С хрустом захватив побольше угля, Кроу сделал несколько шагов, забросил топливо, поспешно отступил. Здоровье немного выросло. Снова зачерпнуть, пройти вперед, швырнуть в гудящую огненную дыру уголь, отступить. Игры с пылающей смертью жутко напрягали нервы, умирать не хотелось, однако злобная раскаленная печь пока миловала новичка. Но милосердие ее было недолгим. Едва-едва здоровье почти восстановилось, как новый удар яростного огня оставил гному всего четыре хита жизни.

Четыре хита! Мышка пукнет — здравствуй кома. Не дай боже кусочек угля на мизинец правой ноги упадет — сразу смерть в корчах! А если на мизинец левой…

Следующую порцию угля практически мертвый гном нес на цыпочках. Забрасывал с максимальной дистанции. Суетливыми шажочками вернулся к угольному люку, застывшим взглядом смотря на растущие показатели здоровья. Хоть бы не чихнул никто рядом… обошлось. И опять началась игра в жизнь-смерть, когда каждый поход к злорадно ревущей печи был сущим кошмаром. Нервы натянуты, как якорные цепи в шторм!

Только-только он успокоился — пятый удар рукотворной огненной стихии оставил ему один хит. Это уже не может быть совпадением. Игра идет на убывание… это уже самая грань. Дальше просто некуда. Сдерживая рвущийся из глотки вой, нервный, как только что попавший в ад грешник, испуганно смотрящий на раскаленный кол с надписью «Глубокое Раскаяние», гном с обреченностью смертника загреб лопатой угля и пошел на штурм печи. Здоровье медленно росло… швырок… живо обратно…

— Хватит на сегодня, ученик, — на плечо Кроу легла широченная ладонь Тормунда. — Выпей водицы, охладись.

Приняв запотевший от холода медный кубок, гном в два глотка выпил воду, проглотил плавающее в ней крошево льда.

— Хороша водица, — сипло выдохнул он. — Я могу еще поработать.

— На сегодня хватит, — повторил Тормунд, забирая кубок. — Эта водица — с самой горной вершины. Даже солнцу не нагреть ее толком — тает неохотно, едва сочится. Такая вода остудит любой жар. Такую воду оценит любой гном.

— Спасибо! — скумекал Кроу, живо проверяя показатели цифрового тела. Болезнь никуда не исчезла. Но из активной перешла в «спячку», ее роковое название посерело, почти слилось с фоном виртуального экрана.

— Еще два-три дня, и подземный жар вкупе с ледяной горной водой с вершины Храдальроума вышибет из тебя мерзкую заразу, — пророкотал Тормунд Дукв. — А теперь иди к наковальням. И покажи, на что способен с молотом в руке.

— Да, учитель, — склонил голову Кроу, сдирая с груди иссохший и прожженный фартук. — Я покажу.

Так… осталось решить, что именно он хочет выковать. Не тележную ось точно. Вряд ли мастера оценят большой железный дрын.

Во время кочегарства Кроу был очень занят, но все же ему удалось кое-что подглядеть. Орк выковал ятаган. Человек — медный цветок. Двое «местных» гномов — наручи и нож. И качество созданных каждым из них предметов было на высоте. Не шедевры уж точно, но и не мусор. Вполне надежные предметы, могущие долго служить хозяевам. Даже медный цветок — он, кажется, составная часть фигурной решетки или забора. Сразу видно, что четверо прошедших первый отбор парней не полагались на авось. А выкованные ими предметы выбраны не просто так. Это их будущая специализация.

Орк — кузнец-оружейник. Скорей всего хочет стать мастером по режущему холодному оружию. Отсюда ятаган. Такой же, что у него за спиной, — стало быть, настолько доверяет собственному оружию, что сражается именно им.

Человек — тут филигранная ковка. Украшательства, решетки и двери — именно такие мастера защищают клановые здания, склады, дома, прочие постройки и убежища красивыми, но очень прочными дверями, решетками и запорами. Такую специализацию редкий новичок выберет самостоятельно. Наверняка посоветовали. Об этом же говорит его рекрутская принадлежность к клану Лемминги Хаоса.

Первый гном «местный» — будущий доспешник. Старая как мир и всегда востребованная специализация.

Второй — создание различных бытовых инструментов. Тоже без куска хлеба не останется.

Ни один из четверки не ушел. Все они закончили работу, вооружились метлами и хорошо все вокруг подмели. Таков первый короткий рабочий день. Сейчас они прервались. Стояли и ждали. Им интересен выбор гнома Кроу, странного черноволосого парня, стоящего в фартуке поверх подгузника и ничуть этим не смущающегося. К тому же еще не вынесен вердикт по их первой ковке.

— Подкова. Лошадиная. Шипованная. Железная, — лаконично произнес игрок, подходя к крайней и самой простенькой печи и вытаскивая из рдеющих углей небольшой раскаленный слиток.

Игроки удивленно фыркнули, чувствовалась и тщательно скрываемая насмешка. «Местные» что-то пробормотали и продолжили мести пол. Орк с человеком к ним присоединились. Они были и обрадованы, и разочарованы. Похоже, пятый новичок не собирается соревноваться за звание лучшего ученика, раз уж выбрал для ковки практически самый простой вариант и самый простой металл.

За прошедшие дни Кроу выковал столько подков, что мог даже не смотреть на наковальню. И управился в рекордно короткие сроки. Всего пара минут — и железная аккуратная подкова с шипением утонула в окутанной паром каменной бочке. Опустив в воду руку, Тормунд вытащил подкову, осмотрел ее со всех сторон, взглянул на игрока.

— Подкова?

— Подкова, — улыбнулся Кроу, убирая верный молот в мешок и утирая грязь с лица. — Я хочу ковать лучшие в мире подковы, мастер Тормунд.

— Никогда еще не слышал такого пожелания, — произнес важный гном. — Что ж, каждый сам выбирает свой путь. И нет ничего хуже, чем идущий по обледеневшей узкой горной тропе скакун на скверных подковах. Ты принят учеником низшего ранга. И сегодня ты показал худший результат из пяти новых учеников. Ты последний.

— Спасибо, мастер Тормунд.

Гном принялся перечислять результаты остальных. Лидером стал орк. Второе место — человек. Два «местных» коротышки поделили третье и четвертое места. Кроу последний. Им он и покинул родовые кузни Дуквов. Последним перешагнул порог, пролетел через коридор и активировал свиток телепортации. Серый Пик ждет.

— О-о-о… — стонал прикрывший полотенцем чело гном Кроу.

Рядом с ним суетилась непривычно нежная Лори, действительно испугавшаяся вида вернувшегося гнома, сделавшего пару шагов и рухнувшего, как подрубленное дерево.

— Что с тобой? Что?

— О-о-о-о…

— Так было сурово, да? Дуквы дукванули тебя, да, милый?

— О-о-о…

— Так сильно устал? Ты стал таким холодным на ощупь…

— У-у-у…

— Как-как? Все были лучше тебя? А ты главный лох и лидер подметальщиков?

— О-о-о-о!

— Даже плесень достойна жизни, милый, не волнуйся. Я и не жду от тебя свершений. Ты и так всем хорош для меня. Сейчас пойду нарублю дров, а ты лежи, любимый мой мужчина, лежи.

— Р-р-р-р!

Привстав, Кроу утер лицо и поведал о своих промышленных приключениях. Рассказал все без утайки. Подоспевшие Аму с Мифом слушали, затаив дыхание — не каждый день тебе рассказывают о важной церемонии принятия в гномьи ученики. Мифа подкосила весть, что по результатам первого негласного соревнования его любимый учитель оказался последним. Но юный ученик держался достойно, хотя скорбь с лица убрать не сумел.

— Все прошло по плану, — подытожил Кроу и, закряхтев, поднялся на ноги. — Девчата могут испаряться на разведку. А мы с Мифом…

— Копать! — аж подпрыгнул кардмастер. — Кротов надо испытать! Сразу трех!

— И копать тоже, — согласился гном. — Но сначала я займусь ковкой. Не знаю уж чем, но почему-то зацепили меня взгляды остальных учеников. Чувствую себя пацаном, самому смешно, но горю жаждой производственной мести. Надо выковать чего-нить такое особенное, чтобы утереть им носы.

— Пф! — фыркнула амазонка. — Пошли, Аму. Пусть кузнецы и дальше молотами меряются.

— Рецепты подков! — оживился Кроу. — Купите мне пару кузнечных рецептов подков. Я скину тебе список, чтобы не покупала те, что у меня уже есть.