Лукас не ответил.

Наступило долгое молчание. Диллан обдумывал возможные варианты выхода из положения. И наконец неуверенно предложил:

— Я бы мог рассчитаться постепенно, если бы стал работать у тебя.

— Да.

— Но мы знаем, что мама и отец никогда на это не согласятся.

— Очень может быть.

— Ты расскажешь отцу об этих шестидесяти пяти тысячах, что я тебе должен? — Диллан встретился взглядом с Лукасом.

— Нет.

— Сколько времени ты даешь мне, чтобы вернуть долг?

— Я не устанавливаю срок.

— Ты серьезно? Многие на твоем месте отправились бы к моему отцу и стали требовать долг.

— Ты уже достаточно взрослый, чтобы самому разбираться со своими делами.

— Отец не согласился бы с тобой. И, как выяснилось, я сегодня не очень в этом преуспел. Но я обязательно верну долг, так или иначе, но деньги найду. — Губы Диллана упрямо сжались.

— Отлично, — чуть заметно улыбнулся Лукас, — но попрошу тебя не нарушать закон, и еще: держись подальше от казино.

— Но в таком случае выбор у меня невелик, — сквозь зубы простонал Диллан.

— Спасибо, что вы согласились пообедать со мной, — обратилась Амариллис к сидевшей напротив нее Ирен Данли. — Знаю, как вам трудно выбрать время, чтобы отлучиться с факультета.

— На этой неделе я возвращалась с обеда раньше положенного, — ответила Ирен, — и профессор Ямамото разрешила мне сегодня задержаться. Она считает, что по пятницам график работы можно немного изменить. Профессор Ландрет никогда бы с этим не согласился, но теперь у нас все по-новому.

— Это не так плохо. — Амариллис смотрела в меню, но мысли ее были заняты другим. Ей не терпелось задать Ирен свои вопросы.

В этот час зал был переполнен служащими и работниками торговых предприятий. Амариллис не случайно остановила свой выбор именно на этом ресторане: он находился достаточно далеко от университета.

— Почему вы хотели встретиться со мной, мисс Ларк? — В голосе Ирен звучала тревога. — Это имеет отношение к профессору Ландрету?

— Да. — В порыве чувств Амариллис коснулась руки Ирен. — Прошу вас сказать правду. Это вы звонили мне и советовали поговорить с Вивьен из клуба «Син-Сити»?

— Вы узнали меня? — Глаза Ирен широко раскрылись от испуга и растерянности.

— Не сразу, но на протяжении последних нескольких дней я постоянно думала об этом звонке. — Амариллис решила, что не стоило упоминать имя Гифорда, это могло только еще сильнее расстроить Ирен. — Вы ведь знали о регулярных встречах профессора Ландрета с Вивьен?

В глазах Ирен блеснули слезы, она промокнула их салфеткой.

— Он ходил к ней раз в неделю. До сих пор не могу найти этому объяснение. Он всегда держался на расстоянии от людей такого сорта. Мне иногда кажется, что она подчинила его силой какого-то демонического таланта. Как вы считаете, мисс Ларк, такое возможно?

Амариллис настолько явственно ощутила испытываемую Ирен боль, что не смогла резко отвергнуть такое неправдоподобное предположение, поэтому уклончиво ответила:

— Может быть.

— Это единственное разумное объяснение. В остальном профессор Ландрет всегда оставался непогрешимым. Настоящий джентльмен.

— Как ни странно, но то же самое сказала о нем и Вивьен.

— Он был такой честный, порядочный человек. — Ирен, казалось, не слышала слов Амариллис. — Он воплощал в себе лучшие черты Основателей.

— Я думаю, в последнее время слишком часто приходится слышать о нравственных принципах Основателей.

— А все благодаря такому замечательному человеку, как сенатор Шеффилд. — Ирен положила салфетку на стол, вместо слез в ее глазах отразилась решимость. — Нам так повезло, что он входит в число кандидатов. Это целеустремленный и дальновидный политик. Он вернет наш город-штат на праведный путь. Жаль, что профессор Ландрет не сможет увидеть Шеффилда на посту губернатора, а возможно, через какое-то время, сенатор станет и президентом. Уверена, профессор одобрил бы его избрание.

— Ирен, зачем вы отправили меня к Вивьен?

Вопрос Амариллис не смутил секретаршу, взгляд ее остался ясным и открытым.

— Мне не давали покоя мысли о смерти профессора, об обстоятельствах его гибели. У меня накапливалось все больше вопросов, чем дольше я об этом думала. Мне известно, что полиция закрыла дело. Даже если и произошло убийство, никого это не встревожит, уверена в этом. Я не знала, что предпринять, и тут на факультет приходите вы. Я решила, что это судьба.

— Вы знали, что я не останусь равнодушной, если откроются подозрительные факты, касающиеся гибели профессора, верно?

— Кроме меня, только вас могло заинтересовать продолжение расследования. В этом деле я могла рассчитывать только на вас. Ведь я всего лишь стареющая секретарша. Мне не приходило в голову, что можно предпринять в этой ситуации. Другое дело вы, мисс Ларк. Вы такая сообразительная. Профессор Ландрет часто говорил о вашем незаурядном уме. Он отмечал вашу настойчивость и решительность. И я решила, что именно вы сможете добраться до истины и прояснить все вопросы.

— Поэтому вы и отправили меня к Вивьен?

— Да, — со вздохом призналась Ирен. — У меня не хватило смелости самой встретиться с ней, но я считала, что ей может быть что-нибудь известно. Я просто не знала, как вести себя с такими людьми, как она. Ее тесные отношения с профессором давали основания предположить, что она что-то знает. Можно только догадываться, какими секретами он с ней делился.

— А вы знали, что в день смерти профессор намечал встретиться с Гифордом Остерли?

— С Остерли? — Рот Ирен приоткрылся от удивления. — Маловероятно. Отношения профессора Ландрета и Гифорда Остерли никак нельзя было назвать дружескими.

— А вы не обратили внимания на последние записи профессора, когда упаковывали его вещи?

— Честно говоря, я так плакала, что с трудом соображала, что делаю. Мне невыносимо было видеть записи и сознавать, что он уже никогда не сможет выполнить намеченное. Это было выше моих сил.

— А почему профессор запланировал эту встречу, как, по-вашему?

— Не знаю. — Лицо Ирен исказила болезненная гримаса. — Но мне также не приходило в голову, что профессор, возможно, связан со стриптизершей. — Она высморкалась, потом снова взглянула на Амариллис, сдвинув брови. — А как вы узнали, что у профессора была назначена встреча с Гифордом Остерли?

— Я должна вам признаться, — Амариллис покраснела и смущенно потупилась, имя Лукаса она решила не упоминать, — я проникла в вашу приемную накануне того дня, когда коробки собирались увезти. В одной из них я нашла записную книжку Ландрета и просмотрела последние страницы. Конечно, нехорошо поступать подобным образом, но мне больше ничего в голову не пришло.

Воцарилось напряженное молчание. Когда Амариллис снова подняла глаза, ее поразило странное выражение, с которым смотрела на нее Ирен.

— Боже мой, — проговорила секретарша Ландрета.

— Почему вы так на меня смотрите? Вас поразил мой поступок? Но я ничего не взяла, даю слово.

— Можете поклясться?

— Клянусь моим честным именем, — вздернула подбородок Амариллис.

— Хорошо, но дело от этого еще больше осложняется.

— Что вы хотите сказать?

— У меня тоже есть в чем вам признаться, — медленно проговорила Ирен. — Когда мне стало известно, что коробки должны увезти, я почувствовала какое-то смутное беспокойство. Вы знаете, я концентратор ограниченного спектра, не очень сильный, но все же обладаю определенной интуицией. Вы помните, что для особо важных материалов, над которыми он работал, профессор завел специальную папку.

— Помню, он еще называл эти материалы «горячими». И что же произошло с этой папкой?

— Как раз перед приходом грузчиков, которые должны были унести вещи, я непроизвольно заглянула в коробку, где лежала эта папка, меня словно что-то подтолкнуло.

— Вы ее нашли?

— Нет, — ответила Ирен, взгляд ее застыл. — В коробке папки не было, кто-то уже забрал ее оттуда.