— А если они спросят о том, зачем им провожать меня вдвоём? Буду выглядеть как дура. Не могу же я напрямик при всех заявить.

— Никогда не держи мужиков за идиотов. Всë они прекрасно поймут, — Тара подняла кружку вверх. — Так что удачи.

Карлин действительно решилась и направилась к воинам в кольчугах. Через пару минут она уже оживленно о чем-то с ними беседовала.

Амелия допила вторую кружку и попрощавшись со всеми, поднялась к себе. Конрад хотел пойти к ней поговорить, чтобы выяснить, что означает её поведение, но решил, что сейчас слишком рано. По лицу ведьмы было заметно, что она всë ещё не в духе. Так что наёмник тоже отправился в свою комнату, но он долго не мог уснуть. Нервное напряжение от битвы навевало бессонницу. Только ближе к утру, Конрад смог задремать.

Тара же с Грегори решили перейти к напиткам покрепче: заказали себе настоящий остбоновский виски, а к нему жареные крылышки фазана. Они тоже просидели чуть не до рассвета, обсуждая возможные исходы будущего. В лицах их проскальзывали переживания вперемешку с дикой усталостью, но в таком состоянии никому из них не хотелось засыпать. Каждый страшился остаться наедине с кошмарами об Узгулуне.

Только Карлин решилась сегодня забыться по-другому. Два воина брюнета посетили еë комнату. Она целовала их по очереди, а затем уселась на постель. Через боковой разрез её платья, одна нога девушки оголилась чуть ли не до упругой ягодицы. Пока с одного она снимала кольчугу, второй опустил свою большую и грубую от битв ладонь на её бедро. Рука его поднималась всë выше, он запустил два больших пальца в её щёлку, а потом вновь вынул. Он повторял это действие до тех пор, пока ведьма не начала тихо постанывать. Карлин откинулась назад, оперевшись на свои локти. Груди её вырывались из под платья от учащенного дыхания. Второй мужчина разорвал одежду сверху. Нежные розовые груди оказались на свободе и воин начал ласкать их. После чего он засунул свой испещренный венами толстый член в её влажный рот. Первый же спустил брюки и вложил в её нежную ручку свой длинный фалос. Когда члены уже крепко стояли, Карлин оседлала одного из них. Волшебница целовала его губы и терлась лицом о грубую щетину на его щеках. Языки их сплетались в глубоком долгом поцелуе. Другой воин смочил свой член слюной и вошёл в неё сзади. Ведьма не удержалась и начала стонать громче. Тело её таяло в их тёплых и крепких объятиях. Так хорошо ей не было никогда. Мир идёт ко дну, а она испытывает настоящий оргазм. Кто бы мог в это поверить, думала она про себя, но потом откинула эти мешающие наслаждению мысли. Казалось, что твёрдые члены вот-вот разорвут её плоть, но это было в тоже время так приятно. Мужчина сзади ударялся своими мощными бёдрами о её сочные ягодицы. Он прижал её ближе к себе и зарывшись в тёмных волосах, массировал сладкие груди, теребя стоящие соски. Карлин хотелось сейчас только одного: чтобы они никогда не останавливались. Ночь была действительно долгой. Ягодицы горели от хлопков по ним, а шея раскраснелись от лёгких покусываний и крепких поцелуев. Под утро только завершилась чудесная феерия. Тела их переплелись друг с другом в предрассветном сне.

Прощание

На утро команда отправилась в центр Остбона. Почти у всех были бледные и угрюмые лица. Тара наспех успела купить сестре простенькое платье взамен её порванному во время страстной ночи.

— В следующий раз, пусть твои любовники покупают новые вещи, если они уж так любят разрывать их на тебе, — попыталась съязвить светловолосая ведьма.

Карлин ничего ей не ответила. На лице девушки сиял розовый румянец и улыбка в память о двух мускулистых брюнетах. Лишь глаза волшебницы выдавали её тревогу о будущем.

В каждом уголке столицы Дормана царила гнетущая атмосфера. Улицы были переполнены жителями в траурных одеяниях. На бедняках были опрятные, но потертые чёрные цилиндры и шляпы. У более зажиточных же дворян и баронесс красовались на головах тёмные перья и дорогие атласные платья. Все торговые лавки были закрыты. Гробовая тишина поселилась на улицах, никто из детей больше не резвился, а взрослые не говорили громко. Только изредка где-то проносились душераздирающие горькие рыдания матерей, потерявших своих детей в сражении. Да ещё часы на городской башне нарушили безмолвие, пробив двенадцать часов.

На площади королевского дворца стоял, усыпанный цветами гроб главнокомандующего. Миледи с опухшими от слез глазами, стояла возле него и произносила прощальную речь.

— Хорстар был великим военачальником и что самое главное, человеком. Он являлся лучшим другом милорда, ещё до того, как Розгальд взошёл на престол. И никогда не искал выгоды для себя. Этот человек верно служил всему народу Дормана. И думаю, что этим всë сказано, — она закончила обращение к толпе, и затем положив свою ладонь на ледяную руку мужчины, тихо произнесла над его ухом. — Прости, Хорстар, я не пройдусь с тобой до самого кладбища и склепа. Я не хочу надолго покидать мужа. Молю всех богов денно и нощно, чтобы Розгальд пришёл в себя. А когда это произойдёт, то обещаю: мы все отомстим за тебя и за весь наш народ.

Леди Тисса развернулась и направилась в покои короля, но заметила неподалёку нового военачальника.

— Эрл Даррен, — проговорила она бескровными губами, — прошу вас, отправьте письма, после похорон, ко всем предводителям других народов. Я уверена, что у вас получится подобрать для них правильные слова. Думаю: многие из них объединятся с нами для оказания противостояния Узгулуну. Знаю, что мы его так уже не одолеем, но зато хотя бы задержим. Это теперь наша всеобщая задача. Будем занозой у него на теле, пока наёмники с ведьмами ищут осколок звезды. Кстати, я поговорила с хранителем казны, он будет ждать вас. У Хорстара осталась жена и шестеро маленьких детей, необходимо выплатить им содержание. Как и всем остальным близким павших воинов. Семьи, оставшиеся без кормильцев, не должны ни в чем нуждаться. Наши средства позволяют позаботиться о материальном благополучии. Придётся где-то урезать в дальнем будущем, или открыть ещё новые источники доходов, но это я обговорю с министрами позже. Мой муж старался всегда сделать жизнь у крестьян лучше, и это необходимо продолжать. Конечно, всем сразу невозможно объёмно помочь, тем более в военное время, когда производство страдает. Минимальные выплаты на еду и кров над головой должны быть предоставлены каждому. Так что зайдите к казначею.

— Всë будет выполнено, Ваше Сиятельство, — он заметил глубокую печаль в её глазах и добавил. — Миледи, я уверен в том, что король поправится. Он один из самых сильных людей, которых я когда-либо встречал. Вот увидите, совсем скоро Его Высочество вернётся к вам и к своему народу.

— Я благодарна вам, эрл Даррен, за ваши тёплые слова. Мне сейчас так важно было услышать нечто такое, — она пожала ему руку и ушла.

На семейные и прихрамовые кладбища потянулись бесконечные полосы разнообразных гробов. Под которые всю ночь напролёт рылись могилы и подготавливались склепы.

Наёмники с ведьмами шли за телом Хорстара. Его несли верные воины полководца. По обочинам дороги до самого склепа стояли солдаты, с мечами поднятыми вверх, отдававшие честь своему главнокомандующему. Когда его тело запечатали за каменной дверью, друзья направились на другое прощание к реке и кое-как успели. Директриса Эрлин стояла на берегу с погребальной урной, в которой лежал прах её приёмной дочери Авонморы. Морщинистые руки у главы ковена дрожали, а по бесцветным щекам текли тёплые слезы. Она развеяла прах над водой, и все волшебники вошли в реку. Каждый уколол ладонь кинжалом, чтобы пустить себе кровь. Вода слегка побагровела от такого количества. Это был древний ритуал прощания с усопшим членом ковена. Братья и сестры отдавали маленькую частичку себя — свою кровь. Это означало, что погибший действительно был им дорог.

Когда все похоронные ритуалы были завершены, команда отправилась на конюшню, чтобы оседлать своих лошадей.