По крайней мере, мой приёмный отец не был таким, каким я считал его ранее — нужно иметь достаточно мужества и достаточно крепкий характер, чтобы пережить всё то, что он пережил и быть достаточно храбрым человеком, чтобы молчать и принимать все удары на себя, что он и сделал. Надо будет переговорить с ним ещё раз… И пожалуй потом нужно будет устроить знакомство с родителями для Ани. В семейных вопросах она очень и очень щепетильна… Так, стоп, нужно будет успокоиться и взять себя в руки. Не всё сразу… Для начала следует приехать домой, ещё раз привести себя в порядок, успокоиться, и уже с холодной головой принимать решения. Этим вечером я не стал ничего говорить Ане. Как только голова коснулась подушки, я сразу вырубился. Наступила блаженная темнота… Ночью, несмотря на обилие происшествий ничего не приснилось. И, слава богу — хоть немного отдохнул.

Утром я встал и отправился на работу — прямо кошмар какой-то, мне уже начинает казаться, что я живу на работе. Сегодня следовало допросить последнюю из выживших студентов. Девушка находилась под круглосуточной охраной, а меры были предприняты самые строжайшие — последний свидетель не должен был погибнуть. Подсознательно я ожидал, что Виктория Тонкина окажется заперта в каком-нибудь следственном изоляторе, или в камере КПЗ. Однако я ошибался — она оказалась заперта в психиатрической лечебнице. Что ж, ничего удивительного. Сначала меня проверили на входе в больницу — дежурство несли сразу десять «инквизиторов», потом у кабинета лечащего врача, а потом уже на подступах к кабинету.

— Пожалуйста, сдайте оружие, — пробасил один из «инквизиторов» в спецназовской маске.

Я послушно сдал меч, и свой пистолет.

— А почему её заперли именно здесь? — поинтересовался я. — Могли бы в каком-нибудь отделении.

— А она сама сюда пришла, — ответил мне боец. — Потребовала доктора и закрытую камеру, желательно со стальными дверями. Говорить с ней в живую не получится — только через дверь. Если кто-то пытается войти кроме доктора у неё начинается истерика.

— Понятно, — кивнул я.

Похоже, девочка всё-таки встретила кого-то довольно жуткого, ей повезло, и она смогла пережить эту встречу, но после этого тронулась умом. Связи с оккультными силами до добра не доводят. Я подошёл к запертой двери и приник к окошку. В углу на полу игнорируя кровати, сидела, обхватив руками колени и наклонив голову девушка. Густые волосы закрывали лицо.

— Вика, — позвал её я.

Девушка резко вскинула голову и заозиралась по сторонам. Выглядела она очень и очень напуганной.

— Кто здесь? — прошептала она. — Не подходите ко мне.

— Следователь, — произнёс я сквозь дверь.

— Не подходите, — снова зашептала безумная вытаращив глаза. — Не подходите ко мне. Не пущу… Не пущу, не пущу. Нет!

— Вика успокойся, я не собираюсь входить, — как можно более спокойно произнёс я. — Я хочу помочь тебе. Мне нужно знать, где твой учитель, итальянец с фамилией Леруш. Расскажи мне, где его найти.

— Нет, нет, нет, — забормотала сумасшедшая. — Я не хочу его найти, я не хочу знать, где он, я не хочу никогда видеть его!

— Хорошо, хорошо, — поспешил успокоить её я. — Ты его не увидишь — я поймаю его, и его больше не станет, и он никому не сможет навредить.

Чем же ты её так напугал Леруш?

Безумная замерла, прекратив трястись и внезапно нормальным голосом сказала:

— Вам не нужно пытаться его найти. Вы не представляете что это такое… Вам не стоит даже думать о том, чтобы найти это исчадье… Если он узнает, что вы ищите его, вы обречены. Бегите, бегите прямо сейчас, и может быть вам удастся спастись.

— Чем он так опасен? — спросил я.

— Он не человек, — всё тем же бесстрастным голосом произнесла девушка. — Рядом с ним всегда пахнет серой и гарью, в его глазах горит огонь, а его книги сделаны из кожи грешников, которые попали к нему в руки. Он… Я не буду говорить, кто он… Я видела его в последний раз, и он показал своё лицо — багровые глаза, смотрящие прямо в душу, чёрные рога, загибающиеся назад, зубы, чтобы терзать свою жертву, и копыта, которыми он цокает — вот его настоящий облик. Если вы пойдёте против него, он утащит вас туда, где вы будете гореть в огне целую вечность…

Всё ясно — итальянец отправил за ней одну из своих зверюшек, та очевидно переминила вид с маскировки на обычный, чем до смерти напугала эту девушку. Если быть точнее, то до частичной потери рассудка.

— Хорошо Вика, хорошо, я понял, что ты не знаешь где он. — А может быть ты можешь сказать, что он планировал, или, что хотел сделать? Для чего, он собирал вас, о чём рассказывал?

— Всё что он рассказывал, не имело значения, — поникшим голосом произнесла девушка. — Это не имеет смысла, потому, что бы он ни говорил нам, что бы ни обещал, он планировал одно — забрать нас всех. Он становится сильнее забирая людей или принося их в жертву, его силы только растут от этого. А ещё…

Я замер ожидая, что скажет эта безумная.

— Он ищет… Ищет… Везде, где бы он ни был, куда ни пошёл, какой год бы ни был, он ищет одного человека, который даст ему жить дальше…

Речь девушки стала совсем бессвязанной, и превратилась в бред. Всё, похоже больше от неё ничего не добиться — момент просветления прошёл и она снова бредит и впадает в панику. Ничего, подобное лечится, проёдет некоторое время и она станет снова обычной девушкой, которая навсегда забудет оккультизм и прочую гадость. Уф…

Я забрал своё оружие, вытер пот со лба и вышел прочь — такое общение выматывало сильнее чем физический труд. Господи, как же оказывается вкалывают аристократы. Теперь я уже в который раз жалею о том, что получил этот статус. Ничего… завершится это кошмарное дело и тогда станет немного легче. По крайней мере я на это надеюсь. Ожила и заскрипела рация на моём поясе:

— Внимание всем — обнаружили итальянца! Четвёртый проезд, Павел Ярыгин пытается задержать преступника, всем подразделениям и частям срочно быть на месте! Я рванул к машине.

Глава одиннадцатая 11. Битва заклятых врагов

Глава одиннадцатая

11

Битва заклятых врагов

— Ну здравствуй, сукин сын, — Ярыгин остановился напротив худощавого мужчины с лицом похожим лицо хищной птицы. — Один раз я тебя упустил, в этот раз тебе не повезёт настолько, сволочной ты ублюдок!

— Ах Паша, столько лет прошло, а ты до сих пор остался таким же как и двадцать девять лет тому назад, впрочем, если ты забыл моё имя, то я напомню тебе его — Антонио, — на чистом русском ответил стервятник, лишь небольшая хрипотца выдавала в нём иностранца.

— Довольно разговоров, — процедил сквозь зубы Ярыгин. — Перейдём к делу.

Ярыгин вскинул руки и напротив каждой зажглась печать. Одна, вторая, а следом перед ними возникла третья.

— О, ты смог стать амбидекстором, и создавать сразу две печати? — с уважением протянул итальянец. — Вода и огонь, неплохо.

Ярыгин старший не ответил, левая печать засветилась, быстро завращавшись и испуская из себя водяной поток, который начал тут же дробиться на мелкую водяную пыль подобно каплям росы или тумана зависая в воздухе. Вторая печать загудела и завращалась как бешенная, и выдохнула ревущее пламя. Оба потока ринулись в третью печать, смешиваясь с рёвом и шипением, и из неё повалил густой пар. Пар не был аморфным, или безвольным. Он уплотнялся, обретал объём и форму, и словно становился твёрже и плотнее. За несколько секунд из пара сформировалась огромная голова с вытянутыми челюстями и внушительными клыками, а затем из печати вырвалось огромное длинное тело.

— Паровой дракон? — задрал голову Антонио. — Впечатляет. Не многие способны комбинировать сразу несколько печатей и создавать нечто напитанное лебеном.

Ярыгин не стал отвечать. Паровой дракон взревел как бык и рванулся к стоящему на земле итальянцу. Тот сложил несколько печатей под своей обувью и ещё несколько на теле, и напрягся. Огромное извивающееся тело стремительно понеслось к итальянцу. Лужа оказавшаяся на пути парового змея мгновенно вскипела. Трава, мимо которой пронеслось стремительное тело в считанные секунды высохла. Пластиковая бутылка которую выбросил какой-то неряха растеклась лужицей пластмассы.