— Только в Школе кино и телевидения при Калифорнийском университете.

«Этот и семнадцать тысяч других сценариев», — думаю я. Ничего не могу с собой поделать. Иногда у меня бывают негативные мысли, но это результат работы в нашем бизнесе.

— И он им понравился?

— Похоже, — спокойно сообщает она. — Я принята.

— Тебя приняли?! — кричу я. Она растерянно молчит, а мне досадно, что в моем голосе прозвучало такое удивление. С тем же успехом я мог бы назвать ее идиоткой. — Это замечательно!

— Спасибо, — улыбается она.

— А можно, я его почитаю? — спрашиваю я. Не знаю, правда, зачем, ведь я ухожу из этого грязного бизнеса. Но видимо, от старых привычек тяжело отказаться.

— Конечно. Возьми эту копию. Я перечитываю его, пытаюсь что-то исправить, но делала это так много раз, что, похоже, все уже бессмысленно.

Я благодарю ее, забираю сценарий и ухожу. Только позже, уже дома, вспоминаю, что не заплатил за кофе.

Бонни Адаме пригласила меня на вечеринку в отель «Беверли-Хиллз».

— Очень важно, чтобы ты пришла, — сказала она. И добавила: — Между прочим, вчера за завтраком я рассказала о тебе Барри!

Значит, с фильмом Барри Левинсона еще не все потеряно. Даже не верится! Как и в то, что Бонни сама мне позвонила. Об отношениях в Голливуде говорят так: здесь люди не едят друг друга, а всего лишь не перезванивают. И я с этим согласна. Ведь Бонни понадобилось так много времени, чтобы позвонить мне.

Подъезжаю к отелю, служащий дает мне квитанцию и забирает машину. Я уже направляюсь в холл, когда слышу, что кто-то зовет меня по имени — моему настоящему имени.

— Сильви?

Я тут же начинаю нервничать. Господи, прошу тебя, только не это! Поворачиваюсь и вижу, что ко мне приближается Эрни Финкльштейн.

— Я знал, что это ты.

— Но я так изменилась! — Стараюсь, чтобы в голосе не было паники. — Как ты меня узнал?

— Твой отец дал мне фотографию из твоего портфолио, — смеется он. — Ты выглядишь превосходно! — Ну естественно. А вот Эрни совсем не изменился с того момента, как был ребенком, за исключением костюма от Хьюго Босса и туфель от Бруно Магли. И это не комплимент. Он приближается улыбаясь. Замечаю, что, к счастью, Эрни серьезно занимался зубами! А еще обращаю внимание на его глаза: темные и волнующие. Странно, что не видела их раньше.

— Ты теперь Микаэла, да?

— Да.

— Я звонил тебе…

— Я была очень занята, Эрни.

— Пожалуйста, не надо ничего объяснять. Я перестал тебе звонить по единственной причине: мне стало казаться, что я тебя преследую. Конечно, мне по-прежнему хочется набрать твой номер, но сейчас это случается не чаще тридцати или сорока раз в день.

Он улыбается. Думаю, он шутит, и улыбаюсь в ответ.

— Эрни, дело не в тебе, я серьезно.

— Да я и не обижаюсь.

— Ладно, — бросаю я взгляд на часы, — у меня встреча с продюсером, и я уже опаздываю.

— Я буду здесь до пятницы в апартаментах «Сан-сет». Мне бы хотелось пригласить тебя на чашечку кофе. Но даже поговорить было великолепно, так что — спасибо.

Господи, его слова привели меня в замешательство. В жизни не слышала ничего подобного. И самое странное, что он действительно так считает.

— Рада была повидать тебя, Эрни.

— И я тебя, — отвечает он.

Мне кажется, что Эрни начнет умолять меня остаться, но он дружески машет рукой, и я быстро ухожу. Иду через холл и замечаю, что двое посыльных замолчали и уставились на меня. Отлично! Значит, я выгляжу сексуально. Правда, я это и без них знаю!

Иду по длинному коридору к одному из люксов. Стучу в дверь. Через секунду мне открывает женщина, втиснутая в такое узкое и короткое платье от Дольче и Габбаны, что лучше бы ей переодеться.

— Привет! Я Микаэла.

Женщина — ровесница Бонни и тоже делала операцию на глаза.

— Микаэла, конечно же, заходи! Мы ждем тебя. Я Рита Пателли.

Почему-то ее имя мне знакомо. И я вспоминаю: она возглавляет недавно созданную студию. Оказывается, Бонни знакома со множеством влиятельных людей. Интересно, здесь ли Барри? Эта мысль возбуждающе действует на мою БК.

Иду за Ритой в комнату. Там — на диване с коктейлями в руках — расположились еще три девушки, одетые в деревенские блузки, джинсы «Севен» и дизайнерские сандалии с ремешками. Все они стройные, красивые и по-своему привлекательные. Одна — темная брюнетка, другая — рыжая, а третья — шатенка. Я блондинка, и все вместе мы составляем квартет. Мы похожи на «Спайс герлз», не хватает только темнокожей. Внимательно рассматриваю их лица и не вижу ни одной морщинки. Похоже, они еще совсем молоды. Рыжая поднимается мне навстречу. Пожалуй, она моего возраста.

— Привет, я Дейзи, — говорит она.

— А я Лили, — улыбается брюнетка.

— Я Триш, — представляется шатенка. Здороваюсь со всеми, и в этот момент из спальни появляется Бонни, подходит и целует меня в щеку.

— Микаэла, я так рада, что ты смогла прийти! Что-нибудь выпьешь?

— Да, пожалуй, один «космо». Совершенно ясно, что здесь происходит. И похоже, нужно выпить много, чтобы пережить этот вечер.

Вечеринка начинается вполне безобидно. Девушки, особенно молоденькие, много пьют и болтают, то и дело с беспокойством поглядывая друг на друга и не понимая, что здесь происходит. Потом Рита Пателли приносит кокаин. Она высыпает его на кофейный столик и делает восемь дорожек, по две для каждой из нас. Бонни не участвует — сидит в кресле и смотрит на нас томным взором. Дорожки исчезают, всем становится веселее. Кто-то включает музыку. Рита насыпает на столик еще кокаина, так что можно ни в чем себе не отказывать. Меня подзывает Бонни.

— Милая вечеринка, — говорю я.

Она сжимает мою руку:

— Я рада, что ты так считаешь. Окажи мне одну услугу.

— Конечно.

— Я хочу, чтобы ты поцеловала Лили, — шепчет она.

— Что? — удивленно поднимаю я брови.

— Пора начинать вечеринку, — нежно прикасается она к моему лицу. — Иди и займись с ней сексом. Давай, сделай это для меня.

Смотрю на Лили. Девушка уже не нервничает, а смеется над какой-то историей, которую рассказала ей Триш. Она похожа на королеву вечера встречи выпускников, правда, выпускников средней школы какой-нибудь очень отдаленной фермерской общины, где людей не смущает запах навоза.

— Ну давай же, — умоляюще просит Бонни и проводит пальцами по моим губам.

— Я не хочу!

Теперь наступает ее очередь поднять ухоженные в салоне Жоржет Клингер брови. Она отпивает мартини, прежде чем заговорить:

— Я бы не пригласила тебя, если бы знала, что ты не хочешь участвовать.

Осторожно подбираю слова:

— Конечно, хочу, но я впервые в подобной ситуации.

— Микаэла, всегда что-то происходит впервые, — говорит она. — Я знаю, ты не станешь меня расстраивать.

— Извини, — оправдываюсь я. — Я немного нервничаю.

Похоже, это признание ее возбудило.

— Ты не пожалеешь, — шепчет она мне на ухо.

— Хорошо, — соглашаюсь я и залпом выпиваю коктейль.

Алкоголь обжигает горло, и глаза наполняются слезами. У меня кружится голова, когда я иду в сторону Лили и сажусь рядом с ней. В этот момент Рита забирает Триш и Дейзи и уводит их в спальню. Смотрю на Бонни. Она с улыбкой наблюдает за мной и напоминает акулу. Трогаю Лили за плечо и, когда та поворачивается ко мне, целую в губы.

Лили ведет себя так, словно ждала меня всю жизнь, и я удивляюсь, как Бонни удалось срежессировать эту сцену. Язык Лили исследует мой рот, руки сражаются с пуговицами на моей блузке. Мне кажется, что ко мне пристает юная Натали Портман. Рот Лили такой мокрый, будто в нем находится фильтр для очистки воды. Я истекаю слюной и ужасно себя чувствую — не хочу предстать перед Барри Левинсоном в таком виде. Лили гладит меня между ног, и я тут же отстраняюсь.

— Что случилось? — с удивлением спрашивает она. Розовая помада размазана по ее губам.