Двор дома с башенкой был полон полуденного весеннего тепла. Тысячи тысяч маленьких пылинок плясали в лучах солнца. И еще столько же пылинок могло вскоре прибавиться. Михкель как раз кончил скрести правый бок Альфы. Теперь он принялся за левый бок.

Улицы в округе — Малая Клюквенная, Большая Терновая — и Рябиновый туник были маленькими и безлюдными. Там не было видно ни одного ребенка. У ворот дворов ждали ездоков велосипеды. В ящиках для песка рассыпались пирожные и крепости. Ружья, автоматы и пластмассовый пулемет с зеленым щитом валялись, забытые, в углах сада. Вся детвора округи сбежалась во двор дома с башенкой смотреть, как чистят лошадь.

Чтобы получше видеть, ребятня стояла за спиной у Михкеля, словно хор. В первом ряду трех- и четырехлетние. Пяти-, шести- и семилетние глядели поверх их голов. Те, кто побольше, стояли позади всех.

Наконец все пылинки были вычесаны. Грива расчесана. Длинный хвост вычищен. Серая шерсть Альфы заблестела, как шелковая. Альфа поворачивала голову, смотрела на себя то одним, то другим глазом и, довольная, пофыркивала.

— Одна порядочная чистка для лошади то же самое, что пол-обеда, — заметил Михкель со знанием дела.

Для зрителей это было новостью. Они никогда не придали бы чистке столь важного значения.

— А можно ее потрогать? — спросила девочка из первого ряда, которая держала в руках резиновую собачку.

— Можно, — разрешил Михкель, — только сперва вымойте руки.

Ребятишки тотчас же образовали очередь мыть руки. Ванночка с водой стояла рядом с колодцем на скамейке. Двое ребят умыли даже свои исцарапанные лица. Затем все подошли к Альфе и похлопали ее по шее и щеке. Альфа терпеливо позволяла ребятишкам проявлять свои чувства. Лишь от одного мальчишки с Клюквенной улицы она отпрянула, на то была причина.

— Руки-то помыл, но погляди, на что похожа твоя прическа! — сказал Михкель мальчишке с Клюквенной улицы. — Лошади школы верховой езды к такому не привыкли.

Устыдившись, мальчишка побежал домой за расческой, а остальные пригладили волосы руками. Конечно, лошади, обучавшейся в школе верховой езды, наверняка неприятно смотреть на лохматые головы. В дальнейшем это следовало принять во внимание.

Наконец Альфа была оседлана. Михкель мог бы теперь сесть на лошадь и гордо прорысить вокруг колодца, но что-то удерживало его.

У Михкеля было очень доброе сердце. Он решил сначала доставить радость другим:

— Кто хочет первым проехаться верхом?

Стоящие, как хор на сцене, ребятишки смотрели на него с изумлением. Они все хотели первыми проехаться верхом. Что же могло дать право на это?

— Когда мой папа был маленьким, у него была лошадь. — Мальчишка, который бегал причесываться, вышел вперед. Причесавшись, он настолько изменился, что его не узнали бы даже родные отец и мать.

— Я тоже раньше ездила верхом, — сказала одна первоклассница. — На красной деревянной лошадке.

— А меня зовут Альфред, почти как Альфа, — гордо объявил мальчишка из соседнего двора.

— А у моего Коссу сегодня день рождения, — сказала девочка, держащая резиновую собачку.

Столь явное желание всех поездить верхом привело Михкеля в легкое замешательство. Но он тут же взял себя в руки.

— Не нервничайте, — сказал Михкель. — Вы сможете уже сегодня поездить верхом. И однажды настанет день, когда все дети смогут.

— А те, кто в детсад ходят, тоже? — спросила девчушка с торчащими косичками.

— И те тоже, — заверил Михкель.

— А те, кто не умеет делать перемет колесом? — спросил один мальчишка с Голубничной улицы, который в прошлом году провалился на вступительных экзаменах в школу верховой езды именно из-за того, что не смог выполнить этого акробатического упражнения.

— И те тоже, и те тоже, — подтвердил Михкель. — В будущем ни одной лошади, если она постареет, не нужно будет опасаться, что она никому не нужна. Тогда будет гораздо больше лошадей. Но сейчас у нас лишь одна Альфа, поэтому пусть первой поедет та, у кого день рождения.

Так право поехать первой получила маленькая резиновая собачка. Но чтобы собачке одной не было страшно в седле, Михкель посадил на лошадь и ее хозяйку.

Альфа тихонько тронулась с места. При каждом ее шаге седло покачивалось, словно лодочка на волнах. И девочка с собачкой Коссу покачивались вместе с седлом.

Маленькая девочка обеими руками держалась за луку седла. Хотя ей и раньше доводилось смотреть сверху, сейчас она все же испытывала страх, правда не сильный. Но собачке Коссу она не хотела это показать. Собачка Коссу еще никогда не смотрела на землю с такой высоты, и ради нее девочка кренилась.

— Видишь, Коссу, — говорила девочка. — Мы первый раз едем верхом. Это настоящая езда верхом и у нас взаправдашняя живая лошадь.

Одна взаправдашняя живая собака, слышавшая эти слова из дальнего угла двора, удовлетворенно кивала. Бродячий пес Черный вернулся к своему неожиданно обретенному другу. Черный не все понял из того, о чем говорили дети, но что право первой поездки верхом предоставили его резиновому сородичу, было ему понятно.

Черный был так рад за Коссу, что испытывал сильное искушение завыть.

Мальчик в яркой рубашке идет, подпрыгивая, по Можжевелиновой улице. Рядом с ним скачет большая черная собака. Желтый кожаный ошейник на собаке виден уже издалека. Конечно, скакать по улице — это не по возрасту десятилетнему мальчику, но его можно понять. Невольно начнешь скакать от радости, когда получишь письмо от отца и матери, уехавших надолго за границу.

Пес радостно скачет заодно с ним. Пес хотя и не получил письма, но это ничего не значит. У него и без письма есть причина прыгать. В его собачьей жизни произошли большие изменения. Теперь среди бела дня он может смело идти по улице и никто не схватит палку или камень, завидев его. Он даже может остановиться и повилять хвостом перед детсадниками, возвращающимися с прогулки. Потому что он больше не бродячая, бездомная собака. У него на шее сверкает широкий желтый кожаный ошейник, и за ним по пятам шагает хозяин.

Но и это еще не все. У него теперь есть и кличка. Дети назвали его Ромео. Это имя они позаимствовали у одного старинного автомобиля, который играет почти что главную роль в новом историческом фильме студии «Казбекфильм». Работникам «Казбекфильма» удалось установить марку автомобиля дяди Пауля. Оказалось, что это не «Даймлер», и не «Мерседес», и уж подавно не «Бенц». На удивление всем, оказалось, что это «Альфа-Ромео». И чтобы сложное название случайно не выскочило из памяти, дядя Пауль взял красную краску и кисть и намалевал на двери гаража во дворе дома с башенкой:

Но вскоре кто-то внес исправление:

Как бы там ни было, Ромео очень доволен своим именем. И он еще до сих пор не привык к счастью иметь имя. Когда кто-нибудь из детей позовет: «Ромео!», он сперва глуповато смотрит и лишь немного погодя бежит узнавать, чего от него хотят.

По Можжевелиновой улице идут радостный мальчик и радостный пес.

«Мы надеемся, что вы все здоровы», — написано в письме, край которого выглядывает из кармана рубашки Михкеля.

Спасибо за внимание, мы действительно все здоровы.

«Отец надеется, что и с Альфой все в порядке».

Может смело надеяться. С Альфой тоже все в порядке. Сейчас она, очевидно, бегает рысью вокруг колодца.

Действительно, Альфа рысит вокруг колодца. Стоящей в конюшне лошади ежедневно требуется движение. Она должна гулять и делать пробежки рысью. И разве же ей трудно при этом принять в седло одного маленького всадника? Не трудно Альфе это даже нравится. Дети дома с башенкой по очереди взбираются в седло.