Карлин, возможно, осядет где-нибудь вместе со своим гномом, и так он потеряет верную подругу. Девушка будет оберегать семейный очаг, а не странствовать в путешествиях. А Грегори, может быть, тоже остановится на одном месте вместе с Тарой. Хотя, кто их разберёт. Между ними была довольно непонятная для него связь. Он считал, что любовь либо забирает тебя всего, либо её нет.

А любил ли он когда-нибудь? Откуда он может знать это наверняка? Однако относительно семьи у него были чёткие представления. И он не знал, откуда они у него. У босоного, всеми гонимого парнишки с улицы. Может быть, это всё та же заслуга Рива и его семьи. Хозяин лесопилки часто приглашал его за стол в свой дом. Конрад наблюдал их быт. Тогда он только смог узреть, что такое семья. Верная и уверенная в себе жена. И муж — её помощник и добытчик. Ему нравилось у них дома. Там чувствовался уют и тепло. Выходит, воистину любящие люди умеют создавать вокруг себя обстановку, в которой все остальные ощущают себя хорошо. Между Тарой и Грегори такого не было. Он читал это в их отношении друг к другу. В Таре проскальзывала какая-то холодность от нехватки уверенности у Грегори. Конрад решил, что это не его дело. Пусть друг сам разбирается с тем, чего он хочет на самом деле.

А как же ведьма Амелия. С ней он испытывал себя по-настоящему нужным. Но понимал ли он её? Или вообще хотел бы попытаться понять? Он не знал, как быть с ней дальше. Сделай она хоть шаг навстречу к нему, он бы припал к её ногам навечно, словно преданный пëс. Но с другой стороны, наёмник этого боялся. Он не мог позволить зависеть своей жизни от биения её сердца. Конрад никому не доверял. Если способны бросить родная мать и отец, то значит, и жена сможет. Так он думал. Он считал Амелию дождём, а себя жаждущим воды путником посреди пустыни. Она могла сделать его счастливым. Но если её станет слишком много в его жизни, то её воды размоют землю под ногами и затопят всë вокруг. В ней крылось его спасение и его погибель.

Он услышал, как позади треснула ветка. Конрад вскочил на ноги и обнажил меч. Перед ним замерла, широко раскрыв глаза, женщина, словно испуганный заяц. Она будто бы не дышала, а только сошла с картины, застыв в такой позе как статуя. В руках у неё находилась большая охапка розовых нежных гиацинтов. От них приятно веяло мёдом с горечью.

— Леди Эстраграда? — брови наёмника вопросительно сдвинулись над переносицей.

Из её уст вырвался резкий вздох, больше походивший на испуганный восклик. Цветы повалились из рук. Она, подхватив низ платья, ринулась бежать прочь. Женщина ловко перескакивала через поваленные деревья, словно юная косуля.

Конрад, не медля, рванул за ней.

— Постойте! Я лишь хочу помочь! — кричал он ей вслед.

Её муслиновое голубое платье призрачно мелькало среди зелёного мха. Наëмник заметил на опушке выстроенные на скорую руку навесы из веток. В самом центре дымился небольшой костёр. Конрад напрягся. Он не понимал, что всё это может значить.

— Эстраграда, что случилось? — тревожно спросил ту мужчина, выбежавший к ней навстречу.

Он выглядел весьма импозантно. Обнаженный мускулистый торс едва прикрывала тонкая оленья шкура, свисающая с его плечей. Видно было, что угрозу для жены бальи он не представляет. Так как нежно сжимал её ладони в своих.

Конрад поднял обе руки вверх в знак мирного намерения. Его со всех сторон окружили люди. Глаза их недобро смотрели. Но наёмник удивился. Ни у одного из них не было при себе оружия. Конрада этот факт обеспокоил куда больше, нежели если бы они набросились на него с мечами.

— Слушайте. Я всего лишь наёмник. Лютеций Гарион держит в заложниках моих друзей. Он хочет, чтобы я привёл его жену и сына живыми. Если этого не произойдёт, то моих друзей убьют.

К Эстраграде подбежал бледный светловолосый паренëк, обхватив её за талию. Конрад обратил внимание на то, что у мужчины в оленьей шкуре волосы такого же цвета. И носы у них были с пареньком очень похожи.

— Я не знаю, что у вас тут происходит. Но Эстраграда с Мелькором должны пойти со мной.

— Она никуда не пойдёт с тобой. Лютеций — ублюдок. Он не умеет обращаться ни со своим народом, ни с женщинами. Мелькор мой сын. Этот бальи прекрасно знал об этом. Он избивал Эстраграду. Заточил их в замке.

— Меня выдали замуж за него, не спросив согласия. Он всегда избивал меня просто так. И изменял мне. Его никто не любит. Лютеций обворовывает простой народ. Это диявол во плоти. Я же не могла от него просто так уйти. Иначе он бы забрал у меня Мелькора. Сам Лютеций бесплоден, но он не позволил бы никому этого узнать. Однажды он взял меня с собой на охоту. Там начался ураган. И я встретила в лесу Лайена. Он спас меня. Он был нежен со мной. И случилось так, что я понесла от Лайена Мелькором. Но я боялась Лютеция и вернулась.

— Мелькор скоро станет мужчиной, и он должен быть с настоящим отцом. Я должен его воспитать, — продолжил Лайен. — Поэтому я забрал своё. То, что принадлежит мне. Женщину, которую я никогда не обижу, и своего собственного сына. Он должен жить по обычаям моей стаи.

— Стаи? — удивился Конрад.

Лайен помедлил.

— Тебя это не касается, наëмник. Убирайся, иначе можешь попрощаться со своей жизнью!

— Я рад, что Эстраграда покинула своего деспота мужа. Но ты ошибаешься, Лайен. Всë это очень даже касается меня. Если Лютеций не увидит их живыми, то мои друзья будут мертвы. Предлагаю разыграть карты. Сделаем вид, что игра идёт по правилам бальи. Он освободит моих людей, и тогда мы, объединившись, уничтожим Гариона. Я считаю, что план прекрасен. Потому что он справедлив.

Лайен широко улыбнулся. Хотя это скорее походило на звериный оскал. В голубых глазах проскользнула потусторонняя дрожь.

— Я тебе ничего не должен, наёмник. Ничего у тебя не брал. Где ты узрел эту справедливость? Моя стая невиновна в том, что Лютеций угрожает смертью твоим друзьям. Не моя в том вина. Так что поубавь свой пыл справедливости.

— Я знаю, что не ваша. Но всё же Лютеций заслуживает расправы за своё поведение. И я знаю, что народ пойдёт за нами. Не вижу смысла убегать. Когда можно уничтожить рассадник проблем. Почему бы не покончить с бальи раз и навсегда, если от него всем достаются только неприятности?

— Люди, быть может, пойдут за тобой, но не за нами, — усмехнулся Лайен.

Конрад ощутил, как кровь закипает в сердце. Он всегда был стратегом. Но сейчас терял над собой контроль. Ему осточертело уговаривать Лайена. Наёмник огляделся. Он насчитал тридцать мужчин. То, что они были без оружия, не успокаивало его. Скорее всего, это были оборотни. Значит, сильнее в несколько раз, чем он сам.

Конрад не мог вернуться с пустыми руками к бальи. Но сражаться в одиночку со стаей было безумством. А возвращаться назад, чтобы попросить в помощь у Лютеция людей могло отнять драгоценные часы времени. Узгулун продвигался, а они застряли.

В висках начали пульсировать вены, словно ритуальные барабаны. Нечто животное просыпалось в Конраде.

— Либо вы отдаёте мне Эстраграду и Мелькора, либо я убью вас всех на месте и заберу их силой, — зловещая улыбочка пробежала по лицу наёмника

Лайен расхохотался. Конрад молниеносным движением вынул стрелу из колчана и выпустил её прямо в его грудь. Но Лайен уже не был в человечьем обличье. Он обратился в волколака. Лайен ходил на огромных лапах. Передние руки походили на человеческие, но покрылись серым цветом со струпьями. Одной такой уродливой рукой он одержал стрелу наёмника. Сломав её пополам, тот сделал прыжок, поразивший Конрада. Он понял, как они преодолели высокие стены.

Вокруг все обратились в двуногих волколаков. Мощью своих тел они спокойно сносили деревья вместе с корнями. Острые длинные клыки без труда могли убить с первого раза. Лайен решил напасть сзади. Его сородичи одновременно набросились на Конрада.

Взгляд наёмника стал стальным. Конрад рванулся вправо, схватив за шею одного из оборотней. Он резко толкнул его голову назад, а затем на себя. Нападающий не ожидал такой реакции. Наёмник проскользнул у него между ног, перерезав врагу сухожилия.