— Целитель, излечи себя,— презрительно бросил он на прощание.

А затем пришло Раскаяние, видение в ночи, и Иуда Искариот отказался от короны, черной магии, богатств, чтобы последовать за человеком, которого искалечил. Презираемый теми, кем он правил, он стал Ногами Господина нашего и год носил Иисуса на спине по дорогам созданной им Империи. А после того как Иисус излечил себя, Иуда шагал рядом с ним, его верный друг и соратник, первый среди двенадцати апостолов. И наконец, Иисус наделил Иуду даром понимать любой язык, вернул и освятил драконов, которых отослал прочь кающийся Иуда, и направил своего ученика в далекое странствие за океан, чтобы «распространить слово Мое там, куда Я не могу прийти».

Но однажды солнце померкло в полдень и задрожала земля. Иуда развернул драконов, и могучие крылья понесли его назад, над бушующим океаном. До города Иерусалима он добрался слишком поздно: Иисус уже умер на кресте.

В тот миг вера его пошатнулась, и три последующих дня Великий Гнев Иуды сотрясал древний мир. Его драконы стерли с лица земли Храм Иерусалимский, выгнали всех людей из города, обрушились на Рим и Вавилон. Сам он нашел одиннадцать апостолов, допросил их и узнал, что один из них, Симон, прозванный Петром, трижды предал Спасителя. Собственными руками он задушил Петра и бросил труп на съедение драконам. А потом послал их зажигать повсюду погребальные костры в память Иисуса из Назарета.

Но Иисус кликнул драконов, и когда те вернулись, все пожары погасли. И из их желудков изверглись части тела Петра, и он ожил. А Иисус назначил его главою Церкви.

А потом драконы умерли — не только прирученные Иудой, но и все остальные,— ибо они являлись живым свидетельством могущества и мудрости Иуды Искариота, великого грешника. И Он лишил Иуду дара понимать все языки и излечивать страждущих и даже зрения, ибо вел тот себя, словно слепец (на одной из картин слепой Иуда плакал над телами мертвых драконов). И Он сказал Иуде, что долгие годы его будут помнить как Предателя, и люди будут проклинать его имя, и все, что он сделал хорошего, будет забыто.

И тогда же, потому что Иуда любил Его всем сердцем, Христос оказал тому благодеяние, продлив жизнь, чтобы, бродя по свету, Иуда осознал свои грехи и получил прощение, после чего бы и умер.

С этого и начался последний этап жизни Иуды Искариота, но длился он очень и очень долго. Повелитель драконов, друг Христа, превратился в слепого странника, отовсюду изгнанного, лишившегося друзей, бредущего по дорогам Земли в бесконечной своей жизни, находя пустыню там, где когда-то гордо высились крепостные стены цветущих городов. А Петр, первый папа и его вечный враг, распространял повсюду лживую басню о том, как Иуда Искариот продал Христа за тридцать сребреников, так что Иуда не решался даже называть сёбя подлинным именем. Одно время он представлялся тем, кто хотел знать, кто он такой, как Странствующий Джу[13], потом — используя много других имен.

Жил он более тысячи лет и стал проповедником и целителем, любил животных, а церковь, основанная Петром, не переставала преследовать его. И в конце концов обрел он мудрость и успокоение души, и Христос спустился к его смертному одру, и они примирились, и Иуда прослезился. И прежде чем он умер, Христос пообещал ему, что Он позволит некоторым помнить, каким на самом деле был Иуда, и с прошествием веков весть эта будет распространяться все шире, а ложь, выдуманная Петром, забудется.

Такой была жизнь Иуды Искариота, изложенная в книге «Путь креста и дракона». В ней же имелись его проповеди и тексты неканонических книг, приписываемых ему.

Перевернув последнюю страницу, я пошел к Арле-к-Бау, капитану «Истины Христовой». Арла, крупная флегматичная женщина, не испытывала особой тяги к религии, но я ценил ее мнение. Остальные члены экипажа, братья и сестры ордена Святого Христофора, отшатнулись бы в ужасе, увидев, что у меня в руках.

— Интересно,— прокомментировала Арла, возвращая мне фолиант.

Я хохотнул.

— И это все?

Она пожала плечами.

— История занимательная. Читается даже лучше, чем ваша Библия, Дамиэн, и не менее драматичная.

— Согласен,— признал я.— Но это же чистый нонсенс. Смесь доктринерства, мифологии и суеверий. Развлекает, не лишено воображения, захватывает читателя. Но сколь нелепа. Разве можно поверить в драконов? В безногого Христа? А Петр, собранный воедино после того, как его сожрали по частям четыре дракона?

Арла усмехнулась.

— Во всяком случае, не глупее превращения воды в вино, Христа, идущего по волнам, или человека, живущего в чреве рыбы — Арла любила подкалывать меня. Капитаном моего звездолета она стала со скандалом, неверующих вообще предпочитали не брать на борт, но дело свое она знала, и мне нравился ее здоровый скептицизм, не дающий засохнуть моим мозгам. Да и ума ей хватало. Последнее я ценил куда больше слепого повиновения.

— Разница есть,— упорствовал я.

— Неужели? — Ее глаза впились в мои.— Ах, Дамиэн, признайтесь, книга вам понравилась.

Я откашлялся.

— Она разбудила мое любопытство.— Арла не ошиблась, чего уж спорить зазря. Но я счел необходимым разъяснить свою позицию.— Вы знаете, с чем мне обычно приходится иметь дело. Незначительные отклонения от догм, ложно истолкованные и действительно путаные абзацы из Библии, откровенные политические интриги, цель которых — провозгласить честолюбивого епископа планетарной системы новым Папой или по меньшей мере добиться каких-то льгот от Нового Рима или Весса. Война бесконечная, а битвы грязные и мерзкие. Они изматывают меня духовно, морально, физически. После каждой я более всего похож на выжатый лимон.— Я постучал пальцем по кожаному переплету.— Туг — иное. Ересь, разумеется, должна быть раздавлена, но я с нетерпением жду встречи с этим Лукианом Иудассоном.

— А какие великолепные иллюстрации,— Арла, пролистывая «Путь креста и дракона», остановила взгляд на одной из них, едва ли самой лучшей: Иуда, плачущий над драконами. Я улыбнулся, видя, что иллюстрация произвела на нее такое же впечатление, что и на меня. А потом нахмурился.

Ибо понял, сколь серьезны трудности, с которыми мне предстояло столкнуться.

Так оно, собственно, и получилось, когда «Истина Христова» прибыл в фарфоровый город Аммадон на планете Арион, где и обосновался орден Святого Иуды Искариота.

Арион, планету земного типа с мягким климатом, колонизировали триста лет назад. Численность населения приближалась к девяти миллионам. В Аммадоне, единственном крупном городе, проживало около двух миллионов. Высокий уровень техники обеспечивался главным образом импортом. Промышленностью Арион похвастаться не мог. Люди, однако, там жили творческие, но сферой приложения их талантов было искусство, пышно расцветшее на планете. Одним из принципов тамошнего общества являлась свобода религиозных убеждений, но религия не была в почете. Большинство населения предпочитало полагаться на себя, а не на Бога. На Арионе сосуществовали полтора-два десятка различных религий, в том числе и Единственно истинная католическая межзвездная церковь, не так давно располагавшая двенадцатью храмами. Теперь их осталось девять.

Три других перешли под крыло быстро растущего ордена Святого Иуды Искариота, который также построил еще двенадцать новых храмов.

Епископ Ариона, темнокожий сухощавый мужчина с коротко стриженными черными волосами, не обрадовался моему приезду.

— Дамиэн Хар Верис! — изумленно воскликнул он, когда я появился в его резиденции,— Мы, разумеется, слышали о вас, но и представить себе не могли, что удостоимся чести увидеть вас, тем более принимать у себя. Число наше так мало...

— И продолжает уменьшаться,— прервал я его.— Поэтому господин мой, архиепископ Торгатон, и обеспокоился. А вот вы, ваше преосвященство, наоборот, похоже, абсолютно спокойны и даже не сочли нужным сообщить нам об активизации секты почитателей Иуды.