Хворост прогорел, но мапри не ринулись на штурм, видимо, получили новую команду. Те воины, которые были отправлены на усиление штурмового отряда, вернулись к стоянке, где располагался шаман. К ним присоединились и те несколько десятков воинов, которые пытались взобраться на скалу, занятую десятком стрелков-лироков. Надо признать, пытались взобраться довольно безуспешно. Засевшие на скале лироки обстреливали из луков карабкающихся на скалы мапри и сбрасывали на них все, что нашлось под руками. Вот только с боеприпасами у них было туго. Стрелять из лука вертикально вниз не так-то просто, а метательных снарядов было немного. Израсходовав все камни, стрелки побросали вниз почти все болты от большого арбалета, используя их вместо метательных копий. Даже корзина с едой — и та отправилась следом. Пощадили только бочонок с водой и сам самострел, оставив их на самый крайний случай. Так что отступление врага стрелки восприняли с большим воодушевлением.

Тем временем собравшиеся вокруг шамана мапри запели что-то странное и протяжное, звуки в песне растягивались чуть ли не на полминуты каждый. Но минут через десять все смолкло, и мапри принялись стаскивать своих убитых в одно место. При этом они вынуждены были приблизиться к крепости на расстояние выстрела из лука. Несколько стрел тут же взвились в воздух, но Арт распорядился прекратить обстрел.

— Пусть носят, иначе нам придется всех мертвых мапри убирать самим.

— Так они и трофеи соберут, — возмутился Дольци.

— Трофеи? Мы еще не победили, — усмехнулся Арт. — Мапри все еще превосходят нас численностью.

— Нет, не пойдут они на штурм, — заявил командир крепости. — Дух уже не тот.

Арт склонен был с ним согласиться, но от шамана можно было ждать любой гадости, так что терять бдительность не следовало. А вот передышкой следовало воспользоваться в любом случае. К тому же время играло на руку лирокам — завтра должен был подойти отряд в пятьсот стрелков из второй крепости.

— Дольци, снимайте половину воинов со стен, надо позаботиться о раненых и покормить личный состав. Тем, кто останется на стенах, собирать павших мапри не препятствовать, но смотреть в оба и находиться в постоянной готовности к отражению атаки. Чуть погодя их сменят.

Раненым следовало помочь только с размещением. Опыт третьей крепости был учтен, и штат медицинской службы во всех гарнизонах был увеличен.

Убирающие с поля боя своих павших воинов мапри подошли вплотную к стенам крепости. Правда, они были безоружны, но такое соседство не могло не нервировать обе стороны. Кто-то из лироков вскинул лук, но Арт пообещал того, кто выстрелит без крайней необходимости, заставить лично перетаскать всех мертвых мапри. Разумеется, он заботился не о враге. То, что сейчас происходило, его не могло не радовать. Мапри за стенами то и дело недовольно рычат и скалятся, те из лироков, кто знает язык мапри, отправляют в их сторону едкие замечания и предлагают убраться отсюда подальше. Да, это далеко не мир, но ситуация уникальная — мапри не бросаются на врагов в попытке пленить их или уничтожить. Быть может, кто-то склонен это недооценить, но только не Арт. Он еще раз лично прошелся по стене и предупредил лучников о необходимости сдержанного отношения к клыкастым. Как ни заманчиво было покончить с десятком-другим мапри, от этого следовало воздержаться.

Пусть у них в головах отложится, что можно находиться рядом с людьми и не нападать. Это маленький шаг в сознании, но без него невозможно наладить отношения, если не добрососедские, то хотя бы нейтральные. А без этого лироки обречены на длительные и опустошающие войны.

Мапри стащили всех своих павших воинов к своей временной стоянке, после чего начали взводить курган из камней и земли. Всю ночь в их лагере горели костры, временами оттуда слышалось заунывное пение.

Лироки несли усиленную вахту, разбившись на две смены, не менее половины защитников крепости постоянно находились на стенах. Но нападения так и не последовало. Рано утром мапри свернули свой временный лагерь и направились обратно к перевалу. Телохранители несли носилки с шаманом.

— Повезло нам, — с облегчением вздохнул капитан Дольци.

— И имя этому везению — Укутай. Да те стрелки со скалы, что отвлекли внимание телохранителей, — отозвался Арт.

Тело лирока нашли на месте устроенной им засады. Умер он сразу, расплющенный о камни. Впрочем, у него не было никаких шансов уйти: если бы не удар шамана, его, без сомнения, настигли бы многочисленные враги, находившиеся лишь в нескольких десятках шагов.

Знал ли об этом разведчик? Не мог не знать. Как не мог не знать и о том, что в случае его неудачи у крепости очень мало шансов устоять, почти никаких.

Укутаю воздали отдельные почести: каждый из защитников крепости подошел, чтобы проститься с ним. Многие говорили какие-то слова, кто-то лишь замирал на несколько секунд и шел дальше. Самым многословным был капитан Дольци:

— Ты был славным охотником, лучшим из лучших. Ты пал в бою так, как подобает храброму воину. Дух твой будет спокоен, ты выполнил долг перед общиной и своим родом. Лироки не забудут тебя, ты останешься с нами в песнях и сказаниях.

После такого проникновенного слова было просто нечего добавить, Арт постоял пару минут молча, прощаясь с лучшим разведчиком Рысей, а возможно, и всех лироков, который ценой жизни спас первую крепость от разрушения.

Похоронили Укутая в общей могиле вместе со всеми павшими в этом бою лироками.

Стрелки спустились со скалы, но это оказалось не так просто, учитывая, что многие из них были ранены. Что до отряда второй крепости, то он подоспел часа через два после того, как мапри оставили свою стоянку и ушли. Командир отряда порывался принять участие в бою и просил разрешения преследовать клыкастых, но Арт запретил. Крепость и так понесла немалые потери. К тому же раненый шаман все-таки мог нанести по преследователям удар, если они прижмут уходящих мапри к горам.

Чтобы восполнить понесенные крепостью потери, Арт распорядился оставить в первой крепости половину отряда, прибывшего из второй, остальным кавалеристам следовало вернуться обратно.

Этот провалившийся набег сильно охладил пыл мапри. До осени была лишь одна серьезная попытка перевалить через горы в районе четвертой крепости. Отряд численностью до семисот воинов перешел через перевал, но, встретив сопротивление, не стал ввязываться в бои, а повернул обратно.

Это внушало некоторую надежду на то, что мапри оставят лироков в покое, но незадолго до первого снега группа лазутчиков в несколько десятков воинов пробралась через горы, минуя известные перевалы. Лучшим следопытам понадобилось приложить немало усилий, вылавливая по лесам разведчиков клыкастых. Арту же пришлось пересмотреть оборонительную концепцию и внести определенные изменения в зимние планы.

Лето близилось к завершению. Мапри затихли после неудачного похода, организованного шаманом, и основная забота Арта как главнокомандующего объединенных пограничных сил состояла в пополнении состава потрепанных гарнизонов. Многие старейшины были недовольны, и решение об отправке дополнительных людей на границу иногда проходило со скрипом. Люди скорбели по павшим в приграничных битвах воинам, а здесь еще требовалось отправлять на границу охотников сверх запланированного. Но необходимость защищать свой край никуда не делась. Главное, что пограничникам удалось устоять, с момента постройки крепостей клыкастые ни разу не побеспокоили деревни лироков. А это было большим плюсом. В приграничных боях воины пали недаром, им удалось сберечь покой края: покой своих семей, деревень и родов. Недовольных дополнительным набором удалось уговорить, в крепости поступило необходимое пополнение. В таком составе пограничникам предстояло беречь край от врага всю осень. С приходом зимы по плану предполагалось сократить численность пограничных сил. Вместе с тем часть остающихся на зимовку в крепостях людей тоже должна была быть заменена, чтобы резервисты, не принимавшие участие в битвах, смогли пройти необходимое обучение. Таким образом, в крепостях на зиму оставалась четверть состава обученных людей, и к ним прибавлялось столько же новичков. Это было оговорено заранее и требовало лишь контроля за своевременным исполнением.