- Здесь что-то есть, - сказал Муад. - Будто у тебя бородавка выросла… Да это, пожалуй, какое-то устройство, небольшое совсем.

- Он что, посадил на меня жучка? - моментально вскипел Трок. - Да как он смел! Что это?

- Похоже, передатчик, - ответил Муад. - Он подслушивал нас.

Вир понимал, что однажды кому-то придется погибнуть. И хотел только, чтобы погибло как можно меньше народа.

- Я же хороший человек, - сказал он себе.

И, дрожа, загнул себе палец.

- Я порядочный человек.

Он загнул второй палец - и вспомнил о Картаже, умиравшем с выражением изумления на лице, с сердцами, остановленными ядом, который впрыснул ему Вир.

- Я добродетельный человек.

Он загнул третий палец - и подумал о тех Дракхах, которые погибли на взорванной им Базе Теней.

- Я душевный человек.

Вир продолжал загибать пальцы - но голос его становился все менее уверенным, а руки тряслись все сильнее.

Трок убил Велча. Какие-то другие Пионеры помогли ему избавиться от тела. И все они умолчали обо всем происшедшем. Они были виновны, все они были виновны, в таком преступлении, которое поставило Приму Центавра на грань войны, исходом которой, скорее всего, явилось бы полное уничтожение их мира.

- У меня нет выбора, - снова прошептал Вир.

- Я убью его! - взъярился Трок. - Хватит, значит, хватит. Как он посмел подсадить на меня жучка, чтобы подслушивать нас! Он…

И тут он припомнил еще кое-что.

Вир не только шлепнул его по спине, но еще и погладил по голове.

Рука Трока взметнулась вверх. И он тут же почувствовал маленький круглый диск, спрятанный в его волосяном гребне. Трок потянул диск. Он был прикреплен с помощью липучки.

Резким движением Вир откинул крышку цилиндрика. Там была маленькая кнопка. Пока он смотрел на нее, как раз на эту кнопку вдруг упала капля воды, и Вир понял, что это его собственная слеза.

Вир отыскал и прочитал ту книгу, о которой говорил ему Гален. О том, что все мальчики становятся взрослыми, кроме одного. Поэтому ему, Виру, рано или поздно нужно было стать взрослым, и теперь он знал - его детство кончится, когда он нажмет кнопку.

- Умереть… Это будет ужасно огромное приключение, - прошептал Вир. - Прости… Прости меня.

Он закрыл глаза и нажал кнопку.

- Сенна! - вскричал Трок.

И его голова взорвалась, став эпицентром мощнейшей вспышки пламени.

От взрыва вылетели все окна в казарме Пионеров Центавра, забросав окрестности осколками разбитого стекла. Прохожие, не ожидавшие ничего подобного, завизжали от ужаса и бросились в рассыпную, уверенные, что на них вновь напал флот Альянса. Спустя мгновение, обрушилась вся передняя стена здания, и казарма, небольшая по размерам, обратилась в груду развалин, жадно пожираемых пламенем. Раздавались вопли, кто-то бегал, но в основном все впали в ступор, уставившись в небеса в поисках источника этого залпа.

И поскольку все взоры были устремлены на небеса, никто не обратил внимания, стоял ли поблизости Вир. Впрочем, его там и не было. Он находился в нескольких кварталах от казармы, и стоял, прислонившись к стене какого-то дома, так сильно сотрясаясь от всхлипываний, что, казалось, способность держаться на своих собственных ногах навсегда покинула его. Тем не менее, к тому времени, когда прибыла спасательная команда и начала доставать из развалин казармы фрагменты тел Пионеров Центавра, Вир давно уже ушел восвояси.

Гарибальди стоял на балконе дворца, наблюдая за суматохой, поднявшейся в городе после взрыва. Весь район был ярко освещен, чтобы обеспечить возможность спасательным командам делать свое дело.

Раздался стук в дверь.

- Войдите, - сказал Гарибальди, и появился Г’Кар, войдя своей обычной стремительной походкой. Он направился прямо на балкон и встал рядом с Гарибальди, который так и не отводил взгляда от зрелища чрезвычайной ситуации. - Сумел уже разобраться, что там такое происходит?

- Ничего определенного, - ответил Г’Кар. Он с насмешливым видом указал на себя и добавил: - Это не та физиономия, при виде которой у центавриан тут же возникает желание посплетничать. Ну, а ты?

- Не похоже, чтобы к землянам они относились по-другому, - безрадостно признался Гарибальди. - Единственное, что я смог понять, так это то, что никто не считает случившееся несчастным случаем. Я не знаю, погиб ли там кто-нибудь…

- Да. Там погибли несколько человек.

Г’Кар и Гарибальди одновременно обернулись и увидели, что в дверях стоит Вир. Он не удосужился ни постучать, ни позвонить. Вид у него был, как у выходца с того света.

- Кто? Кто там погиб? - спросил Гарибальди.

- Несколько Пионеров Центавра, - ответил Вир, выждал паузу, и добавил. - И я вместе с ними.

- Что? - Гарибальди в недоумении помотал головой. - Я не…

И тут он понял. Понимание поразило его, как вспышка яркого белого пламени.

В свою очередь, Вир заметил, что Гарибальди все понял. И кивнул головой в подтверждение его догадки.

- Г’Кар, - сказал Гарибальди. - Я думаю, что мы улетаем завтра.

- Мы улетаем?

- Да. Именно так.

И тут Г’Кар тоже все понял.

- Ох, - сказал он. - Да. Конечно, мы улетаем.

Вир кивнул и направился к выходу. Его остановили слова Гарибальди:

- Вир… Спасибо.

Вир обернулся, глянул прямо в лицо Гарибальди и сказал:

- Идите к черту, вы оба. И я вместе с вами.

И он ушел, не удосужившись даже бросить взгляд им на прощание.

- Ты должен был поручить это мне.

Так тихим голосом сказал Ренегар Виру, сидя в его штаб-квартире на Вавилоне 5. Вир рассматривал собственное отражение в бутылке ликера и не склонен был что-либо отвечать Ренегару.

- Вир, - настаивал Ренегар. - Ты слышал, что я сказал? - удивительно мускулистый центаврианин занимал собой, казалось, все свободное место в каюте Вира. - Ты должен был доверить это мне. Это я специалист по взрывам.

- И все-таки это была моя обязанность, - ответил Вир. Это были первые слова, сказанные им за последний час.

Прошло уже много дней с тех пор, как Вир вернулся на Вавилон 5. Центавриане, призванные им на встречу, прибывали один за другим. Скоро они все соберутся в одной комнате, но не той, которую Вир использовал как свою штаб-квартиру. Используя подставное имя, он арендовал на Вавилоне 5 отдельное помещение, оплатил его с номерного счета. Он принял все возможные меры предосторожности. И его очень тревожило, что вполне возможно, в заботах о соблюдении строжайшей конспирации ему придется провести всю оставшуюся жизнь.

- Вир… слушай… Ты пытался предупредить меня о том, на что я в прежние времена не склонен был обращать внимание, - говорил Ренегар. - Тем, что мои глаза раскрылись, я обязан тебе. И я…

- Ренегар, - медленно сказал Вир. - Мы все делаем все, что можем… чтобы спасти наш народ, сохранить им жизни. Мы должны быть максимально осторожны. Но я не идиот. И я не наивный мальчик. Я знал, что рано или поздно кому-то придется умереть. Возможно, даже невинным людям. Я сделаю все, что можно, чтобы этого не случилось… Но вполне возможно, что это все же случится.

- О чем ты говоришь?

- Я говорю, что не смогу и дальше оставаться с чистыми руками.