— Значит, невозможно сдвинуть? — угрожающе поинтересовался Иван у человека в скафандре.

— Но это невероятно! — От удивления тот забыл инструкции «террористов» и подскочил на ноги. — Объект оставался неподвижен почти семь лет!

— В упор лёжа! — рявкнул Берёзов и выстрелил в воздух. — Больше повторять не буду!

Учёный торопливо плюхнулся на пол, обескуражено провожая взглядом Лаванду, гордо шествующую в обнимку с огромной бордовой каплей «Янтаря». «Похоже, эта штука в её руках не весит ничего, ну, или почти ничего, — оценил Иван. — Это сильно облегчает дальнейшую задачу. Теперь остался сущий пустяк — всего-то и дел, что выбраться из окружённого целой армией ГНИЦ и добраться до ЛП-32». В том, что здание Исследовательского Центра уже окружено, он не сомневался. Местная охрана, конечно, давно расслабилась от многолетнего бездействия, но в Службу Безопасности РАО подбирались далеко не самые посредственные кадры. Наверняка о нападении на ГНИЦ уже известно всем, кому положено, и все необходимые меры приняты. Поэтому первым делом следует оценить обстановку.

— Вы трое, идёте со мной, — скомандовал Иван, — а также вы и вы, — он ткнул рукой в затянутых в скафандры людей. — Встать! Гермошлемы снять! Держаться за академиком Морозовым! Остальным — лежать! — Он наставил на поднимающихся людей автоматный ствол и сделал злобную рожу: — Пошевеливайтесь! На выход!

На другой стороне шлюза, в смежном помещении научного комплекса, было уже пусто, лишь прямо посередине стоял немолодой человек в униформе охранника ГНИЦ с поднятыми руками.

— Разрешите обратиться, Туман? — Говорящий старался произносить фразы как можно более миролюбиво. — Я заместитель начальника охраны ГНИЦ, радиопозывной «Сугроб».

— Бывший начштаба? [3]— усмехнулся Берёзов. — Обращайтесь, раз пришли.

— Признаюсь, я не горел желанием, — пожал плечами Сугроб, — но иного выбора не было, вы же запретили беспокоить вас в эфире. Могу я узнать, чего вы хотите?

— Здание окружено? — вместо ответа спросил Иван.

— Да.

— Воздушное пространство? — спокойно уточнил Берёзов.

— Перекрыто, — подтвердил Сугроб. — Два ударных звена МИ-24 барражируют над зданием. Ваш вертолёт на прицеле.

— Вы с ним поосторожнее, — посоветовал Иван, — там связанный вертолётчик и заминированная цистерна с хлором, заряд установлен на неизвлекаемость. Не советую подходить близко.

— Никто и подходит, — заверил его Сугроб, — мы не хотим никаких жертв. Сюда едет генерал Белов и весь Совет Директоров РАО, чтобы начать с вами переговоры…

— Переговоров не будет, — оборвал его Иван. — Мне необходимо попасть в ЛП-32, и я туда попаду. Либо по-хорошему, либо по-плохому, — он кивнул в сторону жмущихся друг к другу заложников. — Выбирайте.

— Туман, можно я что-нибудь взорву? — вдруг ожила Лаванда. — Один разок? Ну, пожалуйста! — Она неуклюже вытянула руку с дистанционным взрывателем, пытаясь не уронить при этом «Янтарь», закрывающий её едва ли не целиком.

Сугроб невольно сделал шаг назад.

— Чуть позже, — строго посмотрел на помощницу Берёзов. — Сейчас мне нужно поговорить с этим человеком, и шум от взрыва будет мне мешать. Можете немного подождать?

— Хорошо, — немного подумав, согласилась девушка и вновь принялась поглаживать бордовую каплю «Янтаря». — Он такой завораживающий… — тихо прошептала она и неожиданно хихикнула: — Горячая штучка!

Иван обернулся к Сугробу. Тот смотрел на Лаванду, и в его глазах читался неподдельный страх. Берёзов хмыкнул про себя. Отлично, переговорщик осознал ситуацию: по крайней мере, один из террористов неадекватен, его реакции нестабильны и непредсказуемы. Иными словами, взрыв может произойти в любой момент, и трезвые доводы тут бессильны — психически нездоровому человеку на них просто наплевать, он сделает то, что взбредёт ему в голову.

— Вы поосторожнее с высказываниями, не злите её, — немедленно подлил масла в огонь Иван. — Не то мало ли что… А лучше вообще молчите, так спокойнее. Вам понятно?

Сугроб кивнул, и в этот момент у него зазвенел мобильный. Переговорщик торопливо сунул руку в карман и сбросил вызов, однако телефон почти сразу же зазвонил вновь.

— Ответьте, — участливо произнёс Иван, — вдруг там что-то важное, а вы трубку не берёте. Может, ЧП какое где-нибудь на объекте или ещё что…

— Издеваетесь? — грустно вздохнул Сугроб и потянул из кармана мобильник. Он ответил на звонок и тут же произнёс: — Так точно! — И протянул трубку Берёзову: — Это вас!

Иван взял телефон и сделал пару шагов назад, на всякий случай разрывая дистанцию. Не отводя взгляда от переговорщика, он поднёс телефон к уху и представился:

— Туман на связи.

— Это Рентген, — спокойно прозвучал знакомый голос. — Судя по всему, я не в курсе чего-то очень интересного?

— Вы вовремя, — ответил Берёзов, — надо поговорить. Приходите сюда, я вас подожду. Только не берите с собой компанию и не задерживайтесь, а то, знаете ли, время не ждёт.

— Хорошо, — невозмутимо ответил контрразведчик, — телефон оставьте у себя. Я позвоню, когда буду приближаться. — И он отключился.

— Вы можете идти, — сказал переговорщику Иван, засовывая в карман телефонную трубку, — вам пришла замена. И потребуйте себе новый телефон, а заодно не забудьте захватить с собой ваших людей, что держат на прицеле выходную дверь. Если она, — Берёзов кивнул на прижавшуюся к «Янтарю» Лаванду. Та с полупьяной улыбкой медленно водила щекой по гладкой поверхности бордовой капли, — увидит или услышит неладное, гибель всех этих людей будет на вашей совести. Учтите, в столь примитивную ловушку я не попаду.

Сугроб не стал задавать лишних вопросов и быстро удалился, воспользовавшись такой же ключ-картой, что Лаванда сняла с Морозова.

Рентген появился спустя пять минут. Телефон Сугроба зазвонил, и контрразведчик сухо сообщил, что пришёл один, без оружия, и сейчас будет заходить в двери. Иван согнал заложников в кучу в самом дальнем углу, чтобы они даже случайно не попали по огонь в случае чего, занял максимально удобную позицию за одной из приборных стоек и воткнул в уши заранее подготовленные заглушки. Если сейчас прилетит граната, шансы у него есть. После этого он разрешил контрразведчику войти. Двери открылись, но Рентген своё слово сдержал — штурма не последовало. Он вошёл один, и дверные створы сразу же захлопнулись за ним. Берёзов вышел из укрытия и скосил глаза на Лаванду, с интересом разглядывающую появившегося контрразведчика.

— Здравствуйте, Рентген! — мечтательным голосом заявила она. — Какая неожиданная встреча! Не скажу, что рада вас видеть, но раз уж вы здесь… Кстати, — спохватилась она, — а зачем вы здесь? Если вам тоже нужен «Янтарь», то спешу вас разочаровать: он мой! Я первая его взяла! Так что забудьте об этом, не то я вас взорву! — Она вытянула руку с дистанционным взрывателем и несколько раз сжала и разжала пальцы, щёлкая устройством.

Заложники в ужасе попадали на пол, но девушка уже потеряла интерес к контрразведчику и вновь поглаживала «Янтарь», шепча себе под нос что-то неразборчивое про «такую большую и горячую секси-штучку». Рентген с интересом и особой тщательностью оглядел её и превращённого в ходячую бомбу академика Морозова.

— Не обращайте на Лаванду внимания, — болезненно поморщился Иван, — она ещё немного не в себе.

— Могу я узнать, что за цирк вы здесь устроили? — поинтересовался контрразведчик, — и зачем вам эта штуковина, — он кивнул на «Янтарь». — Ведь насколько я понимаю, вы здесь ради неё?

— Не отдам! — заявила Лаванда, крепче прижимая к себе бордовую каплю, и вновь защёлкала дистанционным взрывателем.

— Угу, — угрюмо кивнул Берёзов, — точнее, ради них обеих в целом и нашего континента в частности.

— Даже так? — нахмурился Рентген. — В таком случае, давайте по порядку. Только сначала попросите её прекратить щёлкать этим антистеплером, примотанным проволокой к рации. Она пугает людей. Что это вы прицепили на академика Морозова? Дефибриллятор, что ли, разобранный?