«Нетерпимый» на низкой орбите повернулся носом к поверхности, словно превратившись в черно-золотое копье. Из его бортов выдвинулись лопасти, сделавшие корабль похожим на километрового ископаемого ящера.
В напеве зазвучали отчетливые слова — по-прежнему тихо, но уверенно, как первый раскат грома в далеких грозовых тучах. Крыло Ужаса сражалось открыто, оно не прятало свои замыслы от врагов. Его воины не искали силу в праведном гневе. Они не нуждались в обоснованиях или восхвалениях их действий.
Крыло Ужаса просто было.
— Мы пришли, — провозгласили его бойцы. — Мы — смерть.
По всей длине «Нетерпимого» засверкали молнии: лиловые и синие дуги, которые перепрыгивали между лопастями от кормы к носу. Через несколько секунд по кораблю прокатилась еще одна волна энергоразрядов. Паузы между вспышками непрерывно сокращались.
Воины Крыла Ужаса заговорили отчетливо, неторопливо и настойчиво, выдавливая слова сквозь зубы, стиснутые в волчьем оскале:
— Мы пришли. Мы — смерть.
— Мы пришли. Мы — смерть.
Редлосс присоединился к хору. В одной руке он держал громадный боевой топор, другой, сжатой в кулак, тихо отстукивал ритм на пульте комм-станции.
— Мы пришли. Мы — смерть.
Все остальные Темные Ангелы отступили по команде своих паладинов. Крыло Ужаса заполнило возникшие бреши — транспорты выдвинулись вперед, отделения заняли новые позиции, и стена черной брони выровнялась под градом падающих вокруг ракет и снарядов. Бойцы вновь замерли в строю, таком же непрерывном, как звучание их девиза.
— Мы пришли. Мы — смерть.
Ритм их громкой, настойчиво произносимой мантры все ускорялся.
Всполохи лазурного огня вокруг «Нетерпимого» стали почти непрерывными. С поля битвы казалось, что в разрыве облаков засияла фиолетовая звезда.
— Мы пришли. Мы — смерть.
Речь превратилась в крик. В нем звучала не угроза, но обещание. Фарит молотил кулаком по пульту, вминая металл. По всей шеренге звучал грохот латных перчаток, бьющих в унисон по нагрудникам доспехов или корпусам танков. Каждые полсекунды, с точностью метронома, над ущельем прокатывался металлический гром, заглушавший какофонию лазерных залпов и снарядов автопушек.
— Мы пришли. Мы — смерть.
Все как один, воины Крыла Ужаса сделали пять шагов вперед в ритме скандирования. Бронемашины с рычанием проехали дальше.
— Мы пришли. Мы — смерть.
Вихревые потоки энергии омывали «Нетерпимого», пустота вокруг него сгибалась и искажалась, будто отраженная в кривом зеркале. Вспышки молний порождали невозможные тени в космическом вакууме.
— Мы пришли. Мы — смерть.
Крыло Ужаса быстрым маршем направилось к цитадели. Бойцы ступали в ногу, бронемашины прикрывали их от огня изменников, перенацеливших орудия в бункерах.
Взобравшись по лестнице к командирскому люку, Редлосс вылез на крышу «Спартанца». Танк полз в общем строю, его двигатели урчали, как спящий великан. Держа двуручным хватом громадный топор с лезвиями в виде силуэта песочных часов, легионер потрясал им в такт мантре.
— Мы пришли! — взревел Фарит. — Мы — смерть!
«Нетерпимый» произвел залп.
С поверхности Редлосс увидел снижающийся сгусток мрака. Этот черный шар, похожий на антисолнце, как будто не падал под воздействием гравитации, а скользил вниз через слои реальности. Он двигался медленнее, чем снаряд или ракета, — немыслимо плотный, но при этом неосязаемый.
— Мы пришли. Мы — смерть.
Отголоски девиза в последний раз пронеслись над ущельем. Сфера тьмы с «Нетерпимого» коснулась поверхности и исчезла, пройдя сквозь лед и грязь. Несколько секунд ничего не происходило.
Разлом возник в мгновение ока. Окольцованный молниями овал негармоничных энергий заполнил пространство между бастионом и Крылом Ужаса. Его потрескивающий разрядами край остановился лишь в сотне метров от Фарита. Воздух расколол визг, как от точильного камня божества. Динамики и вокс-системы отозвались пронзительными воплями помех. Миллион тонн мерзлоты завис в синеватом поле, самые крошечные камни и горстки пепла заискрили дуговыми варп-разрядами.
В глубинах разлома шевельнулось что-то почти неразличимое, неуловимо похожее на лица или загребущие когти. Они напоминали следовые образы, которые проявились в трех измерениях на растянутой оболочке бытия и давили на мембрану между реальностями, сделавшуюся видимой только после возникновения этих силуэтов.
Редлосс затаил дыхание. Он не уставал восхищаться красотой подобных моментов.
Через долю секунды эфирное поле стянулось, как будто грозовая туча сжалась в единственную каплю дождя. Грязь, снег, феррокрит, плоть, металл, керамит, кости — все исчезло с хлопком, который заглушил прочие шумы сражения. Авточувства доспеха фильтровали грохот, что отражался от стен ущелья, но в искусственной тишине Фарит ощутил содрогания земли даже сквозь рокот двигателей «Спартанца» и скрежет его траков.
На месте схлопнувшегося варп-разлома осталась идеально гладкая выемка десятиметровой глубины в форме половинки яйца.
Боевые машины Крыла Ужаса ускорились, начиная спуск, легионеры не отставали от них, широко шагая в силовых доспехах. Громадные орудия крепости запаздывали с наводкой, поэтому огненный вал разрывов катился позади наступающей черной шеренги.
Через пятнадцать секунд братство миновало зону поражения главных батарей, и яростный артобстрел прекратился. Его сменили вспышки лазерных лучей и стрекот автопушек. Тяжелые болтеры с рычанием метали скоростные снаряды в приближающихся Темных Ангелов.
Крыло Ужаса открыло ответный огонь. Болты легионеров проходили сквозь защитное поле, но энергоразряды и снаряды тяжелых орудий по-прежнему отражались от нематериального заслона.
— Пронзить сердце! — рявкнул Фарит в канал связи.
К вою реактивных перехватчиков над головами добавился грудной рев штурмовых таранов «Цест». Тупоносые машины с толстыми прямыми бортами понеслись к цитадели, оставляя за собой плазменные выхлопы. Над лобовыми секциями «Цестов» замерцали голубоватые силовые поля. Зенитные установки бастиона ожили и расчертили небо трассами разрывных снарядов, на усиленных корпусах десантных кораблей заискрили рикошеты мультилазерных очередей.
Ускорители летающих таранов вспыхнули ярче солнца, и машины промчались сквозь энергетический щит, словно размытые темные пятна. Их пусковые установки «Разор» изрыгнули ракеты, которые через секунду врезались во внешние стены бастиона. Полыхнув светом белее снега, сработали магнамелты, предназначенные для вскрытия брони звездолетов. Армированные носы «Цестов» пробили остатки испаренной преграды, и легионеры высадились из таранов внутрь цитадели.
Когда «Спартанец», взрыхлив траками гладкий склон пустотного кратера, подобрался к донжону на расстояние в сотню метров, Фарит спустился обратно в пассажирский отсек. Инерционные модули и жесткие фиксаторы с визгом убрались в стены, бойцы Редлосса поднялись с мест и встали за спиной командира. Тот ждал у створа десантного люка, держа один кулак над ярко-красным активатором пандуса, сжимая в другом топор.
Выпущенные «Вихрями» ракеты просвистели над «Спартанцем» и обрушились на ворота внешней стены. Смертоносные осколки боеголовок, насыщенных радиацией, разлетелись по всему барбакану. Танк, буксуя в ледяной грязи, дал залп из счетверенных лазпушек. Энергетические лучи вонзились в обвалившееся укрепление, и следом гусеничный транспорт пробил его бронированным лбом, разбрасывая во все стороны куски искореженного металла.
Фарит ударил по кнопке сброса рампы. Гидравлика судорожно швырнула пандус вниз, и массивная плита раздавила трех защитников цитадели в красной униформе. Редлосс повел братьев в атаку.
В первой волне неприятелей оказались смертные слуги легиона в разномастном облачении: одни носили бронежилеты с подкладкой, другие — более прочные керамитовые кольчуги или панцири. Кое-кто был вооружен болтерами, но в основном враги палили из безумно трещащих автоганов.
Помедлив секунду, Фарит пропустил вперед терминаторов под началом Даная. Вскинув силовой кулак со встроенным гранатометом, избранный преемник выпустил в гущу врагов очередь зажигательных снарядов. Шквал прометиевого огня поглотил два десятка изменников, их одежда и плоть обратились в пепел, развеянный новыми взрывами — уже осколочных гранат.
