После этого инцидента, жен Баако распределили между мужчинами из экипажа, а ему самому предписали переехать в жилой отсек к Камиле.

Вот и торопилась она к моменту возвращения своего мужчины из боя, прихорошиться и подчеркнуть свои прелести, что бы сразу же ему отдаться и снять с него напряжение.

Мысли о том, что Баако может погибнуть, у нее не возникало. Влюбленная женщина не могла думать о плохом… Тем более она была уверена, что всемогущий Икин этого не допустит.

Убедившись, что Камила полностью уничтожила вражеский десант, Юра вышел из плеромы и продолжил наблюдать за разворачивающейся баталией. К этому времени корабли прикрытия сожгли еще два флагмана.

— Что с нашими потерями? — спросил Юра у Виктора.

— Триста истребителей и два ликвидатора, — ответил тот.

— Защита включена?

— Да.

Как раз в этот момент три вражеских корабля открыли огонь по «Катарсису».

Однако снаряды, в виде огромных сгустков сконцентрированной энергии, достигнув защитного поля, лишь расцвели красивыми бутонами и, подчиняясь закону сохранения энергии, перешли в другое состояние.

Юра это почувствовал и, вновь погрузившись в плерому, направил высвобожденную энергию от взрывов на силовые установки своего корабля.

Побледневшее силовое поле «Катарсиса», вновь приобрело веселый ультрамариновый цвет.

— Нака, что с орудиями, — вернувшись в свое сознание, спросил Юра у сколопендры.

— Готовы дать залп, но до полного восстановления всего ресурса еще далеко, — прошипел дамару Нака.

— Виктор, отзывай обратно флот.

— Уже послал сигнал, — отрапортовал Алексич и обратился к амбросийке: — Нака, открой в силовом поле проход и подсвети его, что бы никто случайно не промазал.

— Савитар, проконтролируй, что бы все твои бхакты вернулись по маякам на борт «Катарсиса», — мысленно обратился Юра к праджапати акремонцев и пробежался на уровне подсознания внутренним взглядом по огромным просторам корабля.

Оказывается, Савитар за это время сменил тунику и добрался до жилого отсека акремонцев, где, обнажив свой тантра, уже пристроился сзади к какой-то самке из хозяйственной обслуги корабля.

— Ты что вытворяешь? — мысленно спросил у него Юра.

— Восстанавливаю численность кладки, которую ты потратил, что бы приманить малседонцев, — зло ответил шестирукий акремонец.

— Контролируй свои отряды.

— Я все контролирую и мои звенья уже зашли в коридор, — все также на ментальном уровне ответил Савитар и, как только последний истребитель под управлением акремонцев зашел в ангар, закрыл свой третий глаз, полностью переключившись на самку, которая почувствовав внутри себя своего предводителя, зашлась в благоговейном экстазе.

Юра, убедившись, что все корабли прикрытия зашли под силовое поля «Катарсиса», коротко бросил:

— Выстрел.

Синие смертоносные щупальца опять протянулись от «Катарсиса» к оставшимся вражеским кораблям, командиры которых, уже понимая, что сражение проиграно, начали совершать маневр к отступлению.

Синяя вспышка… и ни одного целого флагмана не осталось. Только черные обломки различной величины разлетелись в разные стороны, да несколько грузовых кораблей и истребителей с поврежденного, после первого выстрела, флагмана, отчаянно лавируя между обломков своего носителя, пытались затеряться в глубинах безжизненного пространства космоса.

Юра подошел к синхронизатору «Катарсиса», парившему над центральной консолью и взял управление всеми системами корабля на себя.

Шары-конденсаторы в хранилище загудели, и все носовые пушки корабля выплюнули по сгустку светящихся шаров вдогонку, пытающимся скрыться остаткам вражеского флота…

Через мгновение все было кончено.

Спастись ни кому не удалось. Только среди обломков еще барахтались кое-где фигурки, подсвеченные действием индивидуальных защитных полей.

— Надо подобрать выживших. Надолго заряда их полей не хватит и они погибнут, — нарушил молчание Виктор.

— Мы никого подбирать не будем, — отрезал Юра.

— Но среди них, могут быть люди, — возразил Виктор.

— И что?

— Нам нужно от кого-то узнать численность сил и планы архонтов, — привел последний довод Алексич.

— Я уже все знаю, — ответил Юра и, немного помедлив, продолжил: — В галактике Иару архонтов больше нет. Это был весь флот, контролировавший эту систему.

Затем он повернулся к сехмет саламексов и уже другим, более приятным голосом, сказал:

— Настет, добро пожаловать домой.

Хищно поблескивая правильными гранями, «Катарсис» на мгновенье замер, а затем резко сорвался с места и беззвучно скрылся в черноте вакуума, направляясь к планете Акеру.

Тысячи, еще живых представителей различных рас, волею судьбы вовлеченные в эту войну, с надеждой смотрели в пустоту, сомкнувшейся за кораблем, ожидая, что он вот-вот за ними вернется.

Никто не хотел умирать…

Виктор стоял в центре управления кораблем. Перекрытия находились в режиме прозрачности, и он отлично видел все происходящее.

Их истребители и пирамидальные корабли саламексов успешно пробили брешь в линии обороны архонтов. «Катарсис» был готов выстрелить на пределе всей мощности и уничтожить врага, но тут, что-то произошло…

Что-то полностью покрыло все тело корабля, парализовав, тем самым, работу всех силовых установок и агрегатов… Сильно болела голова… Тело перестало слушаться… Он бегал по отсекам корабля и пытался что-то сделать. В это время, что-то проникло внутрь и начало убивать, одного за другим, членов экипажа…

Выбор был… Или всем погибнуть, активировав «Катарсис» на режим самоуничтожения или спасти корабль и экипаж, но цена была слишком велика…

Он не мог сделать выбор…

Кто-то его сделал за него…

Страшная боль в груди…

— Проснись, проснись! Открой глаза, — услышал он издалека любимый голос.

Виктор резко открыл глаза и рывком сел на кровати. Обнаженная Настет в испуге сжалась в комок.

— Фу, — выдохнул Виктор, обтирая ладонью холодный пот с лица.

Полностью вернувшись в реальность, он обнаружил, что от его пота мокрая вся постель.

— Ты опять видел какой-то сон? — тихонько спросила Настет и пододвинулась ближе к Виктору.

— Ты испугалась, девочка моя? — ласково спросил он у кошкоподобной женщины и, встав с ложа, легко поднял ее на руки.

Она грациозно обняла его двумя руками за шею и прижалась лицом к его волосатой, с уже кое-где пробивающимися седыми волосками, груди.

— Ты так раньше никогда не кричал, — прошептала она. — Ты видел что-то плохое?

Виктор несколько секунд помолчал, наблюдая за тем, как их кровать впитала в себя всю влагу, в том числе и следы его семени, оставшейся после недавнего соития, а затем продезинфицировала одело, и только тогда сказал:

— Что-то идет не так… Что-то страшное ждет впереди, но я не смог понять, что именно.

— Все будет хорошо… Скоро доберемся до Акеру, — попыталась успокоить любимого Настет и поцеловала его в шрам на правом плече.

— Как бы нам не попасть впросак? — о чем-то задумавшись, сам себе промолвил Алексич.

— Куда?

— Неважно, — вернувшись из раздумий, ответил на вопрос Виктор и уложил Настет обратно под одеяло, изготовленное из той же ткани, что и стандартные костюмы-зентай.

Он поцеловал ее в губы и, пытаясь успокоить, принялся поглаживать рукой ее по спине.

Женщина-саламекс немедленно задрожала всем телом, как старый холодильник, из почти забытой земной жизни Виктора, прогнулась спинкой и выставила к верху попу, издав протяжный томный стон.

— Кошечка моя, — прошептал Настет в ухо, возбудившийся до предела Виктор, и слегка укусил ее за ушко.

— Р…р…р…, — не контролируя себя, выдохнула сехмет и, перевернувшись на спину, впилась в его губы…

Юра не спал…

Страшные боли не только в голове, но и по всему телу, не давали ему уснуть. К тому же невеселые мысли роем, противно жужжащих навозных мух, непрерывно крутились у него в мозгах, мешая расслабиться.