N.В. Через 2 года студия «Fох» выпустила продолжение фильма: Красотки готовы к бою, Belles on Their Toes, Генри Левин, 1952, где эпоха воссоздается все с той же аккуратностью. Мирна Лой и Джин Крейн играют те же роли[44].

1954 — Франция (88 мин)

· Произв. Télouet Films, Zodiaque Productions

· Реж. РОБЕР ДАРЕН

· Сцен. Жан Ануй

· Опер. Роже Юбер

· Муз. Ж.Ж. Грюненвальд

· В ролях Рене Сен-Сир (Белла), Жан-Клод Паскаль (шевалье де Сегар), Жан Сервэ (отшельник), Грегуар Аслан (префект полиции), Аннетт Пуавр (Бланш), Мари Дарен (девушка), Юбер Ноэль (юноша).

Наскучившие друг другу супруги — шевалье де Сегар и его жена Белла, бывшая балерина — находят приют на ночь у отшельника, живущего в собственном замке и слегка напоминающего черта. Белла постоянно упрекает измученного супруга в том, что он давно уже не тот наивный и нежный юноша, которого она некогда любила. Оставшись наедине с гостем, хозяин замка говорит, что может помочь ему окончательно разрешить семейные неурядицы. По его мнению, внутри каждого человека живут 2 личности: хорошая и дурная; их борьба и лежит в основе всех несчастий. Если шевалье согласится пойти на этот эксперимент, хозяин замка берется избавить его от внутреннего разлада. Сегар соглашается.

Вскоре после этого в Париже начинают полыхать пожары — по всей вероятности, дело рук одного человека. Полиция ведет расследование. Все улики указывают на Сегара. Постепенно он понимает, что это его двойник, его «положительное я», отсеченное и возрожденное во плоти в результате эксперимента, прибегает к очистительной силе огня всякий раз, как на его глазах совершается несправедливость или жестокость. Шевалье отправляется на встречу с двойником, полный намерения убить его. Однако «положительный» двойник одержит победу и воссоединится с Беллой, к ее полному восторгу.

♦ Этот малоизвестный кинематографический опыт Жана Ануя представляет собой оригинальную и почти фаустоподобную вариацию на тему Джекилла и Хайда. Отменные декорации, операторская работа и музыка умело воссоздают атмосферу фантастической сказки XIX в. Актерская игра остается несколько деревянной и неловкой. В поэтическом и абстрактном ракурсе Ануй предлагает элегантную, необычную и достаточно сложную иллюстрацию темы, которая особенно ему дорога: разложение любящей пары, жертвы неумолимого течения времени и слишком долгой совместной жизни. В кои-то веки сюжет завершается оптимистическим финалом.

1949 — США (87 мни)

· Произв. PAR (Роберт Феллоуз)

· Реж. ЛЬЮИС АЛЛЕН

. Сцен. Уоррен Дафф по роману Тиффани Тэнер «Некая женщина» (One Woman)

· Опер. Джон Ф. Сайц

· Муз. Виктор Янг

· В ролях Алан Лэдд (Эл Эдамз), Донна Рид (Розита Джин д'Ур / Эллен Рейнер), Джун Хэвок (Леона), Айрин Херви (Белль Дорсет), Артур Кеннеди (Томми Дитман), Берри Крёгер (Солли Уэллман), Хэролд Вермилайа (Анструдер).

Чикаго. Журналист прежде полиции обнаруживает труп молодой женщины, умершей от туберкулеза в заштатном отеле. Унеся с собой ее записную книжку, он восстанавливает головоломную историю ее жизни и знакомств. Все свидетели, с которыми он встречается в ходе расследования, кажутся жутко напуганными; за убийством следует самоубийство, и вот уже журналист рискует собственной жизнью. За лживыми штампами ему удается восстановить более правдивый и достойный образ погибшей, за что ее брат ему благодарен. На похоронах журналист сжигает пресловутую записную книжку.

♦ Типичный продукт последнего периода в истории нуара, который, однако, интересен тем, что все составляющие жанра представлены в нем в, так сказать, нейтральном состоянии, без оригинальных черт, в том виде, что был отточен в предыдущих успешных картинах. Конструкция из флэшбеков различного происхождения (см. Убийцы, The Killers*). Человек, ведущий расследование (в данном случае — журналист: с тем же успехом он мог быть и сыщиком), влюбляется в объект этого расследования даже за порогом смерти (см. Лора, Laura*). Крайне запутанный сюжет; в данном случае — черта декадентская и бесполезная, поскольку не отвечает никакой внутренней необходимости (см. Глубокий сон, The Big Sleep* и множество др. картин). Съемки на городских улицах, хотя и без признаков особого таланта. Возможно, гуманистический аспект — та сторона фильма, куда Льюис Аллен вложил самую большую частицу себя. Он показывает, как самый обычный человек, молодая вдова, предоставленная самой себе, может под влиянием обстоятельств превратиться в героиню нуара, свободно чувствующую себя среди контрабандистов, гангстеров, мелких или крупных авантюристов. В этом мире пьянство, насилие, распущенность и любые сделки с совестью неотвратимо приведут ее к трагедии. Фильм также отмечен редкими вспышками романтизма, неотделимыми от жанра: например, в красивой сцене один из любовников героини умирает со словами «Я любил ее». Если Алан Лэдд более-менее сносно выходит из испытания самой заурядной ролью, Донне Рид уже не хватает обаяния: ее героиня требовала бесконечно более яркой исполнительницы. Но все роли 2-го плана — в особенности Шепперд Страдуик, Артур Кеннеди, Гэвин Мьюир — великолепны; такова еще одна характерная черта нуара.

N.В. Ремейк снят для телевидения Стюартом Розенбёргом (Это и есть слава, Fame Is the Name of the Game, 1966).

1942 — Япония (94 мин)

· Произв. Shochiku, Ofuna

· Реж. ЯСУДЗИРО ОДЗУ

· Сцен. Тадао Икэда, Такао Янаи, Ясудзиро Одзу

· Опер. IOxapу Ацута

· Муз. Кёити Сайки

· В ролях Тисю Рю (господин Хорукава), Судзи Сано (Рёхэй), Харухико Цуда (Рёхэй в детстве), Такэси Сакамото (господин Хирата), Мицуко Мито (Фумико), Масаёси Оцука (Сэйити), Сэйдзи Нисимура (священник).

Учитель-вдовец в одиночку растит сына. Как-то раз он отправляется с детьми на лодочную прогулку, и ученики гибнут в волнах. Хотя учитель нисколько не виноват в этом несчастье, он винит себя в недостатке бдительности и предпочитает уйти из профессии, поскольку связанная с ней ответственность начинает его пугать. Он отправляет сына в пансион, чтобы самому получить возможность уехать на заработки в Токио. Отец и сын часто строят планы о том, чтобы снова зажить вместе, но этой надежде не суждено сбыться.

Проходит 12 лет. Сын учится в университете. Он работает смотрителем в школе, видится с отцом и планирует переехать в Токио к нему. Но отец не советует ему бросать школу, перед которой сын несет ответственность. «Грех жить припеваючи в такое неспокойное время», — говорит отец. Чуть позже, сдав экзамен по воинской подготовке, сын проводит несколько дней с отцом. Отца и его давнего коллегу приглашает на ужин группа их бывших учеников. Вернувшись домой, отец рассказывает сыну, что планирует его женить. Потом ему становится плохо, он бьется в конвульсиях. Он тихо умирает в больнице. «Мне хорошо, — шепчет он сыну. — Очень хочется спать. Не грусти. Делай все, что можешь. Твой отец сделал за свою жизнь все, что могло быть сделано». В поезде из Токио сын говорит своей молодой жене, на которой женился по воле отца, что эта единственная неделя, которую он провел с отцом после расставания, была самым прекрасным временем в его жизни.

♦ В этом фильме, который Одзу снял во время войны, через 5 лет после своего 1-го звукового фильма (Единственный сын, Hitori musuko*), окончательно складываются не только темы, но и форма, и интонации, которыми будут отмечены поздние шедевры режиссера 40-50-х гг. Главные темы здесь: разлука (которая парадоксальным образом только усиливает близость между членами семьи, как бы мала ни была эта семья), скоротечность времени, личный долг каждого человека. Темп действия стремится к равномерной медлительности, безмятежности, созерцательности. Планы персонажей, идущих рядом друг с другом спиной к камере или же стоящих неподвижно, все чаще служат легко распознаваемым визуальным лейтмотивом, отмеряющим ритм действия. Сюжет тяготеет к максимальной немногословности, «экономичности» и линейности. Отметим, что в грусти, придающей фильму столь характерную интонацию, нет ничего от покорности или пассивности. Грусть не губит, не разрушает, а лишь помогает персонажам осознать собственную жизнь и ее бренность. Для Одзу грусть — словно аромат человеческого удела. В фильме множество превосходных сцен — например, встреча учителей с бывшими учениками, ситуация, много раз проиллюстрированная Одзу. Ужин на несколько часов сближает 2 разных поколения, и целый семейный ритуал (речи, благодарности, воспоминания) вдруг рождается сам собой между его участниками, благодаря их взаимному уважению, но даже в большей степени благодаря тому, что все они одинаково сильно чувствуют, как скоротечно время. Актер Тисю Рю отныне будет появляться во всех фильмах Одзу. Тисю Рю прожил в мире этого режиссера 30 лет — самый долгий период сотрудничества актера с режиссером.