Это производит впечатление. Джейсон Карр и Билл Бонд кивают, и все трое начинают шептаться. Я учтиво стою, вытянув руки по швам и развернув правую ногу. Это классическая поза участниц конкурсов красоты. Я освоила ее, когда, подобно Джон Бенет [4], прокладывала путь через конкурс «Мисс южная Калифорния». Пожалуйста, поймите меня правильно. Как любой образованный человек, я знаю: эти конкурсы унизительные, крайне отвратительные и никому не нужные мероприятия. Я почти не сомневаюсь, что Мишель Пфайффер чувствовала то же самое. Но посмотрите, как много эти конкурсы ей дали!
Каждые несколько секунд совещающаяся троица поднимает головы, изучающе меня рассматривает и вновь принимается о чем-то говорить. Что ж, теперь я действительно пропала! Они пытаются вспомнить, где видели меня раньше. Ведь я занятая актриса и — благодарю тебя, Господи! — не нахожусь в простое. В числе моих достижений роль подружки Джерри в шоу «Заинфельд», окружного прокурора в сериале «Закон и порядок», проститутки номер три в сериале «Полиция Нью-Йорка». Еще я снималась в рекламных роликах, среди которых были кафе «Денниз» и «Пицца хат», пиво «Миллер лайт» и женское белье «Плейтекс». Терпеть не могу рекламу, но в моем резюме должно же быть написано хоть что-то. Все не так уж просто! Я исполняла роль в пилотной серии одного телевизионного сериала. К тому моменту я снялась уже в бесчисленном количестве пилотов, но канал Эн-би-си выбрал именно тот, чтобы сделать из него сериал, состоящий из тринадцати эпизодов, и все знали, что это будет нечто особенное. И вот здесь наступает самое неприятное. За две недели до премьеры продюсеры сообщили мне, что у них изменился подход, а это на языке Лос-Анджелеса означало «готовься, сейчас будет больно». Они сказали, что представляют мою героиню немного иначе — повыше и с более длинными волосами. Тогда мне пришлось обзвонить всех знакомых и сообщить, что я не буду играть Фиби в новом сериале под названием «Друзья». А неделю спустя я пила прозак.
Так что сейчас, перед этими людьми, я чувствую себя героиней программы «Старинные передвижные театры». Эрин изучает меня, прищурившись и сжав губы. Билл смотрит немного рассеянно. Наверное, он недавно стал продюсером и еще не выработал иммунитет к красивым актрисам. Видимо, он размышляет, как бы связаться со мной попозже. Джейсон пристально вглядывается в мой рот. Мои губы скорее подходят Джулии, а не Анджелине, спасибо моему «близкому другу» — коллагену. Вероятно, Джейсон прикидывает, умею ли я доставлять наслаждение. Умею. В этой области я очень одаренная особа.
Глаза Эрин заблестели, и я понимаю, что мои худшие опасения оправдались. Мне даже послышалось, как в голове этой дамы что-то щелкнуло. Она вспомнила тот давний кастинг для «90210». Мне кажется, я чувствую, как нагревается ее мозг, пока она старается подсчитать: сколько точно лет может быть этой девушке Микаэле? Тот сериал снимался десять лет назад, значит, ей — о ужас! — тридцать с небольшим.
И это означает конец. Пока-пока! Увидимся! Sayonara! [5]
В этот момент Брэндон перестает глазеть по сторонам и почему-то начинает изучать свое предплечье.
— Почему бы тебе не почитать за Селесту? — улыбается Джейсон.
— Хорошо.
Я устраиваюсь на краешке стула и замечаю на руке Брэндона покрытую коркой язву размером с десятицентовую монету. Он тут же начинает ее расковыривать.
Эрин громко кашляет.
— Э-э… Брэндон, страница двенадцать, пожалуйста.
Парень выходит из транса и ищет нужную страницу.
— Думаю, нам следует объяснить тебе, какой мы представляем эту героиню, — произносит Джейсон.
Взмахиваю ресницами.
— Да, это было бы неплохо.
Джейсон поднимается и встает перед столом.
— Характер Селесты очень сложный. Эта девушка находится в привилегированном положении, но хочет добиться успеха в жизни без помощи родителей. Днем она учится, а по вечерам поет «ар энд би». Она красива, настойчива, умна и обладает ангельским голосом.
— Душа ее сексуальна, как у Бейонсе, — говорит Билл.
— Ведет себя, как Пинк, — вторит ему Джейсон.
— Юна, как Аврил, — добавляет Билл.
— И конечно же, пышет здоровьем «сексуальной соседки», словно первая победительница конкурса «Американский идол», как там ее имя? — вставляет Джейсон.
Я расплываюсь в широкой улыбке, но внутри у меня все клокочет. Какого черта я здесь делаю? Бейонсе? Пинк? Аврил? «Американский идол» ? Зародыши! Зиготы! Мне столько лет, что я могла бы быть их… старшей сестрой!
— И вот в этой сцене Рико и Селеста встречаются впервые в жизни. Это происходит на яхте ее родителей, стоящей на пристани. Селеста на кухне чистит плиту. Она просто одета, на руках резиновые перчатки, и Рико, которого наняли помыть палубу, решает, что она тоже здесь работает. Селеста так красива, что он не может устоять и хочет рассмотреть ее поближе.
— Микаэла, начни, пожалуйста, с этого момента, — просит Эрин.
Киваю. Я знаю эту сцену наизусть, поэтому сразу устремляю взгляд на Брэндона.
— Если ты подойдешь еще ближе, то окажешься сверху!
Брэндон не смотрит на меня. Ему так скучно, что он не может пошевелиться и, уставившись в пустоту, бормочет:
— Что ж, не такая уж плохая идея!
Мне остается только смотреть на цветущий прыщ на носу этого парня.
— Как тебя зовут, мальчик-юнга?
Брэндон неестественно медленно тянет слова:
— Я Рико. И я не мальчик, а мужчина. Думаю, мы могли бы пойти ко мне домой после работы.
— Ты домогаешься всех женщин, с которыми работаешь? — спрашиваю я, обращаясь к прыщу.
— Нет, — вяло отвечает Брэндон, — только таких горячих, как ты!
— Я не работаю здесь. — Мой голос звучит строго. — Я здесь живу. И моему отцу будет интересно узнать, кого именно он нанял. Ты кабан, олицетворение мужского шовинизма.
Неожиданно Эрин прерывает нас:
— Спасибо. Достаточно. Мы с тобой свяжемся.
Брэндон снова начинает ковырять язву. Джейсон и Билл в недоумении смотрят на Эрин, не понимая, почему она так быстро меня остановила. Очевидно, только мы вдвоем знаем, что происходит. Я осторожно поднимаюсь со стула и выдавливаю милую улыбку.
— Была рада познакомиться с вами, — говорю я.
— Взаимно, — отвечают трое за столом, а язва Брэндона начинает кровоточить.
Я унижена, но заставляю себя выйти из кабинета с высоко поднятой головой и задерживаюсь ненадолго за дверью, чтобы подслушать их разговор.
— В чем дело? — спрашивает Билл. — Эта девочка может играть!
— Этой девочке уже за тридцать, — отрезает Эрин.
— Тридцать? — кричит Брэндон. — Мне ведь всего девятнадцать.
— Мы все прекрасно это знаем, — фыркает Эрин.
— Но ей никогда не дашь тридцать, — произносит Джейсон.
— Поверьте мне. Она приходила на кастинг, который я проводила для «90210».
Джейсон бьет ладонью по столу:
— Так вот кого она мне напомнила
— Дженни Гарт.
— Кого? — спрашивает Брэндон.
— И поэтому тоже она нам не подходит. Вы же не хотите, чтобы персонажи сериала напоминали героев «Беверли-Хиллз»? — говорит Эрин.
— Но это лучшая Селеста, которую мы видели за целый день, — возражает Билл. — Она единственная правильно произнесла слово «шовинизм».
Но Джейсон придерживается иного мнения.
— Наш сериал должен стать настоящим прорывом на телевидении. Мы ищем актеров одного возраста с персонажами, которых они будут играть.
— И, утвердив на роль тридцатилетнюю, нарушим наши планы, разве не так? — констатирует Эрин.
— Думаю, ты права, — соглашается Билл.
— Итак, кто следующий? — спрашивает Эрин.
Слава Богу, прозак помогает контролировать депрессию, потому что я постоянно слышу одно и то же: «Ты слишком стара!» или «Ты очень похожа на… (подставьте имя любой самоуверенной блондинки наших дней)». В течение многих лет меня сравнивали с Дженни Гарт. В последнее время называют имена Гвинет, Камерон, Риз или Кирстен. Единственная актриса, на которую я не похожа, — это Лиза Кудроу, что ужасно, потому что тогда я могла бы получить ту роль [6]. Какая ирония: я готова на все, чтобы изменить внешность, и в итоге становлюсь похожа на кого-то другого. Лучше бы я осталась в первозданном виде.
