– Знаю. Пойди-ка сюда.

Натаниэль подвел сына к столику, намочил в воде полотенце и стал яростно тереть его подбородок.

– Там во дворе есть кролики, – вырываясь, проговорил Джейк. – Они в клетке. Можно мне пойти посмотреть на них? Анри будет их кормить.

– А как же ты разговариваешь с Анри? – Прайд повернул лицо сына к свету, чтобы посмотреть, не осталось ли липких следов. – Он ведь не говорит по-английски.

Казалось, Джейк смутился.

– Наверное, жесты говорят не хуже слов? – заметил Прайд. Джейк не понял, что имел в виду его отец, но заметил, что тот уже не так сердится.

– Так я пошел, пап? – переминаясь с ноги на ногу, спросил мальчик.

– Не «я пошел», а «можно я пойду?» – автоматически поправил его лорд.

– Можно я пойду? – нетерпеливо повторил Джейк. – Это же здесь рядом, во дворе.

– Понимаю, но…

Но тут Натаниэль заметил, что говорит в пустоту – маленькие ножки уже бежали вниз по ступенькам.

Лорд Прайд улыбнулся, он надеялся, что ребенок не свяжет свой завтрашний обед с пушистыми комочками, которых он увидит сегодня. И вдруг ему безумно захотелось увидеть Габриэль, рассказать ей о Джейке, услышать ее веселый смех. Внезапно Натаниэль поймал себя на мысли о том, что ему бы хотелось, чтобы она, проследив за мальчиком, пришла к нему – так же, как приходила всегда.

Но подобные мысли были сущим безумием.

– Итак, вы полагаете, мадам, что сумели войти в доверие шефа тайных агентов?

Фуше вертел в своих коротеньких пальцах незажженную сигару и смотрел на Габриэль из-под полуприкрытых век.

– Он согласился принять меня на службу, – спокойно ответила она, откинувшись на спинку стула.

Дело происходило в кабинете Талейрана.

– А каким образом вы вернулись во Францию?

– На рыбацкой шхуне, которая шла из Лимингтона в Шербур.

– И вы были вместе с Прайдом.

Это звучало не как вопрос, а как утверждение.

Габриэль держалась непринужденно, но мысли ее поскакали вперед. Как Фуше мог узнать об этом? Талейран не мог сказать ему. Графиня взглянула на своего крестного отца, но лицо у него было непроницаемым.

– Да, – ответила девушка.

Фуше изобразил подобие улыбки:

– Похоже, вы не уверены, мадам.

– Я не то чтобы не уверена, – промолвила графиня. – Просто мне любопытно, откуда вы об этом знаете?

– Вы путешествовали с пропуском, подписанным мной, мадам. У ворот Кана вы показывали этот пропуск. Мои люди всегда обращают внимание на такие вещи.

– И они узнали лорда Прайда?

Фуше покачал головой:

– Нет, я сам догадался об этом.

Дьявол! Грязная, поганая свинья! Но неужели они видели Джейка? Весь первый день он спал в карете, и она была почти уверена, что стражники не заглядывали внутрь. Но Натаниэль-то ехал верхом!

– Так, может, вы сообщите нам, где мы можем найти лорда Прайда? – предположил Фуше.

Он сунул сигару в рот и принялся шарить по карманам в поисках спичек. Но, поймав взгляд хозяина дома, Фуше отложил сигару и потянулся за бокалом с коньяком.

Перед глазами графини опять встало видение: Гийом с небольшой раной на спине, из которой внезапно брызнула кровь. Она почувствовала тяжесть его тела, ощутила, как жизнь покидает его. И опять девушка услышала этот звук – то ли стон, то ли протестующий, тихий крик, раздавшийся в тот момент, когда кинжал сделал свое дело.

Натаниэль Прайд украл у Гийома де Гранвилля его жизнь, а у Габриэль – человека, которого она любила больше жизни.

– Мадам?

Фуше наклонился вперед, и его лицо оказалось рядом с лицом графини.

– Нет, – услышала девушка свой голос, который доносился до нее откуда-то издалека. – Нет, я не знаю, где он. Он не скажет мне. Прайд обещал прислать записку.

– И уже прислал?

Габриэль представила торговку цветами в руках людей Фуше. Она покачала головой.

– Нет еще.

– Понятно, – нахмурился Фуше. – Простите меня, мадам, но мне кажется, вы не очень-то уверены в том, что говорите.

– Я не заметил этого, Фуше, – заговорил Талейран. Он улыбнулся и наполнил бокал своего гостя.

– К тому же я устала, – промолвила графиня. – Это было долгое путешествие. Я рассказала вам о ситуации в Англии все, что могла, описала все, что видела в бумагах лорда Прайда…

С этими словами Габриэль поднялась.

– Вы нам отлично помогли, мадам, – заметил Фуше, вставая вслед за ней. Он так пристально посмотрел на графиню, что у нее холодок побежал по спине. – Надеюсь, вы немедленно сообщите нам, как только английский тайный агент даст о себе знать.

– Разумеется, – ответила графиня де Бокер.

– Мне пора, Талейран. – Фуше поклонился и добавил: – Я, как обычно, выйду с черного входа. Нет, нет, – запротестовал он, когда Талейран потянулся к звонку. – Не стоит звать лакея. Я сам найду дорогу.

– Уверен, мой друг, что найдете, – произнес Талейран, спокойно улыбаясь. – Но не могу же я позволить, чтобы такой человек, как вы, ушел без сопровождения. Конвой мсье Фуше к подъезду, Андрэ! – приказал Талейран слуге, который появился в комнате сразу же после звонка, как будто он стоял за дверью.

Когда дверь за министром полиции закрылась, Талейран с гримасой отвращения покачал головой:

– Как будто я настолько глуп, что позволю ему в одиночестве бродить по дому. Он еще, чего доброго, стащит столовое серебро!

Габриэль слабо улыбнулась:

– Вы думаете, он мне поверил?

Ее крестный отец покачал головой:

– Нет. Ты была поражена его вопросами, чего он и добивался. Я уверен, что он знает гораздо больше, чем ты ему рассказала. Уж таков Фуше.

– Но если он не поверил мне, то почему не сказал об этом?

Министр пожал плечами:

– Ты частное лицо, и у тебя есть влиятельные друзья. Он не может обвинить тебя в чем-нибудь, пока ты не совершишь открытого предательства. Можешь быть уверена – он выяснит, почему ты лгала, и установит за тобой слежку.

– Да, – промолвила Габриэль. – Я тоже уверена, что он так и сделает.

С этими словами графиня направилась к двери.

– Ты знаешь, мне тоже любопытно, почему же ты все-таки сказала неправду? Из-за ребенка? Но даже если Фуше и поймает лорда Прайда, я смогу защитить мальчика. Фуше не будет от Джейка никакой пользы, если сам шеф тайных агентов окажется у него в руках.

– Знаю… И не знаю, почему я солгала. Я не собиралась этого делать и думала в эту минуту о Гийоме. Но почему-то я поступила именно так. – Габриэль пожала плечами. – Мне надо предупредить Натаниэля о том, что Фуше известно, что он в Париже.

– Но ты себя поставишь под угрозу, помогая ему, – заметил Талейран.

– Но Натаниэль по-прежнему полезнее живой, чем мертвый, не так ли?

– В общем, да. Но я всегда могу найти другого человека.

– И другую женщину, которая его соблазнит?

– Если это будет необходимо.

– Грязными делами вы занимаетесь!

– В этом нет ничего нового, ma fille.

– Да, конечно. Bonne nuit, mon parrain.[11]

Габриэль нужно было все обдумать в спокойной обстановке. Она поднялась в свою спальню и легла на кровать, закинув руки за голову. Комната освещалась лишь мерцающим светом тлеющих в камине угольков. Почему же Она все-таки солгала? Гийом с такой же легкостью убрал бы Натаниэля, с какой лорд Прайд уничтожил Гийома. Так отчего она не воспользовалась случаем и не сделала того же? Это была бы славная месть, и несколько недель назад Габриэль бы ни секунды не раздумывала.

Но когда она попыталась всколыхнуть в своем сердце прежнюю ненависть, то обнаружила, что ее там больше нет. Когда же ненависть и жажда мести покинули ее? Ведь она сказала Талейрану, что готова использовать Натаниэля в его политических махинациях. Было ли это правдой?

Но независимо от того, говорила она тогда правду или лгала, графиня поняла: она больше не хочет причинять вред лорду Прайду.

Боль ее утраты еще не прошла – она все еще помнила Гийома, – но стала гораздо слабее. Раньше все напоминало девушке об убитом любовнике, она все время думала о нем, но потом Габриэль научилась жить с эти горем.