Раньше библиарий считал Уробороса врагом, который пожирает Калибан, жаждет разложить его изнутри. Терранские колдуны пытались пробудить его, чтобы уничтожить Темных Ангелов, но даже они не понимали истинной сути того, что хотели высвободить.

Уроборос был Калибаном. Это простое откровение освободило Захариила.

Уроборос был Калибаном.

Уроборос был Калибаном.

Три слова, объяснившие ему всю бессмысленность попыток уничтожить змея. Убить его было не проще, чем убить всю планету.

Кроме того, псайкер больше не желал гибели Уробороса. Захариил всегда обожал Калибан, но теперь он полюбил родину еще сильнее, увидев ее бьющееся сердце и вольный дух в телесном воплощении. Мир тоже познал библиария и заговорил с ним, как уже старался проделать в прошлом.

Эта связь разорвалась для всех калибанцев с пришествием Империума.

Нет, даже раньше. С появлением Льва и истреблением последних Великих Зверей. Люди сковали Калибан цепями, надеясь подчинить планету своей воле, сломить ее дух и воспользоваться ее телом.

Учения Израфаила были всего лишь ложью, призванной скрыть от Захариила реальное положение дел. Обучение, пройденное им у старшего библиария, все уложения библиариума и Императора оказались дымовой завесой над истинным знанием.

Песнопения, обряды и доктрины Израфаила стерли из памяти Захариила правдивые детские воспоминания о родине. Как терране построили огромные аркологии на поверхности Калибана, так и сам псайкер под влиянием библиариума возвел стены вокруг своей души.

«Душа».

После установления Имперской Истины от этого термина почти отказались, но сейчас Захариил вновь увидел в нем смысл.

Искра жизни. Воплощение всех нефизических черт личности. Ее отпечаток в чуждом измерении варпа.

Неудивительно, что Император подавлял такие мысли. Захариил увидел душу Калибана, и дух самого псайкера оказался частью ее.

На библиария снизошло Просвещение, отличное от того, что проповедовали итераторы. Он должен был разнести слово правды, показать другим верную дорогу. Открыть им глаза на истину.

Захариил понимал, что в первую очередь обязан защитить находку. Какое-то время знание об Уроборосе — душе Калибана — придется хранить в тайне, оберегать.

Псайкер открыл свой разум, впервые за долгие десятилетия по-настоящему, и позволил силе планеты хлынуть в него. Из недр мира восстал энергетический змий, привлеченный волей легионера. Раскинув руки, библиарий вознесся на потоках жизненной мощи, что трепали его рясу. В сотне метров над землей Захариил несколько секунд помедлил и заглянул в разлом, выпустивший его на свет.

Стоило ему удалиться от развалин башни, как ожившие камни вновь осыпались грудой обломков. Колоссальное подобие Уробороса превратилось в завалы из кусков металла и кирпичей. Слой пыли накрыл руины, будто саван.

Погребенное под аркологией воплощение Калибана напоследок отправило псайкеру импульс целеустремленности, согревший ему душу.

Развернувшись к югу, Захариил вобрал мощь планеты и устремился к цели быстрее любого десантного корабля или челнока. Уже через час он увидит Альдурук и встретит человека, который бросил его на верную смерть, — лорда Сайфера.

Захариил остановился примерно в пяти километрах от города. Альдурук был странным слиянием прошлого и настоящего, Калибана и Терры, гармонии и разлада. Библиарий ощущал, что в фундаменте крепости лежат древние камни планеты, до сих пор светящиеся силой Калибана. Словно котел в паровозе, эта мощь, неведомая сотням поколений рыцарей, толкала Орден вперед со дня основания цитадели.

Неудивительно, что извилистая тропа судьбы привела Льва сюда, а не в какой-нибудь другой воинский капитул. Остаточное присутствие Эль’Джонсона еще чувствовалось здесь, словно завеса над древней энергией Калибана, прибитая железными гвоздями Терранской дисциплины и неверия. Она не позволяла Уроборосу вырваться наружу из подземного мира.

Над основной частью города трепетали и гудели мысли его обитателей — людей, космодесантников и животных. Сознание каждого по отдельности было почти незаметным, но вместе они образовывали могучее скопление ментальной материи.

Что-то иное находилось на вершине крепости, в шпилях Ангеликасты. Оно было маленьким и ярким в сравнении с углями души Калибана в фундаменте Альдурука, но обладало мощью.

Библиотека Лютера.

Когда-то они принадлежали рыцарям Волка, эти труды о Великих Зверях, полуреальных нефиллах и силе, породившей их. О точном содержании старинных томов ходило множество слухов, но теперь это знание обретало свободу, изливалось в мир по дозволению гроссмейстера.

Захариил улыбнулся. Орден не мог выжить в нынешнем виде. Он стал чересчур влиятельным, слишком цельным. Как ни старался Лютер избавиться от наследия Льва, главенство Ордена оставалось величайшим достижением примарха, которое гроссмейстер никогда бы не решился низвергнуть. Но чтобы освободить Калибан, вновь населить леса Великими Зверями и нефиллами, выпустить Уробороса из материальной темницы, нужно было уничтожить Орден и порядок, воплощенный в нем. Следовало разделить население мира, чтобы люди крепли в сражениях между собой.

Душа Калибана требовала жертвоприношений, почва планеты ждала, что ее польют кровью и потом.

В небе на юго-востоке появилась точка, быстро превратившаяся в силуэт «Громового ястреба». Захариил камнем рухнул вниз, остановив падение в нескольких метрах от земли. Он замер сбоку от растрескавшейся дороги, покрытой ямами и наполовину заросшей травой. Ею не пользовались с тех пор, как в паре километров отсюда построили надземную автостраду — полосу из металла и феррокрита на двухсотметровых опорах, которая извивалась через весь континент.

Потянувшись разумом к десантному кораблю, псайкер обнаружил за штурвалом одинокого пилота. Его зондирующие мысли отскочили от ментального щита, но само наличие и форма заслона определили его хозяина так же четко, как любое успешное сканирование.

Это был Вассаго.

«Громовой ястреб» сел менее чем в двадцати метрах от Захариила, вокруг библиария закружились вихри пыли и сухих листьев. Вассаго торопливо спустился по носовой аппарели. На его лице застыла смесь надежды и недоверия.

— Я знал, что не ошибся! — заявил аколит, изгнав сомнения и расплывшись в улыбке. — Именно твои мысли я ощутил в переменчивых ветрах!

— Ты прав. Разыскивая меня, ты поразительно вырос над собой и превзошел все мои ожидания. Твои способности невероятно усилились. — Захариил осознал, что и он сам теперь обладает намного более могучими силами, полученными от духа Калибана. Библиарий вернул сознание в физическое тело, опасаясь, что Вассаго заметит изменения. Псайкеру было непривычно смотреть на своего протеже — теперь он видел клетку учений Израфаила, прутья которой окружали разум аколита, как некогда сковывали волю Захариила. Скоро придет день, когда он сломает замок и даст ученику неведомую прежде свободу.

— Мне стоило связаться с тобой раньше, но я спешил вернуться в Альдурук.

— Понятное дело, наставник, — ответил Вассаго. Захариил направился к десантному кораблю. — Мы все не могли дождаться твоего возвращения.

— Все? Думаю, как минимум один легионер не встретит меня с распростертыми объятиями.

Вассаго остановился у подножия рампы и, пропустив командира вперед, пошел следом за ним.

— Я не понимаю, наставник.

— Лорд Сайфер, — произнес Захариил, осторожно подбирая слова. — Что он рассказал о событиях, произошедших с нами в Северной Чаще?

— Нам — ничего. Насколько я знаю, он беседовал только с Лютером.

— Неудивительно. — На пороге пассажирского отсека Захариил помедлил и обернулся. — Вряд ли ему хотелось рассказывать всем подряд о своей трусости.

— Трусости?

Проходя мимо, аколит нажал кнопку управления пандусом. Аппарель с шипением поднялась и закрыла люк, библиариев окутал полумрак.

— Да, Вассаго, трусости. Сайфер бросил меня умирать под Северной Чащей. Об этом он не упоминал?