— Рад с вами познакомиться, Лукас, — с показным воодушевлением объявил Гифорд Остерли, усаживаясь в кресло перед столом Трента. — На протяжении многих лет я не перестаю вами восхищаться. Успехи вашей компании — целиком ваша заслуга. Отдаю должное вашему уму, знаниям и решимости. История вашего предприятия — пример для подражания.

Лукас разглядывал Гифорда с повышенным интересом. Когда-то Амариллис видела его своим будущим мужем, но любовником ее он не стал. Все та же придирчивость и строгость с ее стороны.

— Почему вы захотели со мной встретиться? — поинтересовался Лукас.

Гифорд с важным видом откашлялся. Он раскрыл черный кейс, отлично сочетавшийся с его серым с отливом костюмом.

— Недавно мне стало известно, что у вас периодически возникают потребности в услугах концентраторов полного спектра. Моя фирма «Юник кристалз» как раз и специализируется на предоставлении подобных услуг талантам, занимающим высокое общественное положение.

— Я обращаюсь в другую фирму.

— Знаю, «Синерджи инкорпорейтед», но смею вас уверить, что «Юник кристалз» обеспечит те же услуги, что и «Синерджи», и даже значительно больше.

— Что же еще вы предлагаете?

— Свободу действий, мистер Трент, полную свободу действий, — ответил Гифорд, многозначительно взглянув на Лукаса.

— «Синерджи» также обеспечивает свободу действий и конфиденциальность.

— Да, но мы проводим более гибкую политику. К примеру, мы даже не требуем от наших клиентов аттестационного свидетельства. Чтобы воспользоваться услугами нашей фирмы, нет необходимости проходить тест. Наши концентраторы способны работать с талантами девятого и даже десятого уровня, так что возможность несоответствия энергетических способностей полностью исключается.

— В «Синерджи» мне предоставили концентратора полного спектра.

— Это, должно быть. Амариллис Ларк, — подмигнул Гифорд. — Прошу простить меня, мистер Трент, но я очень хорошо знаю мисс Ларк. Я ни в коем случае не ставлю под сомнение ее профессиональные качества: она высококвалифицированный специалист, но в то же время ее взгляды немного, как бы это сказать, консервативны.

— Вашим сотрудникам условности не мешают?

— Они более творчески подходят к делу и менее склонны к консерватизму, — коротко рассмеялся Гифорд. — Должен заметить, у мисс Ларк несколько ограниченное представление об этической стороне процесса фокусирования, мои сотрудники смотрят на этот вопрос шире. Они сознают, что клиент всегда прав.

— Понятно.

— Мы уважаем право клиента определить, в какой форме, где и когда воспользоваться талантом. Мы не навязываем клиенту свои нормы и не пытаемся стеснить свободу его действий. Я выразился достаточно ясно, мистер Трент?

— Предельно. Однако я вас не задерживаю, у меня сегодня полно работы, не требующей приложения таланта.

Между бровями Гифорда залегла складка.

— Возможно, вы не до конца осознали преимущества моего предложения. Уверен, что вы заинтересованы использовать талант по своему усмотрению и не беспокоиться об ограничениях, которые нужно соблюдать в угоду капризам бывшей университетской затворницы, считающей себя вправе устанавливать этические рамки.

— Открою вам секрет, Остерли. С недавнего времени я стал сознавать, что добродетель приносит свои плоды.

— Лукас, это Амариллис.

— Как ни странно, я узнал твой голос. — Лукас улыбнулся.

— Правда? Ты знаешь, у меня интересные новости. Ирен Данли просматривала коробки с вещами профессора Ландрета.

Улыбка слетела с губ Лукаса.

— Секретарша Ландрета смотрела коробки?

— Верно, она также призналась, что анонимный звонок был сделан ею.

— Гром и молния!

— У нее с самого начала возникли подозрения в связи с гибелью профессора. Но она не знала, как поступить. И когда на факультете появилась я, со своими вопросами о неэтичном фокусировании, ей пришла в голову мысль привлечь меня к этому делу. Для этого она решила пробудить во мне интерес к обстоятельствам смерти профессора. Ирен надеялась, что мне удастся прояснить некоторые моменты.

— Но все и так предельно ясно, Амариллис.

— Потом она надумала просмотреть коробки в приемной.

— Зачем? — удивился Лукас.

— Она хотела найти одну особую папку Ландрета.

— Почему особую?

— Он завел специальную папку для материалов по текущим исследованиям. Ирен хорошо помнит, что укладывала ее вместе с другими вещами. И, представь себе, папки на месте не оказалось.

Лукасу не понравился ее возбужденный тон.

— Амариллис.

— Тебе не кажется, что пропажа папки дает основание строить предположения о возможных мотивах убийства? Не исключено, что они связаны с материалами, хранившимися в этой папке.

— Нет, я так не думаю.

Горя нетерпением высказать свое мнение и расставить все точки над «i», Амариллис пропустила мимо ушей ответ Лукаса.

— Возможно, некто столкнул профессора со скалы, а затем просмотрел его бумаги, чтобы изъять улики, связывающие убийцу с жертвой.

— Но к чему предполагаемому убийце рыться в вещах профессора? Полиция с самого начала рассматривала гибель профессора как несчастный случай.

— Да, это так, но убийце, может быть, захотелось подстраховать себя. Возможно, он взял папку, чтобы уже никто ее никогда не нашел. В этом есть логика.

— Да нет же, — почти простонал Лукас. — Подумай, Амариллис, ведь о пропавшей папке тебе рассказала Ирен Данли. Из твоих слов я понял, что смерть Ландрета тяжело отразилась на ней. Она могла что-нибудь перепутать, когда укладывала вещи.

Наступило короткое молчание: Амариллис размышляла над словами Лукаса.

— Да, она мне говорила, что в тот день так сильно плакала, что не обратила внимания на имя Гифорда в записях Ландрета. Допускаю, что она могла не совсем отчетливо представлять себе, куда положила ту папку, и все же, Лукас…

— Давай поговорим об этом позднее. — Трент бросил взгляд на часы. — Мне нужно решить еще кое-какие вопросы, но сегодня пятница, и я хочу закончить пораньше. Заеду за тобой в шесть, хорошо?

— Боюсь, ничего не получится. В городе мои дядя с тетей. Разве ты не помнишь? Я же говорила тебе, что сегодня вечером буду готовить для них торжественный ужин.

— Ясно. — Лукас подумал, что ему не приходится рассчитывать на ужин в семейном кругу. Да ему и не нужно было это приглашение. В конце концов, он был всего лишь любовником Амариллис, а не официальным кандидатом в мужья. В городе любовным связям не придают особого значения. А в маленьких городках на это смотрят по-другому. Фермер и его жена вряд ли одобрят его отношения с их драгоценной племянницей. Амариллис хорошо все понимает и не стремится это афишировать. Она явно не хочет ставить семью в неловкое положение, постоянно думая о чести семьи.

— Хочешь поужинать с нами? — спросила Амариллис.

— В котором часу?

— В шесть.

— Хорошо.

Когда он вешал трубку, в голове у Лукаса пронеслась мысль, что он совершает ошибку. Но терять ему было нечего. Их отношения вообще были сплошной ошибкой.

— Насколько я понял, вы занимаетесь «студнем», — заключил Оскар, расправляясь с остатками пирога с персиками.

— Да, сэр, — ответил Лукас, не спуская глаз с последнего куска пирога на блюде и размышляя при этом, прилично ли будет взять его.

Он тайком посмотрел на других. Похоже, все закончили со своим десертом и никто не покушался на оставшийся кусок. Он неудержимо манил Лукаса. Много-много лет ему не приходилось лакомиться домашним пирогом с персиками. А такого вкусного он вообще никогда не пробовал.

Через стол ему улыбалась тетя Амариллис, по профессии врач. Небольшого роста, изящная, с коротко подстриженными волосами, Ханна Ларк выглядела очень привлекательно. Однако в этой маленькой, энергичной и жизнерадостной женщине чувствовались сила и уверенность. Даже не прибегая к своему таланту, Лукас отчетливо ощущал в ней большие энергетические возможности. Сила ее таланта явственно чувствовалась и без концентратора. Ко всему прочему, что-то неуловимое в ней заставило Лукаса следить за своими манерами.