— Куда идти дальше? — спросил он.

Прежде чем заговорил шеф, Пендергаст протянул худую руку, указывая на развернутой карте на протоку. Гэвин задавался вопросом, где Констанс; он осознал, как ни странно, что очень жалеет, что это не она сидит в носовой части вместо Пендергаста. Этот агент вызывал у него мурашки.

Шеф теперь предпочел держать рот на замке, пока они продвигались по узкому каналу. Он становился все уже, тут и там стволы деревьев склонялись с насыпей или тонули в грязи, черные ветви уходили в воду, как бы препятствуя их продвижению. Здесь было миллион мест, где тело могло зацепиться и скрыться под водой. Это если рассматривать гипотезу о том, что тело вообще находится в воде — если оно лежало посреди острова с солончаками, его не возможно будет найти, пока вороны не начнут над ним кружить.

Пендергаст указывал снова, и снова, не говоря ни слова, и Гэвин продолжал передвигаться от одного канала к другому. Если бы существовал метод упорядочить это безумие, то он явно был не очевиден. Шеф просто сидел посреди лодки со скрещенными дряблыми руками, нахмурившись, и его лицо выражало отвращение ко всем прилагаемым усилиям. Он даже не пытался притворяться.

Минуты протекали в тишине. Гэвин чувствовал себя полностью потерянным, но по дороге Пендергаст продолжал сверяться со своей картой и делать на ней отметки карандашом, и он был уверен, что агент ФБР знал, где они находятся.

— Эмм, агент Пендергаст? — обратился он.

Бледное лицо повернулось к нему.

— Начался отлив. Просто хотел, чтобы вы знали. Появилось небольшое течение.

— Спасибо. Продолжайте, будьте так любезны.

«Будьте так любезны». Этот акцент — он никогда такого не слышал. Южный, конечно, но какой-то необычный. Гэвин задавался вопросом, действительно ли этот мужчина спал с Констанс.

Один канал следовал за другим. Казалось, что стало еще холоднее. Некоторое время несколько чаек следовали за ними, громко крича, и одна из них выплеснула струю дерьма прямо пред лодкой. Недаром ловцы омаров называли их летучими крысами. Время от времени шеф переговаривался по радио с другими лодками. Стало понятно, что им тоже не повезло, а одна из лодок, по-видимому, еще и заблудилась. Они пытались включить GPS-навигацию, но без покрытия сети они не могли током определить свое местонахождение.

Пендергаст уж точно не выглядел потерянным. И даже если он и заблудился, то хорошо это скрывал.

Сейчас течение действительно усилилось, вода утекала. Лодка боролась с ней, регулируя тягу, но плохо справлялась с течением. Гэвин взглянул на часы.

— Агент Пендергаст? — снова обратился он.

И снова бледное лицо повернулось к нему.

— Уровень воды опустился примерно на два фута. Еще полчаса, и нам лучше оказаться подальше отсюда.

— Понял. Рука в черном рукаве снова указала направление, и они вошли в еще одну протоку. И теперь Гэвин увидел, что шеф начал нервничать.

— Гэвин прав, — сказал Мердок. — Я думаю, нам лучше вернуться, если вы конечно не против моего предложения.

Это заявление было проигнорировано. Они продолжили.

— Стоп! — раздался резкий окрик Пендергаста, и его рука выстрелила, как сигнальный флажок. Они как раз проезжали мимо еще одного наполовину затопленного дерева, застрявшего в развороченной грязи в верхней части насыпи. Гэвин подплыл ближе, но не достаточно близко, так как усиливающееся течение сносило их в противоположном направлении.

— Подведите лодку к этой коряге, — приказал Пендергаст.

— Там слишком мелко, — запротестовал Гэвин. — Мы сядем на мель.

— Тогда садитесь на мель.

— Подождите, — сказал шеф, встревожившись. — Что там настолько чертовски важного, что мы рискуем нашими жизнями?

— Сами посмотрите, — и Пендергаст указал.

Там, под темной поверхностью воды, покачиваясь туда-сюда в потоке в гротескной пародии на прощальное помахивание, плавала бледная рука.

— Вот, дерьмо, — пробормотал Гэвин.

— Набросьте веревку на эту выступающую ветку и привяжите нас, — приказал Пендергаст. Гэвин сделал петлю на веревке и закинул ее на ветку, удерживая педаль газа, чтобы зафиксировать лодку в устойчивом положении. У него это получилось с первой попытки, затем он выключил двигатель, поднял его, подтащил лодку к бревну и крепко привязал ее. Он чувствовал, что ил трется по дну их судна, тягуче царапая корпус.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — сказал шеф.

Но Пендергаст наклонился, свисая за борт лодки.

— Дайте мне еще одну веревку.

Гэвин передал ее ему. Агент потянулся, схватил руку и вытащил ее из воды. Теперь появилась голова, как будто вынырнув на поверхность. Преодолевая отвращение, Гэвин бросился помогать, схватившись за другую погруженную, плавающую руку.

Пендергаст обвязал веревку вокруг запястья. Тело видимо только слегка зацепилось за корягу, а теперь оно резко всплыло, поднялось на поверхность и направилось вниз по течению.

— Тяните! — приказал Пендергаст. Гэвин натянул веревку, используя уключину лодки в качестве тормоза, и они против течения притянули тело к борту судна.

— Ради всего святого, вы же не затащите это в лодку! — воскликнул шеф.

— Подвиньтесь, — резко сказал Пендергаст, но шеф не нуждался в указаниях, чтобы отойти в сторону, когда они обхватили тело, готовясь вытащить его. — На счет три.

С большим трудом вдвоем они перевалили его через борт, тело плюхнулось на дно лодки, как огромная мертвая рыба. Его одежда была разорвана и искромсана из-за путешествий по течениям, и сейчас оно лежало с обнаженной спиной лицом вниз. Пендергаст, еще раз схватив безжизненную руку, перевернул человека.

Гэвин сразу узнал лицо. Хотя следующее, что он увидел стали разрезы на теле, он был так потрясен, что временно не мог говорить.

Но у шефа были силы на восклицания.

— Это Дана Данвуди! — крикнул он и взглянул на Пендергаста. — Знаете, только вчера Брэд сказал мне, что вы подозреваете его. Если это именно то, что происходит с вашими подозреваемыми, я надеюсь, вы не начнете подозревать и меня!

Ни Гэвин, ни Пендергаст не обратили на него никакого внимания. Они были слишком заняты, осматривая тело.

— Порезан точно так же, как тот историк, — наконец произнес Гэвин.

— Так и есть, — пробормотал Пендергаст. – И снова Печати Тибейна. Он склонился над телом, и его лицо оказалось настолько близко к серой, резиновой, блестящей коже, что Гэвин невольно испытал жгучее отвращение. — Любопытно. Надрезы на мистере МакКуле были нанесены с уверенностью и силой. Эти, или, по крайней мере, некоторые из них, кажутся другими.

— Хватит, довольно, позвольте в этом разбираться судмедэксперту, — вмешался Мердок. — Давайте сообщим другим о находке и уберемся отсюда ко всем чертям.

— Сестра, входите!

Констанс в нерешительности топталась у порога магазина в захудалом торговом центре на окраине Салема. Женщина в викторианском платье, так не похожем на ее собственное, с готовностью встала и направилась к ней.

— Добро пожаловать в Ковен Салема! Откуда вы родом?

Констанс вошла в просторную комнату, которая когда-то была своего рода магазином, но теперь преобразовалась в зону приема посетителей и место встреч. Здесь не было ничего странного или зловещего; это было, своего рода, солнечное, жизнерадостное пространство с толстым ковровым покрытием и желтыми стенами. Темно-зеленый занавес закрывал заднюю часть помещения. У Констанс сложилось впечатление, что здесь проживала как сама эта женщина, так и ее ковен.

Она сделала еще один шаг вперед.

— Разувайтесь! — резко сказала женщина.

— Прошу прощения.

Констанс сняла свои балетки.

— Проходите и присаживайтесь, пожалуйста.

Констанс отложила свою сумку и расположилась в кресле. Оно было неудобным и немного грязным, и она снова задумалась о том, что вскоре вернется на Риверсайд-Драйв 891, будет играть на вирджинале или читать книгу, вместо того, чтобы вставать на рассвете и по просьбе Пендергаста и брать такси из Эксмута в Салем. Агент вернулся в гостиницу в четыре часа утра, задержался ровно настолько, чтобы переодеться, прежде чем снова отправиться на встречу с полицией. Он увиделся с Констанс аккурат перед своим отъездом, упомянул что-то об инциденте на болотах, пообещал рассказать ей все подробности за ужином и попросил ее отправиться со всей возможной поспешностью в Салем.