Прайд взглянул на смятую постель, на груду подушек, лежащих на полу, куда завела их любовная игра, на стул с прямой спинкой, где Габриэль…

Элен была совсем другой. Эта мысль прервала его сладострастные воспоминания. Она была в точности как ее сын Джейк, боявшийся ездить верхом. И Элен не признавала эротических игр. Она всегда спокойно улыбалась, была серьезной, но милой. Элен охотно отдавалась ему, но Натаниэль вспомнил: однажды он заподозрил, что Элен находит сплетенные в любовной игре нагие тела в лучшем случае смешными, а в худшем – отвратительными. Впрочем, тогда он отогнал от себя эту мысль: она показалась ему просто глупой. Хотя… Элен была слишком милой и послушной, и он ничего не стал говорить ей, опасаясь в душе, что она найдет его сомнения нелепыми. А какой человек захочет казаться смешным в глазах обожаемой жены?

Габриэль издевалась над ним, вела себя вызывающе, подтрунивала, смеялась, но ничего из того, что они делали вместе, какими бы дерзкими, недостойными или даже просто глупыми ни были их действия, не заставляло его чувствовать себя смешным. С Габриэль они делали такое, чего бы никогда не могли делать с Элен. И ни с какой другой женщиной он не смог бы себя так вести, не испытывая смущения.

Они были похожи – лорд Прайд и Габриэль. И они оба были участниками одной темной игры, вот только играли на разных сторонах. Они знали, что такое риск, и смело шли на него. И нет ничего удивительного, что они так подходили друг к другу – и бросая вызов, и идя на предательство.

Прошло несколько дней. Появились первые признаки весны – из-под земли под вековыми дубами пробивались ростки нарциссов и крокусов, лучи слабого еще солнца играли на водной зяби широкой серой реки; Габриэль вошла в дом, держа в руках букет подснежников, которые она собрала в саду. Девушка улыбнулась, вдыхая нежный аромат весенних первоцветов.

Вдруг мимо нее пробежал Джейк. Мальчик смотрел вниз, поэтому не заметил графиню, толкнул ее и выбежал в открытую дверь. Он не поздоровался с ней, даже, не извинился и помчался вниз по ступенькам.

– Джейк!

Габриэль кинула цветы на откидной столик и бросилась к двери, окликая мальчика. Но Джейк не замедлил шага и побежал к подъездной аллее. Ребенок был без пальто и шапки, а в таком виде ему строго-настрого запрещали выходить из дома его чрезмерно заботливая нянька и усердная мисс Приммер.

– Джейк! – раздался яростный крик Прайда, выходящего из библиотеки. – Куда девался этот чертенок? Никаких манер! Чему только учила его эта бездарная гувернантка?!

– Он выбежал из дома, – произнесла Габриэль, поворачиваясь к лорду. – Похоже, малыш чем-то огорчен. Что ты ему сказал?

Натаниэль услышал в ее словах осуждающие нотки и нахмурился еще сильнее. Из дверей библиотеки вслед за ним вышел незнакомец. В руках он держал лорнет, длинные сальные волосы сосульками спадали на его плечи. Он был в пыльных сапогах и зеленой шерстяной визитке, которая явно видала лучшие дни.

– Да привыкнет он, лорд Прайд, – произнес незнакомец с елейной улыбочкой.

Габриэль сразу и навсегда невзлюбила этого человека. Она с нескрываемым высокомерием взглянула на него, а затем перевела вопросительный взгляд на Натаниэля.

Прайд выглядел расстроенным.

– Прошу прощения, графиня, – тихо сказал он. – Мистер Джеффриз будет наставником Джейка. У него отличные рекомендации.

– Как мило, – произнесла графиня ледяным тоном. – Когда вы приехали, мистер Джеффриз?

– Сегодня утром, миледи. – Будущий наставник неуклюже согнул свое угловатое тело, кланяясь графине. – Письмо лорда Прайда с просьбой подыскать наставника для мальчика пришло в Хэрроу в понедельник, и я немедленно выехал. Выбор всегда падает на меня, когда к нам обращаются с подобными просьбами. Я горжусь тем, что могу готовить детей знати к вступлению в райские врата.

Он подобострастно улыбнулся, показав ряд желтых зубов. «Как надгробные камни», – с неприязнью подумала Габриэль.

– Замечательно, мистер Джеффриз, – произнесла она. – Верю, что вам по силам довести ваших подопечных до трупного окоченения. Они волей-неволей выучатся переносить трудности и лишения.

Мистер Джеффриз удивленно посмотрел на нее.

Разумеется, она зря язвит. Он прекрасно справлялся со своими обязанностями. Но что-то в голосе Габриэль и в ее манерах смутило его. Джеффриз опять растянул свой рот в неестественной улыбке:

– Я горжусь своими успехами, миледи… Самые знатные, знаете ли, семейства нашей страны…

Его улыбка так и повисла в воздухе.

– Если вы позволите, графиня… Нам надо еще кое-что обсудить, – холодно произнес Прайд и направился в библиотеку. – Джеффриз…

– Ах да, милорд… все обсудить… конечно, милорд, – льстиво забормотал Джеффриз.

«Как же Примми, черт возьми, переживет это?» – со злостью подумала Габриэль. Натаниэль ни слова не сказал ей о том, что он уже попросил прислать наставника для мальчика. И наверняка Примми ничего не знала об этом, потому что она с доверием относилась к графине и уж, конечно, поведала бы ей все о планах лорда. На самом деле гувернантка лелеяла надежду, что его сиятельство передумал. А теперь вот что произошло. Джейка без подготовки представили новому наставнику, а о мисс Приммер вообще не подумали.

– Одну минутку, милорд, – повелительно произнесла графиня. – Можно вас на пару слов? Уверена, что мистер Джеффриз извинит нас.

Габриэль повернулась и направилась в столовую, не дожидаясь ответа Прайда. Лорд на секунду замялся, но потом махнул Джеффризу, чтобы тот шел в библиотеку, а сам последовал за графиней.

Лорд Прайд с треском захлопнул за собой дверь и гневно вопросил:

– Ну что?!

Габриэль трясло от ярости. Неужели он ничего не понимал? Удивительно! Казалось, что он просто невменяем.

– Конечно, извини, если я ошибаюсь, – ледяным тоном произнесла она, – но ты что, и вправду собираешься навязать Джейку этого… этого идиота? Я не могу в это поверить! Да, я помню, что некоторое время назад ты говорил о своих планах, но я не знала, что дело зашло так далеко. Значит, ты все подготовил еще тогда? Прогони этого болвана! У детей короткая память, и если ты…

– Попридержи язык! – свирепо зашептал лорд Прайд, покрываясь краской, – Это тебя не касается, я тебе тысячу раз говорил! Джейк – мой сын, и я буду решать, как его воспитывать!

– Значит, в один прекрасный день – сегодня – ты просто позвал его и сообщил, что отныне и до школы это нелепое существо займется им, а Примми уезжает? Кстати, куда она поедет? Она уже собирает вещи?

– Не смей разговаривать со мной таким тоном!

– Я буду разговаривать с вами так, как мне хочется, лорд Прайд! – перебила она его. Ее лицо стало бледнее, чем обычно, глаза грозно сверкали. – Из всех невежд…

– Немедленно замолчи!

Вне себя от гнева он схватил ее за руки, но она вырвалась и неожиданно для себя самой влепила ему пощечину. На короткое мгновение в комнате воцарилась тишина, которая была прервана звуком еще одного удара, и Габриэль отлетела от Натаниэля, прижимая к щеке ладонь.

Лорд Прайд молчал. Габриэль невидящим взором смотрела в окно, ее глаза наполнялись горькими слезами. Натаниэль судорожно вздохнул.

– Мне очень жаль, – произнес он.

– И мне тоже, – прошептала она дрожащим голосом. – Так нелепо… даже не знаю, что случилось.

– По-моему, нам следует научиться быть более сдержанными, – устало проговорил Прайд.

– Да, – согласилась с ним Габриэль. Она все еще была не в силах повернуться к нему, а он не подходил к ней.

Тишина стала невыносимой. Натаниэль повернулся и вышел из столовой, тихо прикрыв за собой дверь.

Габриэль почувствовала себя утомленной и больной. Она села за стол, прижимая руку к горящей щеке. Ей надо было дождаться, чтобы прошел шок, и она могла как следует все обдумать.

Безусловно, Прайд обращался с Джейком не так, как надо. Но это не давало ей права говорить с лордом в таком тоне. Она могла сказать ему все спокойно, без сарказма и издевки в голосе. Еще несколько дней назад ей казалось, что отношения между отцом и сыном изменились в лучшую сторону, но потом все опять стало по-старому. Графиня очень расстраивалась из-за их непонимания, а случай с учителем вывел ее из равновесия.