– Шевалье Салан, в прошлом офицер герцога Аликсана. Хотел бы, если меня устроят условия, наняться к графу в дружину.

– Благородный?

– Младший сын, – коротко ответил Салан.

– Понятно. Кем были в армии герцога?

– Лейтенант мечников. Это звание вроде нашего сотника.

– Почему ушли? Или вас выгнали?

– Сам ушел. Причин несколько, но если будет нужно, я их объясню самому графу.

– Понятно. Что конкретно умеете?

– Хорошо владею всеми видами оружия и могу управлять в бою пехотным подразделением сотни в три человек.

– Я бы мог вас проверить сам, но вами, скорее всего, заинтересуется граф. Подождите немного, сейчас я о вас сообщу. Посмотрим, что он скажет.

Ждать пришлось недолго. Граф не стал ничего передавать через посыльного, он пришел сам.

– К нам пока не приходили офицеры герцога, вы – первый, – сказал он Салану. – Я с вами хотел бы о многом поговорить. Но это все после. Сначала посмотрим, что вы можете.

– Я помощник нашего капитана, которого сейчас нет в замке, – сказал парню морщинистый. – Можете звать Краем. Наденьте такую же куртку, как у меня, чтобы я вам ненароком чего-нибудь не отрубил, и берите меч.

Он указал рукой на валяющуюся на лавке кожаную куртку.

– В этом нет никакой необходимости, – спокойно сказал Салан, обнажая меч. – Вряд ли вы сможете до меня дотянуться.

– Однако, вы наглец, милейший, – усмехнулся граф. – Край у нас один из лучших фехтовальщиков. Как бы вам потом не пожалеть о своем решении.

Салан молча пожал плечами, дождался, пока Край станет в позицию и атаковал. Меч в его руках порхал на первый взгляд легко, но от точных сильных ударов его противник едва успевал прикрываться клинком, постепенно отступая к стене казармы. Лицо его приняло сосредоточенное выражение, былая веселость исчезла без следа, на лбу выступили капельки пота. Напор был так силен, что у Края никак не получалось атаковать самому, все силы уходили на защиту.

– Я думаю, хватит, – сказал Салан, опуская меч.

Край с видимым облегчением опустил свой. Граф дал знак Краю следовать за ним и отошел шагов на двадцать к надвратной башне.

– Что можешь сказать о новичке?

– Какой он новичок! Мне он точно не по зубам. Пожалуй, и капитан с ним не совладает.

– Что еще?

– Умен. Вовремя прервал поединок, Еще чуть-чуть и я бы на глазах у всех проиграл. Не захотел приобретать в моем лице врага. Если он так же хорош и в остальном, то для нас это находка. Но о своих мотивах ухода от герцога он говорить со мной не хочет. У младших сыновей шевалье часто столько гонору…

– Об этом я с ним поговорю сам. Как его зовут?

– Представился как Салан.

– Наверное, откуда-то с запада. Ладно, я его у вас забираю, Край. Места в замке много, не будем такого гордого потомка благородного рода заставлять ночевать с простыми солдатами. Я сейчас иду к себе, а вы мне его вскорости приведете. И перед тем на всякий случай пришлите парочку своих ребят с арбалетами, пусть постоят в нишах, как обычно.

К графу Салана отвел одетый в легкие доспехи стражник с цепким взглядом и повадками сторожевого пса, который всю дорогу не убирал руки с рукоятки меча.

В кабинете никого, кроме самого графа и пары собак размером с теленка, не было. Но острый слух парня уловил еле слышный скрип кожи за портьерами. Ясно, что там ниша, в которой скрывается стража. И, скорее всего, с луками или арбалетами.

– Садитесь, шевалье, – гостеприимно предложил граф, указав рукой на стул. – Вы с дороги и, наверное, устали.

– Благодарю вас, ваше сиятельство, – Салан уселся на предложенный стул, и граф заметно расслабился. – Я успел побывать в городе, переоделся и немного отдохнул в трактире. Там и услышал о вашем наборе.

– А куда отправлялись, если не секрет?

– Какие от вас секреты, – улыбнулся Салан. – Думал двинуть к побережью. Там достаточно много возможностей найти хорошую работу по моим талантам.

– А почему более длинной дорогой?

– Дорога, конечно, длиннее, зато гораздо более безопасная. Для купеческих караванов еще слишком рано, а я не настолько самоуверен, чтобы путешествовать в одиночку по дорогам, кишащим разбойниками.

– А по какой причине покинули армию герцога, не сошлись в цене?

– Нет, цена как раз устраивала. А причин несколько. Прежде всего, я свои боевые данные оцениваю довольно высоко. А в армии герцога всех постоянно гоняют на тренировки, вне зависимости от того, нужно это или нет. Я не идиот, и прекрасно понимаю пользу тренировок, особенно для пехоты. Но, если такое полезно вчерашнему крестьянину, то мне это совершенно ничего не дает. Нагрузки довольно велики, а говорить что-либо генералу Севоржу или самому герцогу бесполезно. У них для всей армии одни законы. Но это бы еще ничего. На командных должностях находятся и благородные, и выходцы с самых низов, и никакой разницы между ними не делается. А за выяснение отношений с оружием в руках, выжившего просто вешают. Есть еще много чего по мелочи, но это основное.

– Значит, умаление чести? – насмешливо спросил граф.

– А что, этого мало? – вздернул подбородок Салан.

– Да нет, почему же, вполне уважительная причина. Только ведь и у меня в дружине не приветствуются поединки между своими.

– Сомневаюсь, что здесь найдутся желающие меня задирать. По крайней мере, после одного-двух уроков без большого вреда для здоровья.

– Разве что без большого вреда. Вы мне нравитесь, Салан. Я подумаю, где лучше всего использовать ваши таланты. У меня к вам будет много вопросов по армии герцога и по нему самому. Но это завтра. Вы есть хотите?

– Благодарю вас, ваша светлость, я уже отужинал в городе.

– Тогда сейчас вам покажут вашу комнату и места, где расположены удобства. Покидать эту часть замка самому категорически не рекомендуется, особенно в ночное время. Внутренние покои замка ночью охраняются, и если попадетесь страже в неположенном месте, то как минимум остаток ночи проведете в камере.

– Я постараюсь не доставить неприятностей.

Салана отвели в другое крыло замка и показали небольшую комнату и расположенный недалеко туалет.

– К завтраку вас проводит слуга, – сообщил ему провожатый. – Вам еще что-нибудь нужно?

– Вроде все необходимое есть, – ответил Салан, бегло осмотрев обстановку. – Благодарю.

Оставшись один, он лег на кровать и начал вспоминать все подробности сегодняшнего вечера и поведения графа и прислуги. Планировать что-либо было еще рано, но было ясно, что в один день он не уложится.

Ночь он проспал, ни разу не проснувшись, а утром быстро привел себя в порядок и стал ждать слугу. Ждать пришлось довольно долго. Вначале во дворе глухо прозвучал удар била, а спустя время в коридоре прозвучали шаги, и послышался осторожный стук в дверь.

– Вы не спите, ваша милость? – послышался нежный женский голос.

Салан, который валялся на кровати, быстро вскочил и открыл дверь. На пороге стояла довольно миловидная особа лет шестнадцати в простом платье служанки.

– Не сплю. А ты, значит, должна проводить меня на завтрак?

– Я вообще назначена милордом графом вам в услужение с приказом выполнять все ваши желания, – она недвусмысленно стрельнула глазами на распахнутый ворот колета.

– У меня много желаний и богатая фантазия, – поймал ее за руку парень.

– Не сейчас, – отпихнула его девушка. – Надо идти на завтрак, граф не любит, когда опаздывают.

Салан застегнул ворот и послушно пошел за служанкой, обдумывая, к чему ему сделали этот подарок. Здесь что, всем гостям подкладывают смазливых девиц, или в этом есть какой-то скрытый смысл? Во всяком случае, его поведение ничем не отличалось от того, как повел бы себя в аналогичной ситуации молодой дворянин, не особенно обремененный предрассудками.

Идти в трапезную пришлось довольно долго, но когда девица довела его до места и удалилась, хозяина за столом еще не было.

– Шевалье Салан? – обратился к нему богато одетый мужчина средних лет со связкой ключей на поясе. – Я управляющий его сиятельства, Эрик Разен. Прошу вас садиться на это место. Пока нет графа, я вкратце познакомлю вас с присутствующими. Во главе стола сидит хозяйка дома, Ольма Рабек (он показал глазами на красивую стройную женщину лет тридцати или чуть старше с надменным выражением лица). Рядом с ней ее младший сын Вельт (кивок на мальчишку лет десяти, сидящего рядом с матерью). Вон та девушка – это дочь хозяев дома Глера (очень красивая девушка лет пятнадцати с безразличным выражением лица).