Оба брата одновременно схватились за деревянные рукоятки.

Агарес первым сделал удачный выпад снизу, распоров Аваддону рубашку на правом боку. Ангел пырнул ножом в ответ, но демон успел увернуться. Правда, вновь избежать мелькнувшего лезвия уже не удалось — нож ангела разрезал ему кожу у предплечья. Братья хрипло дышали, по их лицам струилась кровь, они яростно смотрели друг на друга.

— Хватит! — Агарес бросил нож. — Этого бог ифритов и добивается.

Аваддон недоуменно заморгал, — с ангельских глаз словно спала пелена.

— Господи… Да что со мной такое? Надо срочно надеть маску…

— Инстинкт, — кратко пояснил Агарес. — Чисто человеческое поведение. Мы ведь люди, верно? Поспорили, дали друг другу по роже, а потом за ножи схватились. Да ты вспомни: в прежней Москве такое ежедневно встречалось. Между прочим, православная традиция ведения споров! Ладно-ладно, не будем начинать снова. Но трудновато без масочки и крови-то Христовой, правда? Сходи умойся, сейчас «помощники солнца» появятся.

В дверь уже настойчиво барабанили.

Вытерев лицо полотенцем, демон пошёл открывать. На пороге стояла любопытная соседка и добровольцы службы порядка — «помощники солнца» с жёлтыми повязками.

— Нихао, — поздоровался первый, щупленький уроженец Поднебесной. — Трупы выносить не надо? Недорого, бесшумно, за оптовую партию из десяти покойников — скидки.

— Нет, спасибо, — радушно ответил демон и протянул пачку солнечных кубиков. — Будьте добры, утилизируйте покойницу вон в том углу. Вчера застрелилась, а тельце и ныне там.

«Помощник солнца» довольно осклабился.

— Спасибо, милостивый господин. Тушку сейчас уберём. Если что, вот вам моя визитка.

— Славненько, — кивнул демон. — Спасибо, что зашли.

Он вернулся на кухню и оторопел, увидев Аваддона в странной позе. Сидя по-турецки, ангел рисовал вокруг себя на стеклянном полу разводы собственной кровью — аккуратные круги, ромбы и треугольники. Он смотрел на них, стирал, чертил снова, тщательно вглядывался и что-то тихо-тихо шептал, недовольно, по-стариковски тряся головой.

Демон несколько растерялся.

— По ходу, я слишком сильно тебе башкой по роже дал, — вздохнул он. — Ну, что делать. Я всё равно буду за тобой ухаживать, ты же мой брат. Подожди, щас выберу полотенчико, какое не жалко, слюнявчик подвяжу да сварю кашку на карамельной водичке. Хочешь?

Ангел открыл глаза, и слова замерли у Агареса в горле.

— Я всё вспомнил. Магия крови. Бог ифритов не убегает с помощью красного цвета, а заранее рисует особую формулу прохождения сквозь стены. Кровь такой огромной магической силы — лишь у самых первых людей, попавших под личное проклятие Господа. Их четверо. Две женщины, Ева и Лилит, отпадают: наш враг мужчина. Нет больше необходимости гадать, я вспомнил этот голос. Он немного искажён, но остался прежним, я узнаю его из миллиона. Этот человек получил своё наказание за особый грех, имевший катастрофические последствия для всего мира.

— И кто же это? — одними губами спросил демон, уже зная ответ.

Аваддон взял маску и, сам не понимая зачем, нацепил на лицо.

— Адам… — глухо прозвучал его голос, еле слышный из-за пластинок серебра.

…Ева с неудовольствием замечала: ей давно ничего не помогает. И хотя она, по справедливости сказать, родилась в двадцатилетием возрасте, по виду ей легко дадут и сорок. С тех пор как их с Адамом изгнали из Нижнего Эдема, с натуральной косметикой стало совсем плохо. Пустыни Месопотамии — это не бездефицитные райские кущи с абсолютно любыми растениями и животными… Попробуй, например, достань в здешней глуши пираний для эпиляции! Да что там средства удаления волос — нежных новорожденных аллигаторов, с чьей помощью так хорошо обкусывать брови, и то днём с огнём не найти. Самое плохое — нет даже верной подружки, чтобы сказать: «Нет, ты вовсе не толстая». Спросила как-то Адама, и тот охотно подтвердил — да, ты жирная, просто ужас. Ева отвесила ему с десяток пощёчин и больше опасных вопросов не задавала.

Адам, войдя в хижину, у входа сбросил с плеч тушу овцы.

— Каин вот прислал, — пояснил он, глядя на жену — в зловещей жёлто-белой маске из тушёных ромашек на лице. — Хороша будет на отбивные… Освежую, пожаришь к ужину?

Ева дотронулась кончиками пальцев до висков и горестно закатила глаза.

— Опять мясо? — Она скривилась. — Зашёл бы лучше к Авелю, мальчик печёт чудесный обезжиренный хлеб из злаков. Я на диете, почему ты постоянно об этом забываешь?

— Хлеб вряд ли поможет тебе самой обезжириться, — с ехидством заметил Адам.

Ева молча швырнула в него кукурузным початком с запахом ромашки. Первый человек на Земле, покидая хижину, почесал в затылке. За двадцать лет изменилось многое, но только не отношения с Евой. В целом жить стало сложнее: за пределами Нижнего Эдема дикие животные вели себя куда агрессивнее. Они не знали, что такое человек, но оказались весьма непрочь полакомиться его плотью, поэтому желание Каина превратиться в скотовода стало спасением. Каин поджидал Адама на крыльце, будучи серьёзно занят тасканием вшей из недр окладистой бороды. Завидев отца, он отряхнул руку и радостно заулыбался.

— Я надеюсь, маменьке бараньи отбивные понравились?

— Ты ж её знаешь, сынок, — грустно заметил Адам. — Вот кабы ты мух цеце взбил в кадке со сметаной, добавил выжимку из огурцов, долил мёду и истолок кору баобаба в порошок, мама бы заценила. А баранина — это грубо, понимаешь? Там кровь, кости и всякая лажа.

Каин опустил голову. Этот здоровенный детина, ростом выше Адама на целый локоть, хотел сказать: жизнь тяжела и несправедлива. Пока Каин разобрался, что овец можно превратить в домашних животных, он кучу времени неудачно приручал крокодилов, пятнистых гиен и плюющихся кобр. «Всё животноводство методом тыка изучаю, — жаловался он как-то раз Адаму. — Ну, пап, откуда я знал, что крокодила нельзя доить?» Аналогичные откровения ждали его насчёт белых акул, фиолетовой медузы и мадагаскарского таракана. Каин вечно ходил искусанный, весь в свежих шрамах и царапинах… Но и ему наконец улыбнулась удача. Наткнувшись у водопада на дикого кабана, Каин избил его и тем самым превратил в домашнюю свинью. Лёгкая потасовка с кроликом обеспечила первых людей на Земле мехом и мясом, а долгая битва с горным бараном — покорными овцами. Мужественность Каина перепугала животных в лесу — стоило ему приблизиться, они либо разбегались, либо сдавались в плен. Через двадцать лет после изгнания сын Адама и Евы обладал самыми тучными стадами на Земле. У каиновой хижины паслись овцы и коровы, в хлеву хрюкали свиньи, траву объедали кролики. Воодушевившись, он не оставлял надежды одомашнить носорогов.

— Не расстраивайся, — добродушно сказал Адам. — Я-то с удовольствием эту овцу съем.

— Хорошо, пап, — расцвёл Каин. — Я промежду делом спросить хотел… Возраст у меня зрелый, так сказать, а Господь, хвала Ему и многая лета, сказал: «Плодитесь и размножайтесь». Ну, вот я и думаю, жениться мне пора! И давно уже…

Воздух в лёгких Каина закончился.

— Женись, сынок, — охотно согласился Адам. — Я тебя благословляю.

— Ну, отец… — обрёл второе дыхание Каин. — Вообще-то не на ком. Девчонок вы с мамой как-то не нарожали. Да если бы у меня и была сестра, как с ней можно возлечь на заливных лугах? Это ж инцест натуральный, папа. Короче, я в довольно серьёзных раздумьях. На нехороших вещах стал себя ловить. Вчера иду мимо загона, вижу — одна коза так томно на меня смотрит, глазами хлопает. Честное слово, еле сдержался.

Адам подавился и серьёзно закашлялся. Каин вежливо похлопал отца по спине.

— Не, сынок, ты погоди немного, — всполошился Адам. — Не следует путать скотоводство со скотоложством. Я понимаю, отсутствие девушек — суровая проблема, но мы с мамой будем её решать. Может, попросим Господа создать парочку для вас с Авелем.

— Отличная мысль! — забыв о вшах, просиял Каин.