Замолкаю и перевожу дух. Взгляд Теодора мне не то чтобы не нравится, но вызывает легкое беспокойство. Его лицо застыло, словно каменная маска, и на нем невозможно прочитать ни единой эмоции.

— Скажи что-нибудь, — не выдерживаю, отводя взор и уставившись на свои дрожащие ладони. — Не молчи, пожалуйста.

— Я не знаю что сказать. Пока не знаю, — наконец выдает он.

Закусываю, чуть ли не до крови губу, сдерживая рвущиеся вопросы. Неужели не поверил, неужели посчитал выдумкой или болезнью, неужели меня отправят обратно в психушку?

— Все будет хорошо, — наконец выдает он, обхватывая мой подбородок пальцами и заставляя посмотреть ему в глаза. — Мне просто нужно подумать… Ничего не бойся, я тебя в обиду не дам. Веришь?

Осторожно киваю, сглатывая давящий комок в горле. Его “все будет хорошо” можно воспринимать по-разному. Либо он действительно мне поверил и будет думать, как нам решить эту проблему. Либо он сейчас быстренько пишет письмецо и меня, спустя некоторое время, забирают добрые дяди в белых халатах в дом с мягкими стенами.

— А теперь спи. Я позову Лину, она побудет с тобой, ─ добавляет Эмерей.

— Не нужно Лину. Пускай отдыхает. Я сама… Только… — мне внезапно вспоминается мой недавний посетитель, который любит заходить в гости пока я сплю. Становится страшно. — Только ночник оставь, пожалуйста.

— Хорошо, — кивает граф, сразу же соглашаясь. А затем внезапно наклоняется и целует в лоб, как маленького ребенка. — Спокойной ночи… Жениа.

Мое настоящее имя в его устах звучит необычно и чуждо. Даже не знаю, что больше меня удивляет — оно или поцелуй. А пока я хлопаю глазами от изумления, не соображая высказать ответное пожелание, мужчина выходит из комнаты.

Ложусь обратно в кровать, но сон никак не хочет приходить. Впрочем, после пережитого-то стресса это не кажется странным. Я вообще не уверена, насколько он пережит, этот самый стресс, ибо кто его знает, что меня ждет завтра. Капельки, прописанные доктором, сейчас оказались бы как нельзя, кстати, но мне лень вставать, и я принимаюсь успокаиваться обычным для себя способом, то бишь анализируя ситуацию.

Есть большая вероятность, что граф мне все-таки поверил и волноваться нет причин. С другой стороны, если меня снова упекут в дурку, то там же есть электрошок и, возможно, не факт, но возможно, я попаду обратно домой. Я в плюсах с обеих сторон, сомнительных таких плюсах, но не в минусах точно. Вот только Гленн. Без меня ему не спастись, и граф это знает. Даже если я вру, слабая надежда лучше чем никакая и вряд ли он стал бы рисковать ею, то есть мною.

Второй вопрос — где искать камень. Если бы я была древним мудрым друидом, то бишь драодом, где бы спрятала?

По-моему об этих драодах я читала совсем недавно в легендах, просто не обратила внимания. А в легендах, как правило, скрывается часть правды. Вот и посмотрим, насколько велика эта часть.

Эта мысль не дает покоя. Встаю с кровати и направляюсь к столу. Последний раз книгу я видела именно там, и даже точно помню, где оставила перед приходом графа. Но ни на столе, ни на тумбе, ни на кресле ее не оказывается. Я даже заглядываю под стол, под кресло и под кровать, перебираю учебники и тетради, а все без толку. «Легенд» нет, словно никогда и не было. Куда они могли подеваться? Может, Лина переложила в другое место? Или в библиотеку отнесла?

Есть у меня одна не совсем хорошая черта — если что-то вобью себе в голову, не успокоюсь, пока не сделаю. Быстро накидываю на ночную сорочку мягкий халат, туго затягиваю пояс, чтоб не развязывался при ходьбе, и осторожно выглядываю в коридор.

В такое время суток замок тих и пустынен. Маленькие кругленькие светильники под потолком слабо освещают коридор. По стенам время от времени пробегают искрящиеся алладисы, похожие в темноте на небольшие бенгальские огоньки, которые шустро перемещаются от одной «лампочки» к другой.

Выхожу из своей комнаты и аккуратно прикрываю дверь. Надеюсь, Лина не проснется и не переполошит весь замок в поисках меня.

Дорогу к библиотеке я бы могла найти даже с закрытыми глазами и в полной темноте. За это короткое время я там настолько частый гость, что буквально изучен каждый скрип половицы на пути к заветному книгохранилищу. Мои блуждания занимают от силы несколько минут, и вот я уже стою посреди желаемого помещения.

Лунный свет пробивается сквозь высокие вытянутые почти до самого потолка окна, украшая серебристыми полосами пол и пушистый ковер на нем. Стеллажи у стен скрыты во мраке и напоминают сейчас исполинские горы, таящие свои секреты, загадочные и чуточку мистические.

Зажигаю небольшой светильник у входа и настольную лампу. Желтоватый свет рассеивает пугающие тени и придает библиотеке уютный вид. Начинаю поиски книги с той секции, в которой я ее взяла. Пересматривая полку за полкой, стеллаж за стеллажом, нахожу немало интересных произведений, но не ее. «Легенды» словно сквозь землю провалились. И, несмотря на то, что я уже извлекла, по меньшей мере, три подходящих по содержанию талмуда, конкретно этого я не вижу.

Откладываю выбранные книги и на стол, чтобы не забыть, и перехожу в другую секцию. Она мне совершенно не подходит по тематике, но чем черт не шутит. Пробегаю пальцами пыльные корешки, удивляясь тому, что здесь никто не убирается, тщательно рассматриваю каждую завитушку в названиях, но все равно некоторые надписи для меня остаются нечитаемыми. Сколько раз была в библиотеке, но конкретно в этот отдел не совалась. Вообще странно, что я сейчас оказалась тут, ведь намного логичнее было бы перейти к полкам с детской литературой или историческими хрониками, но что-то словно держит меня именно возле этих.

Тихий шорох над головой заставляет вздрогнуть и резко взглянуть вверх, чтобы увидеть, как на меня падает увесистая книжечка, махающая в полете палитуркой, как доисторический птеродактиль. Я едва успеваю отпрыгнуть в сторону. Томик падает страницами вниз. Распластанная обложка напоминает раскрытые крылья птицы. Еще раз поднимаю голову вверх и, готова поклясться, что на последней полке мелькает маленький черненький хвостик уже знакомого пернатого существа. Хотя может это мне с перепугу видится. Книга могла здорово так меня приложить и даже нанести серьезный вред. Вот когда не мешало бы воспользоваться своими способностями, да только я о них напрочь забыла от неожиданности.

Еще минуту смотрю на спокойно лежащее орудие возможного убийства. И понимаю, что вряд ли это совпадение. Раз книга упала, сброшенная стрижиком, значит, в ней может быть что-то полезное для меня. Наклоняюсь и беру довольно-таки тяжелый и толстый талмуд.

Когда нам по литературе задали прочитать "Анну Каренину", а она совершенно случайно нашлась у нас дома, казалось, что больше, чем эта, книг не существует. Тогда, конечно же, я ошибалась в силу своего небольшого возраста. Но то ошеломление, которое настигло меня, когда я поняла, что все это мне придется прочесть в течение двух недель, помню до сих пор. Так вот, Каренина нервно пыхтит в сторонке, с завистью смотря на формы сего произведения.

Полузатертую тисненую надпись на обложке пока сложно разглядеть, и я решаю вернуться к столу, а там уже при свете настольной лампы посмотреть внимательнее.

Обложка оказывается не черной, как мне в темноте показалось, а темно серой с серебристыми завитушками. Она гладкая и шелковистая на ощупь, я такого материала ни разу в жизни не видела.

Сажусь в кресло и открываю первую страницу. На пожелтевшем фоне странные завитые буквы для меня с трудом складываются в слова.

“Лебрам ан марх. Книга мертвых” — наконец, у меня получается проговорить написанное, и по коже пробегают мурашки страха.

Становится немного жутко. С опаской переворачиваю первую страницу и ничего не понимающе хлопаю глазами. Знакомые витиеватые черные буковки, выстроившиеся ровненькими строчками, выглядят совершенной тарабарщиной. Я кручу слова так и эдак, но все равно они звучат, как набор звуков. Переворачиваю этот листок, и на следующем вижу точно такую же картину. На любой из страниц, будь она в начале, в середине или в конце ничего не меняется. Я совершенно не могу понять, что написано в книге.