— Город в другой стороне! — зашептала Николаева. — Мы удаляемся от него!

— Знаю…

Медведь обернулся. К их бывшему убежищу уже тянулись с десяток Зомби. Ближайшие в нерешительности вертели головой то в сторону убегающих людей, то в сторону развалин.

— Уже унюхали, уродцы! — Здоровяк метнул гильзу подальше вперёд. — Надо отойти от фляги, в ней водки больше, она перебьёт запах от вашей ладони!

Они пробежали метров двадцать, и вдруг очередная гильза, брошенная вперёд точно вдоль натоптанной Зомби тропы, прямо в воздухе распустилась на множество тонких игл, вонзившихся в землю.

— Стоять! — Медведь остановился как вкопанный, и профессор с непривычки врезалась в его мощную спину — Впереди Сито! — Он поморщился. — И откуда только взялось… Садимся!

Опустившись на колено, майор уложил рядом Степанова и окинул взглядом окрестные руины. В сгущающихся сумерках в чёрных провалах развалин синели слабые отблески. Здоровяк указал профессору на один из них.

— Вот так выглядит Студень. Ночью здесь всё будет сиять, как новогодняя ёлка, увешанная синими огнями. Пойдём туда! — он ткнул рукой между двух развалин. — Место открытое, значит, хотя бы Паутины нет, а Студень уже видно. Я буду кидать гильзы и определять путь, а вы подбирайте их, когда будем проходить, иначе не хватит.

Он встал, подхватил Степанова и улыбнулся профессору:

— Не переживайте, Людмила Петровна, дойдём! Тут недалеко, и все окрестные Зомби как раз рванули за водкой. А там, глядишь, стемнеет, и они улягутся спать. Эта братия ночами ходить не любит.

Медведь швырнул перед собой пару гильз, убеждаясь в приемлемой ширине безопасного пространства, и осторожно сошёл с тропы, двигаясь вдоль руин какого-то строения.

— Куда мы направляемся? — Не отстающая от него Николаева подобрала лежащую на пыльной земле гильзу. — Вы сказали, тут недалеко. Разве нам не следует выходить к городу?

— Мы идём на базу Спецотряда, там есть оружие, снаряжение и медикаменты. — Майор подобрал обломок камня и бросил его — пока есть возможность, гильзы стоит поберечь. Позже он раздобудет верёвку и сделает «жучку». — Я попытаюсь отыскать что-нибудь в развалинах. До базы отсюда метров восемьсот, думаю, за час доберёмся. А вот до ареаловского госпиталя — почти десять километров, вряд ли дойдём без хорошей подготовки.

— Разве госпиталь расположен не в Ухте? — переспросила профессор, передавая ему подобранные гильзы.

— В Ухте, — подтвердил здоровяк, осторожно продвигаясь к брошенному камню, — но есть одно неприятное обстоятельство: вокруг нас Жёлтая Зона, и где её граница, неизвестно. Даже если ширина Зон не изменилась, а сейчас я уже ни в чём не уверен, то после Жёлтой будет ещё двадцать километров Зелёной. А расстояние от внешнего периметра Пояса до окраин Ухты меньше трёх километров.

— Вы полагаете, что город, как и мы, оказался внутри Ареала? — напряжённо произнесла Николаева. — И помощи ждать неоткуда?

— Выйдем к городу — узнаем, — ответил Медведь, методично расшвыривая обломки перед собой, — но, думаю, им там сейчас не до нас. И потом, кто добровольно полезет в Жёлтую Зону? Это целая операция. Тут не знаешь, на каком шагу умрёшь… так, впереди что-то есть. Обходим справа, там чисто. Держитесь ближе.

Минут десять они молча огибали невидимую смерть. Майор продвигался короткими шагами и через каждый метр разбрасывал попадающиеся под руку обломки, нащупывая границы аномалии. «Похоже, Жернова, — отметил он, — эта гадость формой вроде усечённой сферы, то есть у земли её поперечное сечение меньше, чем на уровне лица. А ведь на плечах лежит Степанов, не оставить бы без ног человека. Хорошо, хоть мусора под ногами хватает, есть что использовать в качестве пробника. Иначе бы точно уже вляпались…»

— Тут сможем пройти. — Бросив очередной камень, Медведь остановился. — Не знаю, что там правее, но здесь два метра чистого коридора у нас есть. Идём! Будет очень хорошо, если успеем подойти к базе до темноты. Иначе Паутина перестанет быть заметной и станет невозможно найти убежище.

— А если сбить её чем-нибудь? — предположила профессор. — Палкой или брошенным камнем?

— Не поможет, — покачал головой майор, — это не материальное образование. В первые годы существования Ареала сталкеры так и делали. Пошерудят веткой и идут дальше. Паутина даже трещит при этом, будто рвётся. Только на самом деле не рвётся она. Нити просто отдают энергию тому, к чему прикасаются, и потому гаснут. Но «гаснут» не значит «пропадают», какая-то часть их заряда всё равно остаётся. Она слаба и потому убивает не сразу, но все, кто тогда ходил через Паутину, не прожили больше полугода. Причём умирают от неё всегда по одной причине — остановка сердца… Идём! — Он бросил вперёд пару камней и двинулся дальше.

— Дефибриллятор не помогает? — уточнила Николаева. — Хотя, полагаю, медики пробовали все варианты.

— Пробовали, — подтвердил Медведь, шагая к пробникам. — Тут вопрос до сих пор спорный. Однажды после Паутины удалось запустить сердце. Научная экспедиция работала в Жёлтой Зоне, и один из сотрудников вляпался. Его вытащили крюком и сразу же применили дефибриллятор. Вроде после третьего разряда он ожил. Только через полгода всё равно умер. Учёные так и не смогли однозначно установить причину смерти, хотя народ считает, что это действие Паутины. Те, кто ходил через неё с палкой, тоже ведь умирали ровно через полгода. Как тут проверишь, добровольцев нет.

Следующие двести метров оказались самыми трудными. Аномалии встречались через каждые десять-пятнадцать шагов, и в одном месте проход между ними оказался настолько тесным, что Медведь сначала минут двадцать вымерял ширину коридора, а после волоком тащил за собой Степанова, чтобы максимально сузить свои габариты. Дальше идти стало несколько легче, но добраться до базы так и не удалось: в полусотне метров от очередного фронта руин майор остановился и принялся всматриваться в сгущающиеся сумерки, обильно расцвеченные синими подрагивающими огнями.

— Это база, — наконец определил он. — От КПП и забора остался только фундамент, остальное не могу разглядеть. Оружейная и склад НЗ вкопаны под землю, поэтому хоть что-то там должно было уцелеть. Но идти дальше нельзя — Паутины уже не видно, а в развалинах без неё не обходится. Скоро будет совсем темно, нужно отыскать место для ночёвки, пока ещё видно, куда летят пробники.

— Если перед нами база вашего Отряда, то это, наверное, наша лаборатория? — Профессор неуверенно указала на приземистую бетонную коробку, увенчанную зазубренными обломками и витками скрюченной арматуры. — Немного похоже… У нас там вода в холодильнике… — она невольно закусила пересохшие губы.

— Надо же, — Медведь пригляделся к строению, — второй этаж срезало, а первый устоял. Склад старый, один из первых. В те годы об Ареале мало что знали и строили одноэтажки с запасом прочности. Второй этаж добавили уже потом. Надо подойти ближе.

Он изменил направление движения и вновь принялся бросать перед собой гильзы. На этот раз им повезло: на пути к складу попалась всего одна Рулетка, и Медведь едва успел отдёрнуть руку, чтобы не получить возвращающейся гильзой в ладонь. Обойти аномалию удалось довольно быстро, всего за семь минут.

В двух метрах от бронированной двери майор остановился, бросил в неё и рядом с ней несколько гильз, потом положил на землю Степанова и обернулся к Николаевой:

— Зажигалка всё ещё у вас? Будьте добры, достаньте.

— Газ закончился, — профессор протянула ему зажигалку. — Она ещё там, в развалинах, светить перестала.

— Ничего, нам много не надо. — Маленький пластмассовый цилиндрик утонул в огромной ручище здоровяка. — Вспышки от кремня хватит.

Он покрутил колёсиком, вызывая снопы искр, и присмотрелся к пространству возле двери. Вспышки на короткий миг освещали сгустившийся мрак, и он ожидал увидеть знакомый серебристый отблеск. Старый способ определить ночью присутствие Паутины, используемый и поисковиками, и нелегальными сталкерами ещё с первых лет существования Ареала. Когда вспышка кремня затухает, частота её фотонов совпадает с частотой излучения Паутины, они резонируют, и нити дают непродолжительную засветку. Кажется, так или почти так объясняли всё это дело яйцеголовые из ГНИЦ. Лично ему без разницы, лишь бы работало… Медведь продолжал щёлкать зажигалкой, вглядываясь в темноту. Похоже, Паутины у входа нет. Обычно в таких местах её и не бывает, она любит растягиваться между чем-нибудь торчащим и предпочитает скелетные конструкции, поэтому её так много в лесах и развалинах. Но экспериментировать не возникало никакого желания, и майор на всякий случай снял автомат и пошевелил им в районе двери, тщательно прислушиваясь. Характерного треска не прозвучало.