Хихиканье повторилось. На этот раз оно звучало в другой стороне, казалось, что оно удаляется. Но Кроу не вчера родился. Укрепив стену еще одним трупом — одноухим мулом с отломанными седельными сумками, — гном прижался к мокрой стене и, повысив голос, рявкнул:

— Ведьма!

Мерзкий тоненький смешок раздался совсем рядом, с другой стороны кошмарной баррикады. И на этот раз Кроу был уверен — ведьма именно там. И смеялась она сама, это не потустороннее звучание ее игрового класса. Стоящий в тумане агр веселился.

— Свали, проклятуша! Я с тобой вражды не ищу. И поживиться у нас особо нечем.

Снова хихиканье — снова настоящее и еще более ехидное.

— Ведьма! Я убью тебя, ведьма! Лучше свали! Давай не будем бодаться!

Сейчас гном тянул время, давая друзьям шанс отыскать квестовый предмет. Мимоходом он проверил показания системы. Пока все хорошо — телепортация не заблокирована. Но им смысла нет улетать отсюда: найти горшок — это только половина задания. Для полного выполнения им надо найти некий холм, подняться на его вершину и там разбить горшок. Но на их пути стоит зеленая Ведьма.

— «Свали», «бодаться»… какие простецкие словечки. — Насмешливый женский грубоватый голос донесся сверху. Ведьма заняла позицию наверху. Отпрыгнув от выхода в пещеру, гном огляделся, подхватил с грязи покрытую каменной коркой лопату, отломал от черенка чью-то закостеневшую ладонь, выбрал место и начал долбить потолок пещерки. Вниз полетели комья земли. Ногами он отбрасывал комки к выходу, добавляя прочности баррикаде.

Пока ситуация патовая. Ведьма не рискнет зайти сюда. И это говорит о многом — ее уровень и экипировка не настолько круты, чтобы она решилась на открытое столкновение с четырьмя игроками. Впрочем, ее класс на это и не рассчитан. Она подлая ментальная убийца, мастер проклятий. Она волк — нападает на отбившихся от стада слабых и больных животных. Но и расслабляться не стоит. Ведьма хитра. Глуповатый медлительный игрок не сможет убивать таким персонажем, как зеленая ведьма. Тут нужны змеиная хитрость, жестокость и подлость.

Но выследившая их ведьма недостаточно опытна — на их счастье. Будь она поматерей, не стояла бы на месте. Метнувшись к выходу, гном выглянул наружу между двух эльфийских голов с застывшими в муке лицами и крикнул:

— Простецкие? Ну да. Слушай, свали. Реально не хочу махаться.

— «Реально», «махаться», «убью тебя, ведьма»… а ты мне нравишься, крестьянин. Выходи, поболтаем…

И опять тонкое глумливое хихиканье, наполненное злобной радостью и удовольствием. Ведьма просто нежится в порождаемых ею же волнах зябкого ужаса, насылаемого на своих жертв. Не нужно быть психологом, чтобы понять — она здесь не ради наживы. Ну или не жажда наживы является главным мотивом загадочной особы с противным хихиканьем.

— Ну чо, оторвашки-потеряшки, — смеется ведьма. — Так и будете прятаться в норке? Выходите, оттянемся по-крупному. Попляшем в тумане. Поищем друг друга. Найдем друг друга. Убьем друг друга. Как там сказано у Киплинга?

Прервав декламацию, ведьма разразилась громким хохотом. А потом опять захихикала.

— Да кто она такая? — в ужасе вопросил Миф, трясущимися руками наводя негодный к стрельбе арбалет на стену из «манекенов».

— Образованная женщина, — отозвался Кроу, обрушивая вниз настоящий земляной водопад.

— Это Вальдира вообще? Или мы в фильм ужасов попали?

— Миф! — прошипела зло Аму. — Ищи горшок!

— Ага…

— Где ведьмы — там всегда ужас, — буркнул Кроу и, шагнув к баррикаде, добавив чуть-чуть напряжения в голос, крикнул:

— Уходи, ведьма!

— А что же не убегаете, пташки в лукошке? Улетайте! Или крылышек нет? Кончились свитки? — В голосе ведьмы жадное любопытство, смешанное с надеждой. Вдруг они в ловушке?

Гному этого хватило. Он понял, что ведьма так и стоит на вершине холма. Обернувшаяся Кроха переглянулась с Кроу и, понятливо кивнув, схватила Аму, всунула ей в руки жезл, подтолкнула к центру пещеры. Туда же пихнула Мифа, сама взялась за кинжал.

— Готовы, — шепнула она и глянула на учеников. — Жезлы в пол! Стрелять по всему, что движется!

— Р-рах! — прорычал гном, мотая облепленной грязью головой и с силой вбивая лопату в потолок — Р-рах!

Свод дрогнул, просел и рухнул огромной земляной кучей. А вместе с землей упал кричащий игрок — девушка в длинном черном платье с излишне пышными рукавами и невероятно большим декольте.

— Ну, ведьма! — крикнул Кроу, перехватывая лопату и вздымая ее вверх. — Я предупреждал — убью!

— Залп! — скомандовала Лори.

Два жезла шарахнули огнем и картечью. Огненный факел облизнул закричавшую еще громче девушку, скрыл ее языками пламени, туда же ударила яростная каменная картечь. Побивание камнями и сжигание заживо. Инквизиция вернулась. Вопящую ведьму казнили по всем мрачным законам жанра. Лопата ударила по пылающему горлу. И вопль ведьмы прервался, как обрезанный. Лори стояла и глядела на корчащуюся у ее ног горящую жертву, и по ее лицу сразу становилось ясно, что ей не по себе. Гном понял и, шагнув к подруге, обнял ее. Ученики сделали еще несколько выстрелов, и дело было сделано. Они не заметили испуга, мелькнувшего на лице Лори, когда она увидела корчащееся, будто от боли, горящее женское тело. Они были заняты обрядом уничтожения темной нечисти. Ведьма была казнена.

— Молодцы, — буднично сказал Кроу, отпуская пришедшую в себя Кроху. — Смачно вы проклятушу замесили.

— Это настоящий ужас… — закачала головой Аму. — Мы такие злые стали…

— Ищем горшок и уходим отсюда! И заберите трофеи с ведьмы. Как ее там по батюшке? Легро? Да уж… живее, живее, дамы и господа! Медведь скоро вернется! И задаст нам жару! Шустрее!

Команда приключенцев с жаром продолжила обследовать берлогу медведя-умертвия. Они разбивали закаменевшие заплечные ранцы и мешки, крошили седельные сумки, разбивали ящики. Гном разобрал баррикаду, внимательно оглядел каждое тело. Его тщательность дала плоды — он и обнаружил горшок, оказавшийся скорее горшочком, подвешенным за шнурок на шее длинноволосого человека с трагичным лицом. Кроу не стал вглядываться в трагичные черты, сорвав горшочек и прислонив обломанный торс к стенке.

Через несколько минут группа уже уходила прочь от берлоги, где случилось столько всего удивительного и опасного. В мешках они уносили немало добычи — внутри закаменевших мешков предметы сохранились, будто законсервированные. Зелья алхимии, оружие, одежда, части брони, несколько свитков, три больших щита, наконечники для стрел и болтов, запасные тетивы. Много чего обнаружилось в сумках погибшего отряда.

На этот раз они не петляли. Двигались прямо, как стрела, направляясь к указанным координатам. Кроу проламывался через крошащиеся кусты, как медведь — только живой, — тащил за собой товарищей, постоянно заставляя их двигаться все быстрее, а порой переходить на бег. Встреченных монстров убивали, на этот раз уже не экономя заряды жезла — до цели всего ничего.

Крутой склон вынырнул из тумана неожиданно. Жидкая грязь потоками стекала вниз, неся с собой запах гнилостного болота. В воде мелькали синеватые вспышки. Обувь аж захрустела — с такой скоростью на ней начала образовываться каменная корка. Заревевший гном погнал всех наверх, Лори его поддержала, с такой силой толкнув Мифа, что он взлетел вверх, как воробей.

На вершине высокого холма шел дождь. Вонючий и темный. Шел каменный град — мелкий гравий сыпался с небес, стуча по головам. Каждая такая «капля» отнимала несколько хитов жизни. Упавший на колени Миф разбил горшочек, присоединившаяся к нему Аму помогла «раздуть пламя жизни», как было указано в пояснении. Попросту говоря — они согрели блеклый чахлый росток, торчащий из комка почвы, заключенного в разбитый горшочек. От теплого дыхания росток вздрогнул, позеленел, подрос, потянул к грохочущем злому небу. Кроу с Лори прикрывали друзей щитами. Барабанная злая дробь свидетельствовала о том, что нехороший темный дождь пытался добраться до ростка, пытался не дать ему вырасти, даже если им и удастся его посадить в вонючую землю. Им удалось.