновение его губ. Как ветерок мимо пролетел и обдул мои губы — такой был поцелуй.

— У меня есть чем тебя удивить, не стоит переживать. А теперь тебе пора к доктору. Тебя заберут или мне приехать?

Захотелось тут же ответить, чтобы приехал. Но после доктора я, скорее всего, буду нестабильна, мне нужно будет время. И Кириллу тоже стоит отдохнуть перед завтрашней встречей.

— Заберут. Ты поезжай, а завтра увидимся.

Мимолетный поцелуй вновь коснулся моих губ.

— Я заеду за тобой в три.

— Меня мать не отпустит. Нужно же образ еще подобрать — у нее пунктик по этому поводу. Скандал будет масштабный, если что-то будет выбиваться из плана.

— Не переживай. Образ мы подберем сами. Так что готовься к трем, я буду ждать возле дома. Можешь даже сбежать от конвоя, если хочешь перчинки, — его глаза сверкнули.

Пускай это был обман зрения или обычный блик от выезжающей машины, но мне понравились. Такой игривый и озорной взгляд, обещающий приключения и, возможно, даже больше…

— Хорошо. Я согласна. В три у ворот. Только не опаздывай.

Я сама еще раз прикоснулась губами к его губам, прикусывая соблазнительную мягкость, ловя резкое и рваное дыхание, немного погладив по едва выступающей щетине, и отстранилась.

В его глазах бушевала страсть, зрачки расширены, и губы слегка влажные. Красивый мужчина.

— Ты ни за что от меня на вечеринке не отойдешь. А теперь беги быстрее, а то передумаю и не выпущу.

Я пошла в больницу. На губах опять была счастливая невольная улыбка.

Моя улыбка.

— Привет, док. Как ваши дела? — я впервые чувствовала, и мне хотелось поделиться этими новостями с человеком, который дал основу, заложил в меня изменения.

— Аврора, здравствуй. Ты сегодня прекрасна.

Думаю, он не имел ввиду мой внешний вид, потому что он был далек от идеала, а именно внутреннее состояние.

— Да, изменения к лицу? Не правда ли?

Я присела в кресло возле его стола. Обстановка вновь изменилась. Опять все сдержано и лаконично, без пестрых картинок и ненужных высказываний. Только цветы, живые комнатные цветы. Их было очень много, будто сюда перетащили весь зимний сад. Второй раз за день я попадаю в маленький зеленый уголок красоты. Еще в кабинете появилось кресло-кушетка, с виду очень мягкое и удобное.

— Да, такие перемены очень украшают. Оживляют, я бы сказал. Значит, мы двигаемся в верном направление. Расскажешь, что произошло? — он открыл папку и стал просматривать записи, делая пометки.

— Конечно, к тому же мне нужен ваш совет. Кирилл — он потрясающий! Понимаете, он просто со мной рядом, и я становлюсь другой. А другие начинают злиться.

— А почему злятся? — в его взгляде был интерес, скорее всего, чисто профессиональный, но все равно приятно, когда интересуются тобой, а не только твоим положением и местом под солнцем.

— Потому что их стало не устраивать, что я начинаю выбирать, что лучше мне. Мать устраивает истерики, пытается навязать ненужные связи, а лучший друг резко воспылал любовью и не хочет отступать. А мне не нужно это, мне нужен Кирилл.

Радость сходила с лица, жжение в районе груди начинало преобладать.

— Не злись. Ты начинаешь заводиться с пол-оборота. Ты объясняла им, что для тебя сейчас важно?

— Конечно, только меня никто не слышит. Они привыкли, что я выполняю все, что они скажут. А сейчас поступаю по-другому… И да, меня это злит. Очень… Вокруг эгоисты незаботящиеся обо мне. И это хорошо? Для меня плохо, — когтями по сердце прошлась обида.

— Не всегда вокруг люди, которые хотят для нас что-то хорошее. Но и отрицать добро нельзя. Кирилл же хороший?

— Да, я бы с удовольствие заменила всех плохих лишь им. Но от родителей же не откажешься.

— Аврора, твоя мама не так плоха, как кажется. Понимаешь, она всю жизнь жила с мыслью о том, что нужно тебя направлять, и привыкла к этой манере, а сейчас в тебе происходят изменения, и окружающем нужно дать время привыкнуть. Так же как и тебе… Привыкнуть к себе новой.

— То есть? Мне нужно продолжать закрывать рот и делать, что мне велят, дабы не расстроить окружение? — злость вновь зарождалась внутри меня, сейчас кто-то договорится, и стул полетит в его голову.

— Нет. Будь снисходительнее к ним. Постарайся не так остро реагировать на происходящее. Ты должна идти по намеченному пути, но сейчас мы будем учиться стараться не так эмоционировать. Если те эмоции, которые у тебя уже вышли, начинают преобладать и заводить тебя сильнее, значит, они выходят из-под контроля. И это тоже

плохо, ведь в состоянии аффекта можно сделать необдуманные поступки, за которые потом придется дорого платить.

— То есть даже если эмоции появились, я все равно нестабильна? А как же те, у кого они всегда, они же тоже могут натворить дел, — я не могла понять, зачем мне усмирять то, что только раскрылось. Книгоед.нет

— Да, Аврора, и такие люди подвержены состоянию аффекта. Только в меньшей степени. Они чувствуют с рождения, их эмоциональный фон более стабилен, он на протяжение жизни подстраивается под внешнюю среду. В твоем же случае эмоции появились, но что с ними делать ты так и не поняла. Поэтому они могут брать верх над тобой. А люди в состояние аффекта могут напрочь забыть, что человеческая жизнь ценна.

Все логично, все понятно, только настроения вновь нет. И придется слушаться дока, чтобы быть полноценным человеком, не входящим в зону риска. Жесть.

— Хорошо, с чего начнем? — уже равнодушно спросила у него.

— Я тебе расскажу простые правила, которые могу помочь успокоиться. Первое — если столкнулась с недопониманием, внутри про себя сосчитай до десяти. Второе — не забывай дышать: глубокие вдохи и выдохи несколько раз помогают успокоить и выровнять пульс. Третье — не старайся сразу кидаться грудью на амбразуру, просто подумай, что вообще ты хочешь донести человеку? Какие последствия могут быть. Проговори внутри себя и только потом обращайся к человеку.

— Ага, и пока я буду сама с собой говорить, меня уже все будут считать идиоткой, — вроде все складно, но не верю, что все так просто.

— Я тебя не заставляю молчать, если тебя оскорбляют или обижают, просто старайся быть сдержаннее.

— Док, а для чего мне тогда злость? Если я не могу ею пользоваться по полной? — я призадумалась — ну бред же полный, что за дурь? В моей голове никак не могло это уложиться.