— Ладно, ладно, — Макс, наконец, понял, что Лиру ему переубедить не удастся. Да и сам он, похоже, был не прочь перекусить, только не подавал виду.

— Я вижу, вы не захватили с собой ничего, но не волнуйтесь, моих запасов должно хватить всем. Я ведь надолго порой выхожу и еду беру с таким же расчетом. — говорил Макс, доставая при этом из подобия рюкзака свертки и плоды, и раскладывая их на ткани, которую Лира успела расстелить прямо на земле, помогая ему.

В итоге получился довольно внушительный стол, и я не мог поверить, что Макс брал столько еды каждый раз. Ведь таким ее количеством можно было утолить голод пяти людей, и не в один прием, к тому же.

Закончив приготовления, они принялись за еду, между тем пытались расспросить меня о моем мире, как я живу, что происходит вокруг, каких высот мы достигли. Макс очень интересовался ядерным распадом и всем, что с ним связано. Я же в свою очередь пытался выяснить у них, почему мы считаем с давних пор Атлантиду более развитой и продвинутой цивилизацией, чем, например, наша. А это действительно так, один факт, по крайней мере, указывает на это: кварцевые таблички с информацией о распаде ядра, тогда возникает вопрос, как они к этому пришли, как достигли всего этого? Но, увы, Макс с Лирой ничего внятного по этому поводу мне так и не сообщили. Наблюдая нынешнее состояние цивилизации — Атлантида, я пришел к выводу, что в то время, когда составлялись эти таблички, и на них велась запись информации, Лира не только не родилась, но даже ее родителей не было на свете. Я подозревал, что ее родители появились на свет спустя десятки, а может, даже и сотни поколений атлантийцев, уже после того, как были оставлены письмена на пластинах кварца.

Макса я вообще не брал в расчет. Он изучал таблицы, и другие надписи на сооружениях совсем немного времени, всего лишь каких–то 80 лет. Откуда он мог узнать подробности? Но как позже выяснилось, на этот счет я круто ошибался. Максимилиан Говард действительно многое выяснил, по крайней мере, об их достижениях, и откуда бы вы думали? Из тех самых надписей, которые он как раз и изучал.

Как он мне поведал далее, пока мы ели, (я тоже немного попробовал тех плодов, что Макс прихватил с собой, желая сравнить их вкус с нашими фруктами и овощами, ради интереса, так как все еще не был голоден) атлантийцы, будто специально составляли летопись своей истории на кварцевых пластинах. И, похоже, не только своей собственной.

Они фиксировали, как я понял со слов Макса, все, о чем им удавалось узнать. В частности, по его рассказу, на осколках теперь уже разбитых плит, они упоминали о времени сотворения вселенной, звезд, планет, земли в том числе, и зарождении на ней жизни. Гипотезы это были или же истинная информация он так и не смог понять. Потому как целых плит с данной информацией более уже не находил. Далее речь шла о землепользовании и освоении людьми техники: колеса, простейших двигателей (паровых), затем на горючем топливе, о развитии строительства, архитектуры, об изучении и внедрении новых материалов. Создавалось такое впечатление, что данная цивилизация росла и развивалась более быстрыми темпами, чем даже наш с Максом мир. Будто им в развитии кто–то помогал, был их покровителем, неким партнером.

— Интересно, что будет в следующих плитах в стопке? — с неподдельным интересом Макс Говард высказал свой вопрос вслух. — Да, и еще, я тут неподалеку обнаружил несколько странных сооружений. Наверное, в этих комнатах что–то храниться. Они полностью сохранились, представляешь, как будто их построили только недавно. Время их совсем не потрепало.

— Но что самое интересное и загадочное, мы никак не можем в них попасть. Они просто запечатаны, наглухо. — оживился Макс, почти, вскакивая с земли, будто ему не терпелось тотчас туда попасть. — Может быть, тебе удастся их открыть. Наверное, там что–то очень ценное с их точки зрения, и, имевшее для тех людей огромное значение. Но что?

— Хорошо, ты покажешь мне эти комнаты, но только завтра, ведь уже начинает темнеть, а до них идти еще надо. — приостановил я напор Макса.

— Да, верно. Свет нам не помешал бы, а то они находятся низко, почти под землей и там темновато. — опомнился Макс. — Ну, тогда разобьем лагерь прямо здесь. Я уже так делал, и ничего не случилось, не волнуйся Лира. — обратился он к ней со словами ободрения, потому как она уже набрала в легкие воздух и открыла рот, намереваясь возразить ему.

— Никто меня здесь не тронул. Все будет в порядке, вот увидишь. — продолжал он подбадривать Лиру, и она, наконец, сдалась.

Вскоре лагерь был разбит. Хотя и лагерем–то это нельзя было назвать, даже с натягом. Были лишь разложены дополнительные ткани, более плотные и ворсистые. На одни мы улеглись, другими укрылись. Просто — спальные места, для ночлега. Я лег, положив одну руку под голову, и укрылся верхней тканью. Это был довольно легкий материал. Хотя по его внешнему виду так сказать было нельзя. Походил он больше на махровое полотенце, только был гораздо толще. Вскоре я уснул, не имея понятия, чем были заняты Лира и Макс, и уснули ли они так же быстро, как и я.

Большую часть ночи я спал без проблем, но под утро кое–что произошло. Похоже, что я видел сон, хотя ощущения были более чем реальные. Со мной пару раз такое случалось, в моем мире, еще до знакомства с Максом. Ощущения были настолько реальны, что и подумать даже не можешь, что это на самом деле сон. Ясность ума и осознание ситуации, тебя окружающей, сохранялась немыслимая.

Я вдруг понял, что стою на опушке леса недалеко от мерно журчащего ручья. Светило солнце. Припекало. Очевидно, настал полдень. Но изнуряющей жары я не чувствовал. Осмотрелся вокруг. Подойдя к ручью, взглянул в него. Вода была кристальной чистоты, так что мне было неясно, глубокий он или нет. Попробовал воду на вкус. Он был приятным, хотя и своеобразным. Вдруг я почувствовал тепло, потоком направленное на меня, будто включили рефлектор и направили его мне в спину. Оглянулся и…, онемел. Но не от страха, а от удивления и восхищения, одновременно нахлынувшими на меня и лишившими дара речи.

Такого существа я еще не только не встречал раньше, но не мог себе его представить даже в самых смелых мечтах.

Это был человек, человеческое существо. Вроде бы. Оно имело, по крайней мере, такую же внешность, как и мы — люди. Но состояло из света. Как мы имеем белковой природы физическое тело, так и это создание имело тело, но только его строительным материалом был свет. Оно состояло из света, излучая его вовне, наверное, было его неиссякаемым источником. Я ангелов ни разу еще не видел, поэтому не мог точно сказать, был ли это ангел. Но этот «человек» был красив. Его черты лица были изящны и гармонично сочетались (рот, нос, лоб, глаза и т. д.). От него невозможно было оторвать взгляд. И к тому же он излучал не только тепло, направленное в данный момент на меня, но какую–то харизму, притягательность, и…, добро, много, много добра. Море, океан добра окружал его, да и меня теперь тоже.

— Виталий, не сообщай людям Атлантиды то, о чем ты узнаешь в комнатах, пока не будешь точно уверен в том, что они готовы воспринять эту информацию, и что она не навредит им. Их еще надо подготовить, поднять их сознание, изменить их ценности, внутренний мир. — вдруг я воспринял уже знакомые ощущения голоса в моей голове, в мыслях. Очевидно, эта сущность тоже обладала телепатическим общением, а по сему не стала утруждать себя производством звуков. Он просто сразу направил мне свои мысли.

— Кто вы? — задал я в ответ телепатический вопрос.

— Я — житель Атлантиды, — направил он мне свои мысли — ответ. — Жил на земле много тысяч циклов назад. Тогда еще город — Атлантида не был затоплен и являлся центром целой страны, где мы жили и процветали в мире и согласии. Но даже среди нас были люди с низким уровнем осознания, ответственности. Затем многие из них пришли к власти, и случилась катастрофа. В результате удалось спасти только один единственный город. Наша технология превзошла нас самих. Мы достигли невероятных высот в развитии техники, но, к сожалению, не смогли ею воспользоваться должным образом. Часто пользовались ею не отдавая себе отчета о последствиях. — продолжал, с нотками печали в голосе, свой рассказ древний атлантиец.