Сказать, что Альда вышла от Лишнея взволнованной, – значит ничего не сказать. Судьба сделала очередной поворот, и девушка не знала радоваться этому или нет. Вновь приобрести дом, вернуть положение в обществе, получить уверенность в жизни… А так же фактически стать матерью и взвалить на себя ответственность и за наследника, и за не принадлежащее им имение. И что еще в конце концов решит герцог. Немного поразмыслив, она направилась в лазарет. На этот раз первый визит был к Алексу. Мальчика как раз кормили кашей, когда она вошла.

– Мама пришла! – радостно закричал он, отпихивая тарелку.

Альда подбежала к кровати и обняла прильнувшего к ней ребенка.

«Никому не хочу отдавать, – подумала она. – Может это и есть счастье – вот так обнимать любящего тебя сына, а родила ты его, или это подарок Ньеры какая разница?»

– А я ждал, – сказал Алекс, которому явно было гораздо лучше вчерашнего. – Думал, что ты придешь раньше.

– Давай, я тебя покормлю, – предложила Альда, забирая у сиделки тарелку с кашей.

– Давай, – с готовностью согласился он, открывая рот.

Процесс кормления надолго не затянулся. Доев все кашу, маленький барон сказал новой матери, что кашу терпеть не может.

– Тебе надо быстрее поправляться, – сказала ему Альда. – Ты ведь не хочешь здесь лежать один? А для этого надо есть, что дают. Врачу виднее, что тебе нужно.

Она еще некоторое время посидела у кровати, разговаривая с «сыном».

– Мне надо идти навестить своего отца, – сказала девушка мальчику. – А ты слушайся тетю Амели и больше спи. Во сне люди выздоравливают, да и время проходит быстрее. А я сегодня к тебе еще приду.

Отец сегодня выглядел бодрее, чем вчера.

– У него уменьшился жар, – сказал Альде Расмус. – Но говорить по-прежнему нельзя. Лишь шепотом и чуть-чуть. Сегодня сделаем перевязку и посмотрим состояние раны.

– Здравствуй, отец, – наклонилась над кроватью девушка. – Сегодня должен приехать герцог, после чего все решиться. Нам барон Лишней сделал одно предложение. Давай я тебе все расскажу по порядку.

Рассказ занял минут десять, после чего Буше прошептал нагнувшейся дочери:

– Если герцог предложит – надо принимать.

Герцог приехал перед самым обедом и вошел в трапезный зал, когда все уже сидели за столами. Поздоровался с поднявшимися со своих мест придворными, с любопытством посмотрел на Альду и выслушал представление Дорна, после чего приветливо кивнул девушке и прошел на свое место рядом с сестрой. Видно было, что он переоделся с дороги и привел себя в порядок, но лицо выглядело уставшим. Пообедав без особого аппетита, он кивнул всем на прощанье и покинул зал. Следом за ним вышел и Джок, ободряюще улыбнувшись Альде.

– Что ты трясешься? – тихо сказала Альде Лани, когда они вместе вышли из-за стола. – Мой брат еще ни одной девушки не съел.

– Что, так заметно?

– Не то слово. Видела, что Джок к нему на доклад побежал? У них всегда так: после поездок брат принимает всех своих людей и знакомиться с тем, что произошло в его отсутствие. Серг понимает, что ты можешь чувствовать и тянуть с вашим делом не будет. Правда, он сильно устал. Наверное, дорога была очень тяжелая. Так что или сегодня, или завтра он с тобой обязательно поговорит.

Герцог позвал ее к себе уже к вечеру перед ужином. За ней зашел один из тех молодых людей, которых Альда неоднократно видела с Джоком, и проводил к кабинету герцога. Здесь девушка еще не была и с любопытством осматривалась. Порученец Джока оставил Альду в приемной, а через несколько минут секретарь герцога открыл перед ней дверь кабинета.

– Присаживайтесь, пожалуйста, госпожа Буше, – поднялся со своего места герцог. – Давайте поближе ко мне, легче будет разговаривать. Я ознакомился с теми бумагами, которые подготовил барон Лишней и хочу знать, согласны вы принять опеку над несовершеннолетним Алексом Ксавье? С отцом на эту тему говорили?

– Да, милорд, – волнуясь, ответила Альда. – Мы позаботимся об Алексе. Отец тоже согласен.

– Как его опекуну, вашему отцу каждый месяц будет выплачиваться пятьдесят золотых из доходов имения. Ему разрешается нанять управляющего с оплатой его услуг за счет баронства. Если ваш отец будет не против, я буду присылать ему в обучение своих людей с оплатой и их обучения, и содержания. При желании он может учить своему мастерству и других. Но это все, естественно, когда он выздоровеет. Теперь о вас. Вы с отцом говорили о том, чем вам заняться?

– У него были в отношении меня какие-то планы, но мы об этом еще не говорили.

– А чего бы вы хотели сами?

– Мне задавал этот вопрос барон Лишней. Я, милорд, еще не готова ответить на этот вопрос. Хотя бы потому, что никогда не пробовала себя в роли матери. Надо освоиться на новом месте, найти общий язык с ребенком, посоветоваться с отцом.

– Разумно, – признал герцог. – Здесь написано, что вы хорошо знаете язык Империи.

– Говорю свободно, – сказала Альда. – Даже сама не ожидала, что выучусь так легко. А вот пишу с ошибками.

– Этим, наверное, грешат и многие жители Империи, – улыбнулся герцог. – Ладно, оставим это на потом. Ваш отец пока в тяжелом состоянии и несколько месяцев будет вынужден находиться в замке. Прошу и вас на это время быть моей гостьей и чувствовать себя как дома. Если возникнут вопросы или проблемы, обращайтесь или к управляющему, или к барону Лишнею. Вы ему понравились, и теперь я понимаю почему. Если будет нужда, можете обращаться и непосредственно ко мне. С моей сестрой и Леорой вы, кажется, сдружились?

– Да, милорд. Они славные девушки.

– Вот и прекрасно. Им скучно здесь. Мой двор еще очень мал, гости у нас бывают нечасто, а я не могу уделять сейчас много времени своим близким. Сестра о вас отзывается с восторгом. Она у меня очень боевая, так что ваши таланты произвели на нее впечатление. Как и на меня, впрочем. О графе Рабеке не беспокойтесь. Официальное обвинение с вас снято, а зимой к ним в графство наведаются люди барона Лишнея и, я думаю, графу будет не до вас.

После разговора с герцогом Альда почувствовала огромное облегчение и почему-то усталость. Она добрела до своей комнаты и, не раздеваясь, заснула, проспав до самого ужина. Разбудил ее звук била, и она спешно привела себя в порядок и почти бегом устремилась на ужин.

– Как бы от такой жизни не растолстеть, – думала девушка. – Кормят как на убой целых три раза за день, а дел никаких нет. Даже на охоту при такой погоде не съездишь. Попросить, что ли, Лани показать свои упражнения?

За ужином герцог был весел и часто шутил. Видимо, уже успел немного отдохнуть. И поел с явным удовольствием.

Вечером в лазарете Алекс стал проситься уйти к ней.

– Хочу быть с тобой, – заявил он. – Надоело тут лежать и пить горькое. Хоть бы компоты варили.

– Я поговорю с врачом и послушаю, что он скажет. Наверное, скоро мы так и сделаем, но пока надо полежать здесь. Ты еще не долечился. Вот видишь, опять кашляешь! И кровать для тебя надо заказать, если хочешь спать в моей комнате.

– А мы поедем домой?

– Конечно, но еще не скоро. Разбойники ранили моего папу стрелой. Он сейчас лежит в соседней комнате. Я же не могу его здесь бросить.

– А деду меня не отдадут?

– Никто тебя никому не отдаст. Я теперь буду тебе вместо мамы, а мой отец будет тебя учить быть смелым воином и хорошим хозяином.

– А у тебя нет мужа?

– Пока нет, – смешалась Альда. – А что?

– Плохо, – со вздохом сказал мальчик. – Я так хотел брата или сестру, а папа с мамой их делать отказались. А без мужа и у тебя одной ничего не получиться.

– Мне пока и тебя достаточно, дорогой, – притянула его к себе Альда, чтобы скрыть вспыхнувшие румянцем щеки. – А потом мы что-нибудь придумаем.

– Мама, а как тебя зовут?

– Альда, золото мое!

– Хорошее имя, – опять вздохнул мальчик. – Меня папа альдом назвал, когда я свалился с дедова жеребца и ничего себе не сломал. [Альд – счастливчик.]

– Это кто же тебе разрешил такому маленькому ездить на лошади?