До момента генерального сражения, которое русские хотели дать в районе Витебска, было решено не раскрывать атакующие возможности цеппелинов и использовать их только в качестве разведки. Бомбы на французов посыпяться тогда же когда и снаряды русских пушек и гаубиц.

Уничтожение переправ тоже было признано бесперспективным, это могло задержать вторжение на пару недель или месяцев, может вообще перенести его на более поздний срок, на тринадцатый год, допустим.

Вроде бы сплошные плюсы, но за это время истинное положение дел в русской армии наверняка бы открылось и никакого похода в Россию не было бы. Как минимум до момента появления у французов аналогичных артиллерийских систем.

А это не было не нужно. Заманить, прикинувшись слабым, а потом нанести страшный сокрушительный удар. Вот что требовалось. И для этого было сделано всё необходимое. Так что пусть французы пока маршируют по пыльным дорогам Российской империи. Домаршируются рано или поздно.

— Как вы думаете, господин президент, — вырвал меня из задумчивости голос сына, — что там у Плетнева?

— Думаю, что господин адмирал вот-вот приступит к началу операции…

Ночь на двадцать третье мая тысяча восемьсот двенадцатого года. Пролив Каттегат.

Шесть калифорнийских корветов, три корабля с десантом и два судна снабжения шли под всеми парами в сторону Копенгагена. Раз уж датчане пропустили войска Бернадота в марте этого года, значит они не нейтральная страна в этой войне.

Один раз столица Дании уже пережила страшную бомбардировку. Пять лет назад англичане ракетами принудили сдаться датский флот. Сегодня всё должно повториться, правда с небольшими изменениями.

Помимо атаки на датский и шведский флот, всё еще стоявший на рейде Копенгагена, и обстрела береговых батарей планировалась еще и высадка десанта и захват не только города но и датского короля Фредерика Шестого.

— До Копенгагена примерно четыре часа ходу, господин адмирал, — услышал Плетнев голос своего адъютанта.

— Отлично, распорядись, чтобы принесли чая.

— Слушаюсь…

Из Сент-Августина корабли эскадры Плетнева вышли пять недель назад. А туда из Сан-Франциско они отправились в конце января. Полтора месяца неспешного плавания вокруг Южной Америки, затем отдых и ремонт во Флориде а затем снова в море.

Нападение на Копенгаген после длительного выматывающего путешествия из Флориды это чистой воды авантюра, какое бы не было превосходство в артиллерии, но вести бои на улицах будут не корабельные пушки, а десантники.

Поэтому, раз уж всё равно решили воевать с Данией, то можно сначала захватить Фареры и там устроить себе неделю другую отдыха. Это и было решено сделать.

Так что, как это ни дико звучит, но первая операция войны тысяча восемьсот двенадцатого год началась за три недели до того как первые французы перешли Неман.

Первого мая на рейде замшелого фарерского поселка Торсхавн появились странного вида корабли, без парусов, зато обильно дымившие из своих труб. Пришельцы открыли огонь по двум датским шлюпам, стоявшим на якоре и потопив их приступили к высадке десанта.

Гарнизон на острове Стреймой, да и вообще на Фарерских островах, практически отсутствовал, и уже через час вовсю шла разгрузка кораблей. Большую часть грузов: легкие пушки, митральезы, огнестрельное оружие и боеприпасы оставили на кораблях, а пот сами десантники разбили живописный палаточный лагерь и встали на отдых.

Еще в январе, когда Плетнев согласовывал с президентом Гамильтоном последние детали кампании против Дании, они решили не просто сделать остановку на отдых на Фарерах. Нет, эти острова, как выразился президент, являются "и замком и ключом к северной Атлантике". Раз уж датчане с молчаливого согласия англичан пропустили шведскую армию на юг, то будет разумно контролировать Фареры.

Военно-морская база здесь даст контроль над всем трафиком судов из английской метрополии в Канаду и в случае необходимости, корветы, подобные тем что уже есть у Калифорнии могут быстро парализовать и даже уничтожить этот трафик.

Отдых на Фарерах был не долгим, и уже через неделю эскадра снова вышла в море. В Торсхавне Плетнев оставил гарнизон в сто человек при четырёх восьмидесяти семи миллиметровых орудиях.

В первоначальных планах пушек острова Стреймой не было, но идея наказать Англию и перехватить контроль над Северной Атлантикой была столь соблазнительна, что мы решили демонтировать два орудия с форта Алькатрас и по одному в Лос-Анджелесе и Новоархангельске. Этим мы, практически не ослабили береговую оборону Калифорнии и Аляски, но зато гарантированно не дадим никому даже подойти к Торсхавну.

При этом калифорнийцы сразу показали, что они пришли сюда всерьез и надолго. Лейтенант Диаз, командир гарнизона сразу собрал жителей Торсхавна и других рыбацких поселков острова и сообщил несколько новостей: местные жители будут должны построить захватчикам форт и несколько блокгаузов на Стреймое, это было понятно. Но вот вторая новость была сенсационной.

Калифорнийцы будут платить золотом как за драгоценное дерево, необходимое для постройки оборонительных сооружений, так и за работу. Да и вообще, Диаз заявил, что никаких реквизиций у местного населения не будет. Ни рыба, ни еще что-то, ничего не будет отбираться. Всё только за деньги.

За восторженными криками местные как-то пропустили то, что на Фарерах будет открыт филиал банка Сориано и Партнеры. Банк и банк, ну что такого. То что честно заработанное золото местные жители будут обязаны хранить в этом банке, Диаз пока тактично умолчал. Всему своё время.

Переход до Скаггерака был очень спокойным, ни датских ни английских ни шведских боевых кораблей на пути не встретилось, только несколько торговых флейтов и рыбацкие шхуны. А вот в Каттегате пушки корветов Плетнева заговорили.

Сначала флагманский "Сан-Франциско" утопил датский корвет, а потом "Сакраменто" записал на свой счет целых два шведских фрегата. Это было нужно, чтобы не терять фактор внезапности, хоть калифорнийские корветы и дадут подавляющее огневое превосходство, но если упасть коршуном на спящий город то потери будут ниже как у десанта, так и у гарнизона…

К самому Копенгагену эскадра подошла в 4 утра, как и было, задумано, и на ничего не подозревающую датскую столицу и на королевский флот на рейде обрушился град шестидесяти пяти миллиметровых морских орудий калифорнийских корветов.

Уже через полчаса вместо почти трех десятков различных кораблей различных классов, от бригов и канонерских лодок до тяжелых фрегатов, горели плавучие костры. У датчан не было ни единого шанса, да они и не пытались сопротивляться, на борту кораблей были только дежурные команды.

Закончив с флотом, корабли нападавших перенесли огонь на прикрывавшие гавань форты. Если до этого использовались в основном зажигательные снаряды с белым фосфором, только по трем фрегатам работали осколочно-фугасными гранатами.

Сначала все шесть корветов повесили над городом два десятка осветительных "люстр", а потом начали методично обстреливать форты Копенгагена осколочно-фугасными снарядами. На а когда датские орудия замолчали, на воду были спущены десантные шлюпки.

В первой волне десанта было почти тысяча команчей под личным предводительством вождя Десять Медведей и Билли Игла. Генерал-майор Игл был назначен командиром десантной бригады, и решил высадиться одним из первых.

Команчи в качестве первой волны были выбраны не случайно, они и до того прошли подготовку в калифорнийской армии были очень крутыми специалистами по ночным боям, а после того как с ними поработали инструкторы генерала Есикавы стали настоящими ночными дьяволами.

То что им предстоит работать не в родной прерии а в каменной застройке большого города команчей не смущало. Наверное, это была самоуверенность, но на самом деле опыта подобных операций особо не было ни у кого в калифорнийской армии.