Генри внимательно посмотрел на него.

— Хорошо. Замечательно. Я горжусь тобой, брат.

Майк уже приготовился выслушать дальнейший поток «комплиментов», но Генри молчал.

— Ты хочешь сказать, Генри, что никаких шуточек в мой адрес не будет?

— Для шуток больше нет поводов.

— Потому что ты мне не веришь?

— Нет, я тебе верю. Кажется, теперь я должен верить тебе.

— Почему же?

— Потому что я теперь буду следить за тем, чтобы ты сдержал свое слово.

— Как это?

— Боги на твоей стороне, братишка.

— Что ты, черт побери, хочешь сказать?

Генри кивнул в сторону входной двери:

— Угадай, кто сейчас вошел в зал?

Ричард стоял на пороге рядом с Джулией, которая, вытянув шею, пыталась высмотреть свободное местечко.

— Я даже представить себе не мог, что здесь так много народа, — прокричал Ричард, стараясь перекрыть шум, царивший в зале. — Вы точно хотите остаться в этом баре?

— Пойдемте! Здесь очень мило, вот увидите.

По этому поводу Ричард испытывал некоторые сомнения. Место, в которое привела его Джулия, показалось ему прибежищем тех, кто пытается решить свои жизненные проблемы при помощи алкоголя.

Музыканты на сцене принялись исполнять новую песню, и народ на танцполе зашевелился — кто-то начал танцевать, другие направились к выходу или к барной стойке.

— Давайте что-нибудь выпьем, — предложил Ричард, — а потом поищем местечко, где можно сесть.

Джулия согласно кивнула:

— Конечно. Пробирайтесь вперед. Бар прямо перед вами. Протискиваясь через толпу, он предложил Джулии руку.

Та без колебаний приняла ее.

— Так, значит, это он? — спросила Эмма.

Тридцативосьмилетняя жена Генри была блондинкой с зелеными глазами и обладала таким неотразимым обаянием, что отсутствие классической красоты не имело значения. Невысокого роста, круглолицая, Эмма постоянно и без всякого успеха испытывала самые разные диеты, хотя ни ее муж, ни егобрат не имели представления, зачем она это делает. Окружающие — и взрослые, и дети — любили Эмму.

Что касается Генри, то он обожал ее. Он считал, что женитьба на Эмме была для него просто подарком судьбы. Супруги прекрасно относились друг к другу, и, как они часто заявляли, у них совсем не оставалось времени для споров и ссор. Как и муж, Эмма отличалась острым язычком и имела обыкновение беззлобно подтрунивать над ближними. А какой она становится, пропустив пару рюмочек! Тогда берегись, подумал Майк. Подколкам не будет конца.

Майк понимал, что в данный момент, к сожалению, являет собой прекрасный объект для насмешек.

— Да, это он, — кивнул Генри.

Эмма продолжала откровенно рассматривать Ричарда.

— В нем что-то чувствуется, верно?

— Мейбл назвала его… э-э… сексуальным, — сказал Генри.

Эмма подняла палец с таким видом, будто Генри изрек истину.

— Да, сексуальный. Очень сексуальный. В нем есть какая-то странноватая, непонятная красота.

Майк скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула. Интересно, что же будет дальше?

— Я с тобой полностью согласен, — заявил Генри. Ожидая заказа, Ричард и Джулия стояли возле стойки. Их лица были видны в профиль.

— Красивая пара, — добавил он.

— Согласна, они выделяются на общем фоне, — поддержала его Эмма.

— Как будто сошли со страницы журнала «Пипл», где рассказывается о самых шикарных парах мира.

— Кажется, будто они снимаются вместе в каком-нибудь фильме.

— Ну хватит, ребята! — взмолился Майк. — Я вас отлично понял. Он красив, он чертовски привлекателен, он настоящий супермен.

Супруги удивленно посмотрели на Майка.

— Да ничего такого мы не говорили, дружище, — заявил Генри. — Мы просто сказали, как он выглядит.

Эмма перегнулась через стол и потрепала Майка по плечу.

— Нет никаких поводов терять надежду. Внешность — не главное в человеке.

— По-моему, ты знаешь, почему у моего братца скверное настроение. Судя по выражению его лица, мы вряд ли сумеем ему помочь.

— В самом деле? — с невинным видом спросила Эмма.

— Я был бы вам очень признателен, если б вы оба оставили меня в покое. Весь вечер без остановки издеваетесь надо мной.

— Но ты действительно удобная мишень, особенно с таким кислым выражением лица, — усмехнулась Эмма. — Ты, наверное, и сам понимаешь.

— Мы с Генри уже говорили на эту тему.

— Если посмотреть на тебя со стороны, ты кажешься настоящим букой, — сказала Эмма, пропустив мимо ушей его слова. — Если ты не хочешь, чтобы этот парень увел ее у тебя из-под носа, нужно срочно изменить линию поведения. Будешь кукситься, как сейчас, — прощайся со своей мечтой навсегда.

— Значит, делать вид, будто мне все безразлично?

— Нет, Майк, как раз наоборот. Как будто ты хочешь, чтобы у нее все было хорошо.

— Да как же такое возможно?

— Будь ее другом.

— Я и есть ее друг.

— Нет, дорогой, в данную минуту тебя нельзя назвать ее другом. Настоящий друг должен был бы порадоваться за нее.

— Почему же я должен радоваться тому, что она проводит время с другим мужчиной?

— Потому что, — ответила Эмма непререкаемым тоном, — это значит, что Джулия готова приступить к поиску того мужчины, который устраивал бы ее во всех отношениях. Ты понимаешь, что я имею в виду. Хотя должна честно признаться, что нигде поблизости такого мужчины я не вижу. — Она улыбнулась и снова прикоснулась к его плечу. — Ты на самом деле считаешь, что мы стали бы так подшучивать над тобой, если бы не были уверены в том, что вы с Джулией созданы друг для друга?

В это мгновение Майк понял, почему брат так любит свою жену. И почему он, Майк, любит ее. Конечно, любит по-братски, как и самого Генри.

Ричарду и Джулии наконец принесли заказ — бурбон для него и диетическую колу для нее. Ричард расплатился и, пряча бумажник, посмотрел на мужчину в дальнем конце бара. Тот крутил в руках бокал и казался погруженным в собственные мысли. Однако Ричард заметил, что незнакомец время от времени обеспокоенно поглядывает на Джулию. Он следил за ней, пока они дожидались заказа, хотя и старался делать это незаметно. Ричард пристально посмотрел на него. Незнакомец не выдержал первым и поспешно отвел глаза.

— На кого вы смотрите, Ричард? — поинтересовалась Джулия.

— Ни на кого, — ответил он, покачав головой. — Просто на секунду показалось, что я увидел знакомое лицо.

— Ну как, вы готовы потанцевать? Созрели наконец?

— Не совсем. Нужно допить бурбон.

Андреа, одетая в черную кожаную мини-юбку и крошечный топик, потянула изо рта нить жевательной резинки и принялась от скуки скатывать ее в шарик, наблюдая за тем, как Кобра допивает шестую порцию текилы. Вслед за текилой он отправил в рот ломтик лайма. Затем вытер тыльной стороной ладони губы и улыбнулся, сверкнув золотым зубом.

Кобра прикатил на своем «харлее» к дверям парикмахерского салона в четверг утром. Хотя Андреа не знала его, Кобре, напротив, было известно ее имя, поскольку оно часто упоминалось в барах, где собираются байкеры, причем слава Андреа докатилась даже до Луизианы.

Кобра ушел с ее номером телефона в кармане, а Андреа весь остаток дня слонялась по салону. Пребывая в полнейшей эйфории, Андреа не замечала взглядов, которые бросала на нее Мейбл, поскольку не поняла, что Кобра подобно всем мужчинам, с которыми она встречалась, принадлежал к породе никчемных бездельников. Он позвонил ей в субботу, явно уже хлебнув пивка, и предложил встретиться с ним и его друзьями в «Паруснике». Хотя это не было свиданием в привычном смысле слова — он не предложил заехать за ней, а кроме того, им обоим даже не пришло в голову, что следовало бы сходить куда-нибудь перекусить, — после того как Андреа повесила трубку, она пришла в состояние крайнего возбуждения. Примерно час она обдумывала, что наденет на свидание, — первое впечатление самое сильное! — после чего отправилась на встречу с Коброй.

Первое, что он сделал, подойдя к ней, — обнял, затем положил руки ей на ягодицы и поцеловал в шею. Андреа это не слишком обеспокоило. В конце концов, Кобра совсем не урод, особенно по сравнению с кое-какими парнями, с которыми она встречалась до него. Хотя на нем были футболка с изображением черепа, обрамленного языками пламени, и кожаные ковбойские штаны поверх вытертых джинсов, он не был слишком толстым или волосатым. Вот только вытатуированная на запястье Кобры русалка смотрелась весьма бледно по сравнению с теми татуировками, какие она видела у других мужчин. Не слишком понравился ей и золотой зуб нового знакомого, однако его владелец на вид был довольно чистым, и от него ничем не пахло.