— Да, я садист, — его ухмылка обнажает идеальные зубы. — Вызволил твоего отца из тюрьмы, помог спустить дело на тормозах. Намерен сочетаться с тобой законным браком. Звучит как настоящее издевательство. Я страшный человек, от которого стоит держаться подальше.

Он прав. Но черт, за каждой фразой таится двойное дно. Меня явно заманивают в капкан, в ловушку.

— Я высоко ценю свою свободу, — говорю наконец. — Между нами был просто секс. Ничего серьезного. Развлечение на ночь. Не знаю, что тебе обещал мой отец, но я никак с ним…

— Ты серьёзно в это веришь?

Тянет в кровь расцарапать его лицо. Только бы стереть с физиономии эту раздражающую ухмылку. Да что же такое?!

Нет. Я не верю. Сама себя обманываю.

Хочу его. До боли. До безумия. До судорог внутри. Превращаюсь в чокнутую самку.

Мне нужен психоаналитик. Психолог. Психиатр. Нужна терапия. Чем раньше, тем лучше.

Я больна. Определенно больна. Так не может продолжаться дальше.

— Тебе понравится, — заключает Адам с обманчивой мягкостью.

— Что? — кривлюсь как от затрещины.

— Быть моей женой.

— Очень сомневаюсь.

— Ты просто не пробовала.

— Даже нет желания.

— Это легко исправить.

Наша словесная пикировка заводит. Между бёдер влажно. От этого бесстыдного раздевающего взгляда. От хриплого истинно мужского голоса. От подавляющего запаха, аромата, что насквозь пронизывает пространство.

— Предлагаю сделать заказ, — говорит Адам.

— Я не голодна.

— Даже от десерта откажешься?

— Знаешь, аппетит пропал, — выдаю язвительно. — Принуждение заводит меня только в сексе. Но не в жизни. Мы вообще не должны были снова с тобой встретиться. И уж тем более не должны были стать женихом и невестой.

Говорю и чувствую себя дурой. Опять. И зачем несу такую чушь?

Я ждала его. При чем он в курсе. Чувствует. Чует. Кошмар.

Этот мужчина порабощает мой разум. Красивое оправдание. Приятное.

А может, я просто дура? Ничего рядом с ним не соображаю. В момент отключаюсь.

Я же не такая… я…

— Но я могу получить свой десерт? — вкрадчиво интересуется Адам, врываясь в мои безрадостные рассуждения.

— Кто я такая, чтобы запрещать, — пожимаю плечами. — Заказывай.

Он усмехается. Мрачно. Криво. Так, что у меня душа уходит в пятки и сердце обрывается. А дальше мужчина отодвигает стул и опускается на колени.

— Что ты, черт побери, делаешь? — выпаливаю. — Что…

Захлебываюсь воздухом, когда крупные ладони властно раздвигают мои бёдра в стороны, пальцы рвут нижнее белье и губы жестко впиваются между ног.

Это вообще законно?

Стол у нас уединенный. В отдалении. Свидетелей нет. Загородки. Официант не спешит возникнуть на горизонте.

Но мой вопрос не об этом. Совсем не об этом.

Впиваюсь скрюченными пальцами в скатерть. Спина выгибается дугой. Глаза закатываются. Воздуха нет. Весь кислород перекрыт напрочь.

Пытаюсь дернуться. Вырваться. Отодвинуться. Отстраниться. Но куда там. Без шансов. Ничего не светит.

Адам берет свой десерт. До конца.

— Адам талантливый молодой человек, — замечает сенатор Сеймур, один из лучших друзей моего отца. — Я впечатлён уровнем его образованности и деловой хваткой. Этот парень от своего не отступиться. Сразу понятно. Однако кое-что вызывает у меня опасения.

— Что? — отец прекрасно скрывает своё напряжение, кого угодно одурачит, но только не меня. — Пожалуй, он слишком шумный и бойкий. Горячая кровь. Ему нужно пообтесаться.

— Я о другом, — вкрадчивое замечание. — Его биография вызывает вопросы.

— Да ладно, — хлопок по плечу и смешок. — За кого ты меня держишь? Я давно этого парня пробил, перетряхнул все, что мог и даже больше. Иначе бы не стал отдавать ему в жены родную дочь.

— Я не нашёл на него никакой грязи, — отмечает холодно. — Ничего. Совсем. Никаких предосудительных вещей. Он чист. Просто святой.

— И в чем тогда проблема?

— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Не веришь в нормальных людей?

— За каждым есть грех. А тут… я такого не встречал никогда. Идеальная биография. Все подчищено. Родственников нет. Друзей тоже. О нем никто ничего толком не знает. Не за что ухватиться. И в некоторых моментах кажется, что от него так и прет… фальшивкой. Ну или он шпион. Признаюсь, такое мне не по вкусу.

— Брось, — говорит отец. — Я объясню тебе в чем проблема.

— Давай.

— Но это между нами.

— Как всегда.

Два старых лиса. Прожженные лжецы. Они друг другу не доверяют ни на секунду, но и прервать устоявшийся контакт не в силах. Отец продвигает сенатора на бирже. У него чутьё. Нутро улавливает куда деньги влить. Но сенатор тоже в долгу не остаётся. Помогает проворачивать темные дела, на которые мне прежде было глубоко наплевать.

— Программа по защите свидетелей, — поясняет отец. — Его родители давали показания против известного наркобарона, помогли засадить подонка в тюрьму на долгие годы, но он сумел отомстить. Натравил своих псов. Кто-то слил информацию о том, где скрывается семья Адама, выдал их новые имена. Он тогда был мальчишкой, чудом выжил в резне. После парня снова перепрятали, замели следы. Биография липовая, но федералы старались как могли.

— Ясно.

— Ему можно доверять. Честный малый и ответственный.

— Я дам ему несколько заданий и сам решу, — отвечает уклончиво. — Но вообще, если бы ты сам за него не просил и не выдавал родную дочь замуж, то я бы и не взглянул в его сторону.

— Понимаю, он кажется простоватым и…

— Кончай ломать комедию, Ральф, — отрезает Сеймур. — Парень сущий дьявол. И ты об этом явно в курсе. Но раз уж приблизил его, то видно толк есть. Не верю, чтобы ты разрешил дочке выйти замуж за первого встречного. Не для того ты ее берег. Наши дети капитал. Ценный капитал. Наше будущее.

— Согласен.

— Твоему протеже я бы не помог. Но твоему зятю… сам понимаешь.

— Разумеется.

— Поглядим, на что он способен.

Мужчины покидают кабинет.

Они не замечают меня в огромном кресле у камина. Ведь я сижу, не двигаясь и поджав ноги к груди. Становлюсь невольно свидетельницей важной беседы.

Да. Я снова дома. И мой жених тоже здесь. Живем большой дружной семьей. Пространство позволяет почти не пересекаться друг с другом. Адам хочет приобрести личные апартаменты, но до свадьбы гостим у родителей.

Он очаровывает мою маму. Буквально влюбляет в себя. Он бы и отца мог покорить подобным образом, но тот уже успел познать его звериную сторону, учуять истинную природу.

Отец боится Адама. Дико. Безумно. Готов на все, лишь бы выполнить его требования, будет лгать, изворачиваться и перекручивать факты. Подвинет его в окружение Сеймура. Да куда угодно. Отец рад претворить любые приказы в реальность. Его дрожь охватывает, когда Адам рядом.

Ладно. Не суть.

Программа по защите свидетелей. Убийство родителей. Наркобарон.

Почему я опять не верю ни единому слову? Наверное потому что когда Адам рассказывал мне ту же историю, при чем в довольно ярких и подробных деталях, на его лице ни один мускул не дрогнул.

— Это правда? — спросила я, лишь стоило ему завершить рассказ.

— Тебе решать.

Есть люди, которые многое о себе скрывают. Но тут другой случай. Адам скрывает абсолютно все. И я просто ключ. Инструмент. Средство на пути достижения цели. А постель приятный бонус.

Сеймур прямо озвучил реальность. Нет резона помогать постороннему парню. Но зять моего отца автоматом идёт на повышение в его глазах, представляет ценность. Это родственник. Член ближнего круга.

Поэтому да, мы обязаны пожениться. Вот только хочу ли я перейти в полную власть человека, которому ни капли не доверяю?

Черт. Да где вообще прячется он… настоящий? Реальный Адам. Не маска. Истина без прикрас.

Я сбегаю за неделю до свадьбы. Едва могу объяснить свой поступок с точки зрения логики. Повинуюсь рефлексу, природному инстинкту самосохранения.