Дуглас Престон, Линкольн Чайлд

Багровый Берег

Линкольн Чайлд посвящает эту книгу своей дочери Веронике.

Дуглас Престон посвящает эту книгу Эду и Дарии Уайт.

Когда раздался стук в дверь, Констанс Грин резко остановила игру на фламандском вирджинале[1], и библиотека погрузилась в напряженную тишину. Она перевела взгляд в сторону специального агента А. К. Л. Пендергаста, сидящего совершенно неподвижно у затухающего камина в тонких белых перчатках. В руках он держал освещаемый пламенем манускрипт. Рядом с ним, на боковом столике стоял наполовину опустошенный стакан Амонтильядо. Констанс вызвала в памяти последний случай, когда кто-то стучал в дверь дома номер 891 по Риверсайд-Драйв — такие оказии в особняке Пендергаста считались весьма редкими. Сейчас воспоминание о том ужасном моменте миазмами распространилось по комнате.

Проктор, шофер Пендергаста, его телохранитель и главное доверенное лицо, возник в библиотеке.

— Следует ли мне посмотреть, кто пришел, мистер Пендергаст?

— Будьте так любезны. Но не впускайте этого человека. Просто узнайте его имя, цель визита и сообщите мне.

Проктор вернулся три минуты спустя.

— Это мужчина по имени Персиваль Лейк, и он желает нанять вас для частного расследования.

Пендергаст поднял ладонь с намерением отмахнуться от этого обращения, однако помедлил.

— Он упоминал характер преступления?

— Нет, он отказался вдаваться в подробности.

Пендергаст, казалось, впал в задумчивость, его тонкие пальцы тихо постукивали по корешку манускрипта.

— Персиваль Лейк... знакомое имя. Констанс, будь так добра, найди сведения об этом человеке на том сайте... как же его? Он еще был назван в честь очень большого числа.

— Гугл?

— Ах, да. Поищи информацию о нем в Гугле для меня, пожалуйста, если тебя не затруднит.

Констанс подняла руки с пожелтевших старых клавиш из слоновой кости, отодвинулась от инструмента, затем открыла небольшой шкафчик, достала оттуда ноутбук и поставила его на передвижной столик. Буквально за мгновение она набрала запрос на клавиатуре.

— Это имя принадлежит скульптору, создающему монументы из гранита.

— Как я и думал, имя явно знакомое, — Пендергаст сорвал перчатки и отложил их в сторону. — Пригласите его.

Как только Проктор покинул помещение, Констанс, нахмурившись, повернулась к Пендергасту.

— Наше финансовое положение настолько плачевно, что ты вынужден подрабатывать?

— Разумеется, нет. Но работа этого человека — пусть и довольно старомодная — вдохновляет. Насколько я помню, его скульптуры восстают из камня подобно «Пробуждающемуся Рабу[2]» Микеланджело. Посему меньшее, что я могу для него сделать, это устроить ему аудиенцию.

Через несколько мгновений вернулся Проктор. Прямо за ним в дверном проеме замер мужчина с довольно яркой внешностью: ему на вид было около шестидесяти пяти лет, голову его окружала копна седых волос, и внешне только волосы прибавляли ему возраста и наводили на мысль о том, что это пожилой человек. Ростом посетитель был около шести с половиной футов и обладал мужественными красивыми чертами лица, его кожа имела бронзовый оттенок загара; мужчина был статен и отличался атлетическим телосложением. На нем был синей блейзер поверх накрахмаленной хлопчатобумажной белой рубашки и коричневые брюки. На вид он казался энергичным и здоровым человеком. Руки его выглядели довольно массивными.

— Инспектор Пендергаст? — он шагнул вперед, протянув руку для рукопожатия, и буквально поглотил тонкую бледную ладонь Пендергаста своей гигантской ручищей, энергично потрясая ей с такой амплитудой, что едва не опрокинул на пол шерри агента.

Инспектор? Констанс поморщилась. Казалось, что ее опекун вот-вот пожалеет, что впустил этого человека в дом, и начнет раздражаться.

— Прошу, присаживайтесь, мистер Лейк, — попросил Пендергаст.

— Благодарю! — Лейк сел, закинул ногу на ногу и откинулся на спинку кресла.

— Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить? Шерри?

— Пожалуй, не откажусь.

Проктор молча налил небольшой стакан и поставил его рядом с локтем посетителя. Скульптор сделал глоток.

— Превосходный напиток, благодарю. И спасибо, что согласились принять меня.

Пендергаст склонил голову.

— Прежде чем вы расскажете мне свою историю, боюсь, я вынужден разъяснить, что не могу претендовать на титул «Инспектор». Это британское звание. Я же всего-навсего специальный агент ФБР.

— Полагаю, я прочел слишком много детективных историй, — гость слегка поерзал на месте. — Позвольте мне перейти к делу. Я живу в небольшом городке на севере штата Массачусетс, который носит название Эксмут. Это тихий приморский город, но через него не проходят туристические маршруты, и посему он не очень хорошо известен даже среди любителей летнего отдыха у моря. Около тридцати лет назад мы с женой приобрели в собственность старый маяк и территорию смотрителя в Уолден-Пойнте, и с тех самых пор я проживаю там. Это идеальное место для моей работы. Я всегда был человеком, который ценит прекрасное вино — красное, предпочитаю не отвлекаться на белое — поэтому для моей довольно внушительной коллекции идеальным местом стал подвал старого дома, который будучи вырыт в земле с каменными стенами и полом, сохранял температуру в шесть градусов и летом, и зимой. Итак, несколько недель назад я был вынужден на длительный уик-энд уехать в Бостон, а когда вернулся, то обнаружил, что заднее окно разбито. Из дома ничего не забрали, но когда мы спустились в подвал, то увидели, что он полностью обчищен. Мой винный погреб попросту исчез!

— Должно быть, вы испытали большое потрясение.

Констанс показалось, что она уловила едва слышимую нотку презрительной насмешки в голосе Пендергаста.

— Скажите, мистер Лейк, вы все еще женаты?

— Моя жена умерла несколько лет назад. Теперь у меня есть... скажем так, компаньонка. Леди, которая живет вместе со мной.

— И она была с вами в те выходные, когда кто-то обчистил ваш погреб?

— Да.

— Расскажите мне о вашем вине.

— С чего бы начать? Я собрал превосходную вертикальную[3] коллекцию «Шато Леовиль Пуаферре», начиная с урожая 1955 года, включая все вина известных лет: «Шато Латур», «Пишон-Лонгивиль», «Петрус», «Шато Дюфор-Вивиан», «Шато Ласкомб», «Малеско-Сент-Экзюп», «Шато Пальмер», «Шато Тальбо»...

Подняв руку, Пендергаст прервал этот поток названий.

— Простите, — с застенчивой улыбкой произнес Лейк. — Меня иногда заносит, когда речь заходит о вине.

— Только французское бордо?

— Нет. Недавно я начал коллекционировать замечательные итальянские вина, в основном Брунелло, Амароне и, в особенности, Барло. Все исчезло.

— Вы обращались в полицию?

— Шеф полиции Эксмута совершенно бесполезен. Он настоящий засранец, если говорить честно. Перевелся к нам из Бостона уже довольно давно... Да, он провел все формальные процедуры, но мне ясно, что он не принял это преступление всерьез. Полагаю, если бы это была коллекция пива «Бад Лайт», он был бы обеспокоен куда как сильнее. Мне нужен кто-то, кто найдет это вино, прежде чем его перепродадут или, не дай Бог, выпьют.

Пендергаст медленно кивнул.

— Так почему же вы обратились ко мне?

— Я читал книги о вашей работе. Их написал Смитбек. Уильям Смитбек, насколько я помню.

Прошла минута, прежде чем Пендергаст ответил:

— Я боюсь, что в этих книгах факты сильно искажены. Во всяком случае, даже если рассматривать их как правдивые, вы должны понимать, что я акцентирую свое внимание на аномалиях человеческого поведения, а не на похищенных винах. Простите, но я ничем не могу вам помочь.