— Урод!

Я безуспешно пытаюсь заехать ему коленом между ног.

— А потом ты так отреагировала на самые невинные прикосновения…

— Невинные? — возмущенно фыркаю.

— Я понял, ты не шлюха.

— Так все и правда произошло случайно?

— Да. Знал бы я, какая ты горячая, не потерял бы столько времени даром.

— А что бы ты сделал?

— Я покажу, — его губы кривятся в усмешке. — У нас будет свидание.

— Я на это свидание не приду.

— А тебе не надо никуда идти. Мы встретимся у тебя дома.

— Я не открою дверь.

— Думаешь, стану стучать?

— Тогда я… я, — осекаюсь.

— Что? — хмыкает. — Вызовешь полицию?

— Все происшедшее здесь больше не повторится.

— Разумеется. Не люблю повторяться. Люблю разнообразие.

Лифт открывается, но Адам успевает больно ущипнуть меня за ягодицу. Закусываю губу, сдерживая крик.

— Если ты не под арестом, это не означает, что ты на свободе, — насмешливо произносит он.

И я понимаю, от него будет не так легко отделаться.

Разумеется.

Ведь я совсем этого не хочу.

Вечером я закрываю все, что могу закрыть. Окна. Двери. Затворяю максимально плотно. Как будто и правда верю, будто его это остановит, будто его хоть что-то на свете остановит, если он действительно пожелает взять свое.

Медлю, прежде чем принять душ. Точно не желаю смывать его запах, жажду сберечь на коже. Но потом решаю, что это чистое безумие. Мне никогда не стоит иметь ничего общего с этим человеком. Никогда. Ни за что. Ни при каких условиях. Я должна его забыть. Вычеркнуть. Просто обязана, иного пути не существует. Все мои инстинкты вопят об опасности, о том, что нужно скорее мчать прочь, спасть себя.

Но черт, меня неудержимо влечет к нему. Точно душа прикована цепью. Про тело и вовсе молчу. Этому мужчине удается вытворять с моим телом совершенно невообразимые вещи. Он из меня веревки вьет. А это не удавалось никому. Ни отцу, с его манипуляциями относительно финансирования моих расходов. Ни Давиду, с его вечным нытьем и давлением на жалость.

Я покидаю ванную комнату после тщательной процедуры омовения. Огромным усилием воли заставляю себя смыть все следы совершенного преступления. Надеваю трусы. Набрасываю ночную рубашку, поверх накидываю халат, затягиваю пояс туже. Только после этого укладываюсь в постель. Но меня колотит. Даже под пуховым одеялом мне до жути холодно. Не удается унять дрожь.

Выключаю свет. Вздрагиваю от каждого шороха. Мне кажется, он должен прийти. Просто обязан. Иначе зачем обещал? Этот мужчина свое слово держит, сомнений нет.

Черт, увлеченная дурацкими фантазиями и противоречивыми ощущениями, совсем упускаю из виду главное. Проклятье. Адам кончил в меня. Без презерватива. Ведь я четко ощущала его горячую пульсирующую плоть глубоко внутри. Каждую жилу, каждую вену.

Где был мой мозг? Ниже пояса. Хотя нет, мозга вообще нигде не было, раз я такое позволила и даже сама требовала продолжать разврат.

Я не принимаю противозачаточные. Какой смысл? Я же ни с кем не встречаюсь, не занимаюсь сексом, значит, нет никакого резона сидеть на таблетках.

Господи. Я не могла забеременеть. За один раз. Ну не могла же?! Стискиваю одеяло. Еще этого не хватало. И да, идиотка, достаточно единственного контакта. А уж с таким жеребцом. Впечатление, будто он и взглядом осеменить способен.

Наверное, не поздно принять таблетку. Ту самую, которая гарантирует организму серьезный гормональный сбой и может в будущем привести к бесплодию. Нет, в этой лотерее участвовать не собираюсь. Зато в другой готова рискнуть. Невольно провожу ладонью по животу. Прозвучит безумно, однако я не против родить ему ребенка. Совсем не против.

Довольно мило. И все же… почему внутри разливается холод? Ощущение, словно я уже ношу под сердцем дитя самого Сатаны.

+++

Адам не приходит. Ни в эту ночь, ни в следующую. Напрасно я вздрагиваю и подбираюсь от малейшего шума, что доносится до меня из коридора или от приоткрытого на проветривание окна.

Почему? Ему наскучило? Слишком легкая и доступная жертва выпала?

Только подумать, в универе меня все называли ледяной стервой. Примерно так и Давид сказал, когда послала его со свадьбой ко всем чертям. Никто бы и не заподозрил меня в доступности, посмеялись бы как над идиотской шуткой.

Но тут система дала сбой. Мужчины по природе своей охотники. Кому интересна девушка, которая сама охотно запрыгивает на член?

И все-таки… Он обещал. Он же не из тех, кто бросает слова на ветер.

Или солгал? Да откуда мне знать. Я понятия не имею о том, кто он. Обычный патрульный. Тогда, на дороге. Когда успел выстроить такую головокружительную карьеру? Следователь. Инспектор. ФБР. ЦРУ. Может, вообще, шпион? Голова кругом идет, когда воображаю все вероятные титулы.

Но хуже другое. То, как сильно не хватает его в моей постели. Хотя он там никогда и не был. Воображение ударяется в безумства. Каждую ночь. Не удается забыться даже тревожным сном. Позвоночник выгибает дугой. Мысли вьются вокруг длинного толстого члена. Краснею. Цепенею то от жара, то от холода. Испарина прошибает тело.

Мне снятся сны. Порочные. Пугающие. Мысли становятся настолько навязчивыми, что я лишь бы как-то от них отвязаться соглашаюсь на свидание. Принимаю идею сходить в ресторан. Милый паренек с работы сияет от счастья, а я не испытываю к нему никаких чувств. Ноль. Абсолютно. Пожалуй, стоило бы найти более серьезную кандидатуру. Клин клином вышибает. Но меня сейчас совершенно ни к кому не тянет, поэтому особой разницы нет. Хоть работу обсудим. Отвлекусь.

Собираюсь на встречу, поправляю волосы, когда раздается звонок с неизвестного номера. Вздрагиваю всем телом. Смотрю на экран — неизвестный номер. В список контактов не забит. А что если…

Принимаю вызов прежде чем успеваю довести мысль до логического завершения.

— Привет, родная, — еще никогда голос отца не вызывал во мне столько раздражения и разочарования, хотя наше общение редко бывало приятным.

— Привет, пап, — захлопываю сумочку. — Почему ты решил потратить единственный звонок в день на меня? Или адвокат выбил для тебя особые привилегии?

— Звонок, ох, — запинается. — Милая, я уже не в тюрьме. Освобожден… сегодня. И поэтому сразу решил, нам стоит отметить такое важное событие.

— Поздравляю, папа, — бросаю холодно. — Только у меня другие планы.

— Ева, малышка, — смеется. — Разве ты откажешь родному отцу? Тем более, после такого серьезного переплета. Я думал, останусь там на долгие годы. А теперь вдыхаю запах свободы. Мы семья, а семья должна встречать все невзгоды…

— Пап, прости, но мне наплевать, — отрезаю ледяным тоном. — Что-то ты не думал о единстве семьи, когда вышвыривал меня за порог с дикими воплями и проклятьями. А же не совершила никакого преступления. Просто отказалась выходить замуж за твоего кандидата. За это ничтожество, с которым ты заставлял меня встречаться и спать. Я рада, что ты снова на свободе. Но прошу держаться подальше. И не надо просить маму рыдать в трубку и умолять. Я готова увидеться с ней, но не с тобой.

— Ева…

Отключаю телефон.

+++

Парень задерживается. Как его зовут? Тедд? Мэтт? Если честно, даже не помню. Я слишком заведена звонком отца, чтобы расстроиться по поводу свидания, которое идет не по плану. Пусть этот тип и вовсе не приходит. Я и сама смогу не хуже тут время провести. Заказываю бокал красного вина. Погружаюсь в свои мысли.

Мой папа снова на воле. Резко. Особенно учитывая то, как жестко за него взялись. Тогда почему вдруг…

Знакомые пальцы накрывают мое запястье, ловко перехватывают бокал, который уже готовлюсь поднести к губам, чтобы пригубить алкоголь.

— Какого черта? — это получается слишком тихо, почти шепотом.

— Тебе вредно пить алкоголь, — раздается знакомый голос над ухом.