— А на нём такое же хаки, как и наших пехотинцах. С пятиста метров и не поймешь кто это, рядовой, сержант или генерал. Тем более что после Монтеррея вы, мистер Гамильтон, приказали заменить на погонах золотые звезды на матерчатые. Правда, я всё равно пойму, что это важная птица, но чуть позже.

— И как ты это поймёшь?

— Синьор де Карраско будет приказы отдавать, вокруг него будут курьеры, адьютанты и прочая шушера.

— Логично. Спасибо Гектор, можешь идти.

— И что это всё означает, — спросил Аракчеев, когда Гектор вышел.

— Это означает, что сейчас офицеры и генералы одеты, вы уж меня простите, как попугаи. Для таких стрелков как мои ребята вы будете первой целью. И на поле боя ваша жизнь будет стоить вот это, — я достал из кармана одну из стреляных пуль:

— Господа офицеры, если вы не поймёте, что мир изменился, цена вашей жизни будет вот такая, — я показал всем собравшимся деформированный кусок свинца, — одиннадцать грамм свинца и четыре грамма меди. Вот сколько будут стоить все ваши золотые эполеты, ордена и всё остальное…

Первое августа тысяча восемьсот девятого года. Сан-Франциско, Калифорния.

Хорошо быть президентом, ну или царём, не важно, главное чтобы первым лицом в государстве. Всякие статусные вещи в первую очередь достаются тебе. А моём случаё это локомобиль.

Тот самый в процессе строительства, которого Адам Смит, птенец гнезда Фултона, открыл вихревой эффект, на основе которого мы теперь строим холодильные камеры.

Машина получилась очень интересная. Радиатор, над которым бился Смит играл роль еще и конденсатора, что позволяло существенно сократить затраты воды для котла. Кроме этого, локомобиль был очень хорошо оснащён различным электрическим оборудованием. Фары, электрический звонок в качестве клаксона и мой личный вклад в проект — электрические дворники.

Для них Говард Олдридж собрал миниатюрный электромотор. поначалу моё требование по установке дворник было воспринято как очередная блаж, трудоемкость изготовления этой системы значительно превышало её полезность, во всяком случае, с точки зрения инженеров, но мне дворники были важны.

Во первых с точки зрения безопасности, локомобиль мог развивать скорость до тридцати километров в час, на такой скорости столкновение с двухтонной махиной могло быть фатальным как для пешехода, так и для всадника. Да, в Калифорнии проливные дожди бывают буквально несколько месяцев в году, но периодически они случаются.

Во-вторых, и пожалуй что это даже важнее, мне было важно чтобы у нас появился навык использования всего спектра наших изобретений в необычных условиях. Нужно научить мыслей ученых и инженеров мыслить нестандартно. Это уже происходит, взять хотя бы те же холодильники, но нужно этот процесс ускорять. Наверняка есть сотни и сотни способов применения всего того что мы знаем и умеем.

Я из принципа принял решение перемещаться по Сан-Франциско и окрестностям только на локомобиле, где это возможно, конечно. Так что теперь у господина президента появился личный водитель и механик, а жители республики постоянно видели на улицах города и его окрестностях очередное чудо чудное, диво дивное.

Пока что мой локомобиль был единственным с полноценной кабиной. В передней части располагались сиденья для водителя и механика, по моему настоянию органы управления располагались слева, я сразу решил, что у нас будет правостороннее движение.

В задней части кабины располагался пассажирский салон, отделенный от экипажа стеклянной сдвижной дверцей. В салоне были два китайских дивана, веселёнькой ярко-красной раскраски. Изнутри салон был обит шёлком, что характерно нашего производства.

Следующий правительственный лимузин будет уже более роскошным, Мария Мануэла загорелась сделать его символом богатства нашей республики. Шёлк будет уже не монотонным, а с узорами, красное дерево, сусальное золото и прочие роскошные атрибуты.

Я думаю, что всё это чрезмерно, но может быть она и права. Марку тоже держать надо, а подобные излишества это еще и показатель богатства и экономической мощи государства. на до будет об этом подумать.

— Отец, можно к вам, — отвлёк меня от размышлений мой сын, Александр Гамильтон-младший

— Конечно, сынок, заходи.

— Я хочу поговорить с вами.

Я сделал приглашающий жест рукой и Александр сел в кресло перед моим столом. Я достал из большого глобуса-бара ледяную бутылку виски, а из шкафа два бокала.

— Тебе со льдом? — спросил я, дождавшись утвердительного кивка, серебряными щипцами кинул в стакан два кубика льда и налил виски на два пальца.

— Итак?

— Отец, у меня несколько вопросов. Что вообще вы делаете в Калифорнии? Я понимаю что здесь уже настоящее государство, с армией и промышленностью. но какие у вас планы?

— Хороший вопрос. Первое что я хочу, это расширить наши границы. Сейчас мы контролируем Калифорнию только формально, фактически под властью республики дай Бог процентов десять территории. Сан-Франциско с окрестностями, достаточно узкая полоса от восточного берега залива до озера Тахо и Лос-Анджелес. Всё, остальное мы контролируем чисто формально. Десятки, а скорее всего даже сотни индейских поселений даже и не знают, что они живут в Калифорнийской республике.

— А что еще?

— Еще нам нужно резко, на несколько порядков увеличить население страны, с нынешних пятидесяти тысяч, эта цифра включает в себя как переселенцев, которых тысяч десять, так и цивилизованных индейцев, в основном олони. Без большого населения республика обречена на исчезновение. Мексика, Великобритания или Соединённые Штаты рано или поздно нас раздавят. Все наши противники обладают подавляющим превосходством в людских ресурсах.

— Вы считаете эти страны своими противниками? Даже США отделённые от Калифорнии огромными незаселенными территориями?

— Конечно, золото, Александр, всё дело в нём. У нас его слишком много, даже непозволительно много. Англичане уже один раз попробовали взять его у нас, да сейчас мы сними в мире, но что помешает британцам сделать это в будущем? Только наша сила.

— Но вы же разгромили их эскадру и десант. Твои офицеры рассказывали, что у англичан не было ни малейшего шанса. Ни в морском сражении, ни в сухопутном.

— Да, наши пушки стали для них большим сюрпризом, но, как говорят русские "шила в мешке не утаишь". Рано или поздно, скорее я думаю что рано, нашу артиллерию повторят. А промышленная мощь у настоящих государств несопоставима с нашей. И следующая английская эскадра, которая заявится к нашим берегам, вполне может быть вооружена по-другому.

— А у вас, — здесь я поправил сына.

— У нас, Александр, у нас.

— Да все, верно, прости, отец. А у нас почти нет флота, да и береговая линия очень протяжённая и никак не охраняется.

— Всё верно. Мы только начали строительство боевых кораблей нового типа.

— Да, мистер Йоргис очень подробно рассказал об этих корветах. Но не слишком ли они маленькие? Как шхуна, а не боевой корабль.

— Да, они маленькие и с мореходностью наверняка будут проблемы. Но надо с чего-то начинать. Эти корабли слишком отличаются от всего, что строили в мире до этого. Сразу строить корабль размером с фрегат или больше нельзя. Как и в других отраслях, мы идём от малого к большому. Сначала построили простой воздушный шар, потом уже управляемый аэростат — дирижабль, а теперь вот-вот приступим к строительству грузопассажирских воздушных кораблей, цеппелинов.

В военном кораблестроении мы сделаем тоже самое. Сначала эти корветы, узнаем узкие места кораблей нового типа, а потом уже начнём строить что-то более серьезное. Время у нас всё равно еще есть. Пока Англия не решит вопрос с Бонапартом, они сюда не сунуться. Ну или он с ними.

— Тогда можно будет ждать французов?

— Ну да, всё верно.

— Это понятно. Но раз уж Калифорнии нужны переселенцы, почему ты не можешь просто договориться с президентом Мэдисоном? После войны с англичанами в Штатах десятки, если не сотни тысяч американцев были вынуждены покинуть Индиану и другие территории отошедшие к индейцам. Я читал об этом в Осло.