— Ну и что это? — в полном недоумении спросил Николай.

— То, что всех нас спасет. Двунаправленный клапан.

— Что? Какой еще клапан?

— Обычный, — пояснил Марк. — Двунаправленный. Вот и переключатель, либо в ту сторону, либо обратно… Ну? Еще не поняли?

Николай коротко взглянул на Михаила Александровича, быстро перевел взгляд на недоумевающих стажеров, а затем откинулся на спинку кресла и уставился на Марка в упор.

— Стоп-стоп-стоп, — сказал Мих-Мих. — Ничего не понял. Марк, давай, излагай, только покороче. Не тяни кота за хвост, времени на разгадывание загадок у нас нет.

— Значит, так, — произнес враз посерьезневший инженер. — Как уже обсуждалось, сбрасываем в район катастрофы наши скафандры. Федот подбирает их и подтаскивает вплотную к убежищу. Надеюсь, такая работа ему окажется по силам. А далее самое интересное… Как вы помните, внутри убежище состоит из двух отсеков, разделенных мощной переборкой с люком посередине. Вроде вот этого, — Марк указал на экран. — Таким образом, нам ничто не мешает превратить один из них в кессон.

Он снова обвел экипаж станции торжествующим взглядом. Все молчали, ожидая продолжения.

— Итак, все тот же Федот высверливает в одном из отсеков сквозное отверстие, куда затем вставляется вот этот клапан. Соединив его специальным шлангом с компрессором нашего КРИСа, мы получаем возможность менять давление в отсеке по своему усмотрению. От ста атмосфер практически до нуля и обратно. Остается самая малость — заставить Федота затащить скафандры в отсек. Он справится с такой задачей?

Николай криво усмехнулся и неопределенно пожал плечами. Мол, кто ж его знает.

— Надо, других вариантов попросту нет… А сверло такого диаметра у него найдется? — Марк показал, какого именно.

— Вообще-то было. Разве что наши стажеры его угробили, — без особого энтузиазма сказал Николай. Если следовать только что изложенному плану, то нагрузка на бедного Федота предполагалась нешуточная, что вызывало определенные, весьма обоснованные сомнения.

— Проверь, — приказал командир и тут же снова повернулся к Марку. — Давай всю процедуру еще раз и поподробнее.

— Сначала сверлим отверстие, — заново начал Марк. — Давление в отсеке выравнивается с забортным, в результате чего становится возможным открыть внешний люк.

— Это понятно, — прокомментировал Майкл. — Пока внутри обычное давление, люк оторвать не удастся. Никаких сил не хватит.

Марк согласно кивнул и продолжил:

— Затем Федот затаскивает скафандры внутрь. Люк закрываем и снижаем давление до одной атмосферы. Каттнер и Маккуин открывают внутренний люк, переходят в кессон и облачаются в скафандры. Снова выравниваем давление с забортным, открываем внешний люк и выбираемся наружу. Вот, как-то так…

— Все это прекрасно, — заметил Николай. — И, возможно, даже осуществимо. А что мы станем делать, если один из отсеков негерметичен? Ну, скажем, в боку у него дыра или трещина?..

— Нет-нет, — командир поспешил заверить своего подчиненного в обратном. — На этот счет можешь не волноваться. Каттнер совершенно определенно заверил меня, что оба отсека в полном порядке.

— Ну, раз так… — Николай развел руками, признавая, что с его стороны возражений больше не последует.

Майкл некоторое время с сомнением разглядывал лежащий на столе клапан, а затем вдруг спросил:

— А как ты собираешься обеспечить герметичность соединения?

Однако, сбить с толку опытного инженера ему не удалось. Ответ на этот вопрос явно был готов заранее.

— Для этого у меня есть специальная прокладка, — Марк сунул руку в карман и вытащил оттуда широкое кольцо, блеснувшее желтым металлом. — А Федот для прочности приварит ее лазером. Он может?

Николай утвердительно кивнул.

— Что это? Латунь? Бронза?

Марк ухмыльнулся:

— Бери выше. Золото.

Майкл удивленно присвистнул.

— Для условий на поверхности Венеры ничего лучше не сыщешь, — пояснил инженер. — Там, внизу, оно становится мягким и податливым, лучше любой резины. Которая, кстати, сгорит просто в один момент.

Михаил Александрович несколько секунд смотрел на инженера неподвижным взглядом, а затем положил руку ему на плечо и произнес:

— Марк, ты велик…

— Я знаю, — инженер скромно потупил взгляд.

— Итак, — командир возвысил голос. — Приступаем. Марк! Быстро в ангар! Готовь скафандры, шланги… и не забудь свой драгоценный клапан. Сэм, помоги ему…

Марк кивнул и поспешно пошел к выходу, потянув Сэма за рукав.

— Майкл! Берешь на себя пульт управления движением. Снижаемся до двадцати пяти километров. Надеюсь, нам повезет, и станция выйдет из облаков… Ник! Чем порадуешь?

— Есть сверло! — ответил Николай. — Не загубили его стажеры…

— Отлично! Значит, так… Запускай своего Федота и попытайся максимально расчистить проход к убежищу. Только аккуратно! А затем выводи его наружу и жди посылку. А я пока свяжусь с нашими пленниками и введу их в курс дела.

Николай кивнул и положил руки на пульт. Федот задвигался, засеменил своими многочисленными ногами, развернулся и осторожно двинулся в обратный путь. Изображение на экране запрыгало, заплясало так, что оставалось лишь удивляться, как оператору вообще удается ориентироваться в наступившем хаосе.

В мгновение ока все оказались заняты делом. Слева раздавался монотонный голос командира, вызывавший на связь терпящий бедствие экипаж «Феникса». Справа восседавший за пультом управления движением Майкл начал медленный и осторожный спуск прямо в раскинувшийся под ногами сплошной слой сернокислых облаков. А в невидимом из командного пункта ангаре — Марк с Сэмом… надо полагать, тоже не бездельничали.

Николай аккуратно подвел Федота к первому завалу и остановился, размышляя, что предпринять. Собственно, впереди даже не завал, а так, небольшое сужение прохода, и тем не менее ясно как божий день, что скафандр в него не пройдет.

Камера Федота задвигалась, неторопливо обежала лаз по периметру, обеспечивая оператору максимально детализированный обзор. Николай пристально всматривался в сплошную мешанину скрученных и оплавленных конструкций.

Кажется, здесь все будет довольно просто, решил он. Проход перегораживает главным образом вот этот здоровенный металлический лист, и если его убрать… Ну-ка, рассмотрим поближе… Кажется, повезло, не слишком толстый. А вот мы его сейчас лазером…

Яркое световое пятно зажглось посреди изглоданной и изорванной по краям поверхности, во все стороны полетели яркие искры, а пятно быстро задвигалось вверх-вниз, словно вырисовывая на металле ровную, пылающую красным огнем, черту. Черта удлинялась и углублялась, прямо на глазах превращаясь в сквозной разрез. Наконец, огромный кусок металла накренился, на секунду завис буквально на одной ниточке и оторвался, с жутким грохотом рухнув на заваленный непонятным мусором пол.

Интересно, подумал Николай, как восприняли внезапный акустический удар наши пленники? Наверняка сейчас гадают, что бы это могло означать. И не угрожает ли каким-либо образом подобное событие их безопасности, пусть даже весьма сомнительной? Я бы на их месте точно напрягся… А может, они вообще ничего не услышали? Хотя, нет, вряд ли, атмосфера внизу настолько плотная, что звуки должны разноситься на редкость хорошо, практически как в воде. Даже здесь, в моих выкрученных на самый минимум динамиках, звук был еще тот…

— Ник! — вдруг произнес командир. — Каттнер интересуется, что происходит? Какой-то жуткий грохот.

— Все нормально. Расчищаю проход.

— Ага… я так и понял.

Николай снова покрутил камерами Федота и с удовлетворением отметил, что теперь да, скафандры, несомненно, пройдут. Что ж, продвигаемся дальше, и дай бог, чтобы все препятствия были вроде этого.

Федот дробно простучал лапками по отрезанной части металлического листа и без колебаний сунулся внутрь расчищенного прохода.

Так… так… здесь все нормально, только кусок шпангоута высунулся немного некстати… Ну да ничего, обойти можно, главное, не забыть про вот этот металлический штырь на правой стене. Срезать бы его, но не хочется тратить на подобную ерунду драгоценное время, да и аккумуляторы Федота хотелось бы поберечь, мало ли что… Черт с ним, с этим штырем, главное не забыть, что на пути обратно он окажется слева… Та-ак… А вот это уже серьезней…