— Знаешь, моя мама тоже на небе, — говорю дрожащим от эмоций голосом. — И мне кажется, что они сейчас смотрят на нас и радуются, что мы есть друг у друга и больше не одиноки. Мальчик в ответ легонько пожимает мою руку в ответ, а затем внезапно встает со своего кресла и обнимает, уткнувшись носом в шею и тихонько всхлипнув.

Завтрак, который приносит Лина, мы по-братски делим на троих. Оказывается, мальчишки снова проголодались, и не прочь отведать ароматного какао со сдобными булочками. Мне невольно вспоминается отрывок из “Карлсона”, когда они с Малышом сидели на крыше и наслаждались подобным лакомством, наблюдая свысока за вечерним Стокгольмом. У нас перед глазами совсем не Стокгольм и даже не Швеция и уж точно не Земля, но вид не менее восхитительный. Ровная, как зеркало, водная гладь Виниконского моря, суровые скалы, крики всполошенных вечно голодных чаек и яркое синее небо, без единого облачка.

— Как думаете, может нам сходить погулять? — задумчиво смотрю на солнечные блики, сверкающие на воде. — Погода обещает быть изумительной.

— Гуять! Гуять! — радостно хлопает в ладоши Гленн и нетерпеливо подскакивает на стульчике.

С ним все ясно, оборачиваюсь к Сету.

— А ты как на это смотришь?

Мальчик принимает уморительно серьезный вид совсем как у взрослого и откидывается на спинку стула, копируя манеру Теодора.

— Пожалуй, можно, — слегка кивает он, отпивая из чашки напиток. И если б не возникшие при этом у него под носом “молочные усы”, образ молодого лэрда был бы полностью оправдан.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не прыснуть от смеха, но не хочу ставить ребенка в неудобное положение, поэтому просто прикрываюсь чашкой и делаю большой глоток, чтобы ничем себя не выдать. Но есть Гленн, которому не свойственна подобная деликатность.

— Сет! Уси! У тебя уси! — хохочет он, тыкая в старшего брата пальцем.

Покрасневший Сет торопливо ставит на стол кружку и кидается в ванную комнату к зеркалу.

— Хихикаешь, — шутливо хмурю брови, наблюдая, как заливается смехом дитя.

— Усятый Сет, — веселится и дальше малыш.

— Значит, и ты сейчас будешь “усятый”, — фыркаю я.

А когда мальчик возвращается из уборной, он на минуту удивленно застывает посреди комнаты, ибо его преспокойно ожидают за столом, невозмутимо попивая свои напитки, “усятые” младший брат и будущая мачеха.

Комната наполняется звенящей тишиной, и я уже начинаю беспокоиться, не воспринял ли он это как насмешку над ним, а не попытка приободрить с нашей стороны. Но через минуту гнетущее молчание прерывает взрыв задорного звонкого смеха. Сет обхватывает живот руками и, согнувшись пополам, хохочет так заразительно, что и мы не выдерживаем и начинает подхихикивать, фыркая в чашки.

— Вы так гулять пойдете? — вытирает слезы Сет.

— Только в том случае, если и ты снова обзаведешься подобным украшением, — заявляю в ответ, переведя дух от смеха.

На прогулку мы идем, естественно, умывшись. Об “усях” на наших лицах больше ничто не напоминает.

До обеда мы проводим время возле моря, наслаждаясь свежим соленым воздухом, последними теплыми летними деньками и необычайно спокойной и безветренной погодой. Собрав целую коллекцию ракушек и красивых камешков, из которых мы придумали зимой делать подарки и поделки родным, возвращаемся в замок.

Сета тут же вылавливает мастер Дуги, и ставит в известность, что после обеда ждет своего ученика в классной комнате. А мы с Гленном идем встречать приехавшего Ригана и Илин.

Девушка выглядит отдохнувшей румяной и полной сил. От недавней болезни не осталось и следа. Она по очереди обнимается со всеми домочадцами и подхватывает на руки Гленна, принимаясь его тискать и целовать. Видно, что она соскучилась по ребенку, да и он по ней не меньше. Несмотря на рекомендации врача повременить с работой, она после недолгого отдыха и перекуса изъявляет желание сразу же приступить к своим обязанностям.

— Ты не представляешь, как я скучала в этой лечебнице, — делится она впечатлениями. Гленн утомленный прогулкой и впечатлениями спит в своей кроватке. А мы, устроившись за столом, тихо беседуем. Зоуи разливает чай по чашкам и расставляет тарелочки с пирожными.

— А у нас тут новость, — шепчет она. — Эва и Теодор собираются пожениться.

— Серьезно, — открывает рот от удивления Илин. Я коротко киваю в ответ, внимательно следя за реакцией няни.

— Ох, как это чудесно! — сияет она. — Мы все знали, что рано или поздно этим закончится.

— Так уж и все? — недоверчиво щурюсь, меряя взглядом своих собеседниц.

— А то, — фыркает Зоуи. — Тео с самого начала так на тебя смотрел… Словно готов был съесть.

— Скорее придушить, — бормочу себе под нос и откусываю кусок от пирожного, стараясь скрыть неловкость.

Женщины заговорщески переглядываются, но дальше развивать тему не решаются.

— А ты сама-то как? — Зоуи поворачивается к Илин и вопросительно смотрит на зарумянившуюся девушку.

— Никак, — вздыхает та, мигом утратив былую веселость.

Я удивленно разглядываю их, не понимая в чем дело.

— Илин, если гора не идет… — нравоучительно начинает экономка. — Он так за тебя испугался, целую ночь в больнице провел…

— Зоуи, — хмурится Илин в ответ. — Если я Ригану не интересна, то почему должна вешаться ему на шею. Я девушка, в конце концов, а он мужчина. Если у него не хватает смелости сделать первый шаг, то я… найду кого-то посмелее, — обиженно заявляет она.

— Так-то оно так, — печально заключает экономка. — Но ведь жизнь это не сводка правил и инструкций.

Мы все втроем грустно вздыхаем и дружно берем еще по одной порции лакомства. А я в душе надеюсь, что и у Илин с Риганом наладится. Вот оно, оказывается, какие страсти бушуют совсем рядом.

— А что у меня есть, — внезапно заговорщеским голосом начинает Зоуи и весело мне подмигивает.

Я перевожу взгляд на нее, проглотив последний кусочек сладости, и изумленно наблюдаю, как она извлекает откуда-то из-под стола пухлую тетрадь.

— Не может быть?! — хлопает в ладоши Илин. — Свадебный каталог мадам Озонье!

— Он самый, — кивает Зоуи и, сдвинув посуду в сторону, водружает на ее место раскрытый журнал. — Мне Теодор поручил помочь тебе выбрать наряд на свадьбу. Завтра приедет модистка для снятия мерок.

Внутри все замирает от волнения. Мне только сейчас накрывает именно то самое понимание, что да, все на самом деле, и через неделю я выхожу замуж. Стану женой любимого человека, стану мамой его сыновьям и нашим будущим детям. Рука непроизвольно накрывает живот. А, возможно, я уже беременна.

О таком ли я мечтала? Теперь не знаю. Раньше мне казалось, что я совсем не создана для семьи, да и к детям относилась довольно-таки спокойно. Но новый мир не только изменил всю мою жизнь, он изменил меня, показал те стороны моей души, моего характера, о которых я не догадывалась, которые и не подозревала обнаружить в себе. И любовь, в которую не верила.

Биолог до мозга костей, я знала все о гормонах, феромонах, подсознательных реакциях и социальных потребностях, но о чувствах ничего. О чувствах, которые рождаются в душе, в сердце и живут не три года, как утверждает наука, а живут вечно, даже после смерти.

Наш мир утратил магию, утратил волшебство, но тут, тут все осталось прежним. И я ведь тоже не превратилась в Эву, я все та же самая Женя, но более многогранная, более открытая и намного более счастливая. И оглядываясь на свою прошлую жизнь, на свои мечты и чаяния я понимаю, что мое желание помогать людям, спасать жизни, изучать природу и есть желание любить и быть любимой.

Знаю, что стать образцовой женщиной-домоседкой и заниматься хозяйством я не смогу, зато однозначно смогу найти себе занятие по душе. У меня есть магия, возможности и знания другого мира, я точно не заскучаю тут. Тем более с такой любящей семьей, с человеком, который знает обо мне почти все и принимает такой, какая есть, а самое главное даже не пытается загнать в рамки привычного тут благоустройства.