Я набрал Петера Людвиговича. В это время немец нечем не был занят, и мог легко ответить.

— Да Константин?

— Петер Людвигович, я сейчас сброшу вам фотографию одного человека, а вы скажите, видели ли вы его когда-нибудь или нет.

— Хорошо, — немец не стал ничего уточнять.

Ответил он через несколько минут:

— К сожалению нет.

Придётся звонить ма… Нет, Ярыгиной. Я набрал её номер.

— Да Константин, — тут же отозвалась Вероника Ярыгины.

— Прошу прощения, я звоню исключительно по работе, — сразу пояснил я. — Знали ли вы некого Антонио Леруша? Сейчас я сброшу вам фотогфиии.

В трубке повисло молчание.

— Да, я знала этого человека, — ответила Ярыгина изменившимся голосом.

— Я хотел бы задать несколько вопросов.

— При встрече. Это не телефонный разговор.

— Хорошо. Выслать вам повестку?

Впрочем вопрос был чисто риторическим. Я перевёл взгляд на фотографию и увидел в руке ещё молодого профессора открытый том. Чёткость фотографии просто поражала. В книге было видно каждую строчку. Я легко разобрал текст:

С чертом встретился Джансух.

Здравствуй, черт!

— Привет, пастух!

Подожди. Какая спешка?

Скучно черту без людей.

Черта старого потешь-ка.

Нет ли свежих новостей?

Говорит ему Джансух:

— Что я знаю? Я пастух.

На этот раз Фазиль Искандер. Совпадение? Третье или какое там за день? Я отложил фотографию в сторону. Всё что происходило очень сильно не нравилось мне.

Глава четвёртая

4

Страх Майера

Итак, что мне известно — что некий итальянец до этого ни в чём не подозреваемый и ни в чём не обвиняемый вдруг решил посетить одни из окраинных городов России, после чего совершил там убийство и одно доведение до сумасшествия. После чего сего человека начинают искать, причём по причине двойного гражданства сразу в нескольких странах. После чего его след находится здесь. И здесь же обнаруживается аудитория полная крови, и квартира на которой он прятался или творил что-то противозаконное. И ещё один человек, который пропал без вести, впрочем ввиду его бесконечного пьянства этого никто не заметил. И как вишенка на торте — неизвестно что произошедшее в квартире, а потом уничтожение робота разведчика и установка его знакомства с Ярыгиными. И ещё эта его странная любовь к мистическим стихам из русской классики…

Как бы я этого не хотел мне придётся навестить собственных родственников. Если послать Ярыгиным повестку, то они могут вполне протянуть с явкой до последнего, а что-то подсказывает мне, что тянуть время нельзя. Совсем нельзя. Ну что же, посетим своих дорогих родственников. На то, чтобы добраться до поместья Ярыгиных мне потребовалось два часа. Хорошо, когда есть личный автомобиль. Поместье находилось на окраине в одном из старых районов. Обилие барельефов и прочих элементов богатство и родовитости свидетельствовало о том, что я приехал по адресу. На проходной ворота открылись как только я подъехал к ним… Очередной запоздалый жест доброй воли от моих родственников… Запоздалый на двадцать с лишним лет. Полагаю они уже достаточно давно узнали и номер машины на которой я езжу, и её марку.

— Господин Ветров? — козырнул мне начальник службы безопасности появившись словно бы из-под земли. — Для нас большая честь видеть вас. Проезжайте далее прямо два километра к особняку, никуда не сворачивая.

Ага, действительно выяснили и мой номер, и мою марку автомобиля. Сказать ему сейчас, что сейчас я на работе и сотрудник уголовного розыска Интерпола? Можно, только какой смысл? Я просто кивнул и поехал дальше по асфальтированной дороге любуясь кипарисами и статуями. Да, большое же поместье тут. Помниться у Арзет и Берг-Дичевского было не меньше, и до особняка действительно приходилось ехать, или довольно долгое время идти. Фамильный особняк украшенный гербом Ярыгиных показался меньше, чем через минуту. На крыльце меня уже ждала женщина, которую я избегал столько лет. Впрочем наше игнорирование было обоюдным.

Какая там у нас разница в возрасте? По-моему чуть больше десяти лет, точно не помню. Пожалуй если бы кто-то увидел нас вместе, то решил бы, что мы брат и сестра. Я внимательно взглянул на женщину. Да, пожалуй так бы кто-то и подумал, потому, что на свой возраст она нисколько не выглядела, а выглядела на десять лет моложе. Что же, потомственные аристократы всегда выглядят лучше — есть возможность и следить за собой, и другие способы.

— Здравствуйте Константин, — поприветствовала меня мена женщина в строгом брючном костюме.

Если бы не знал её возраст, то решил бы, что около тридцати.

— Здравствуйте Вероника, — кивнул я. — Вы знаете зачем я здесь.

— Конечно, пройдемте в мой кабинет.

Я молча двинулся за матерью. По дороге нам ни попался никто из прислуги — ни дворецкий, ни горничная, ни охранник службы безопасности — вообще никого.

— Итак, вас интересовал Антонио Леруш? — внимательно посмотрела на меня Вероника. — Да, он работал у нас, когда мне было примерно десять лет, но только тогда он носил фамилию своей жены… Впрочем судя по фотографиям он почти не изменился…

Сказав это женщина поджала губы. Было видно, что к этому человеку она не питает тёплых чувств. Артистизм? Или это действительно так?

— При каких обстоятельствах вы с ним познакомились?

— Он был моим учителем, — Вероника попыталась скрыть какую-то эмоцию. — В те годы было ещё модно не посещать школы, а иметь собственного учителя и какое-то время обучаться на дому. Сеньор Антонио преподавал искусство и точные науки… другие предметы преподавал другой человек. Он обучал меня и Настю, и проживал здесь же — в северном крыле.

Хм, полагаю, что Настя — это её сестра Анастасия Павловна, которая успела выйти замуж, сменить фамилию и родить двоих детей. Моя тётка с которой я виделся буквально вчера… Хм… Леруш занимался тем же, чем занимается и сейчас — преподаванием? Да, действительно многие люди очень неохотно меняют профессию. И как мне показалась моя биологическая мать не слишком рада вспоминая его.

— Что вы можете сказать о нём, или как можете описать его?

— Замкнутый молчаливый и надменный, — тут же выдала Вероника. — А ещё в нём было что-то такое пугающее. В детстве он буквально нагнетал на меня страх. Я боялась говорить об этом отцу и очень не любила уроки сеньора Антонио.

— А ваша сестра?

— Сестра тоже его не любила, но ей повезло больше — она была несколько старше меня, и поэтому её занятия у него закончились гораздо быстрее и она поступила в специализированную школу. Простите, что сделал этот… человек в этот раз?

— Убийство и доведение до сумасшествия. Посетил один провинциальный городок и после общения с одним деятелем культуры просто столкнул его под трамвай, после чего бежал. Свидетель после этого сошёл с ума. Предположительно виновен в ещё ряде преступлений.

— Это очень похоже на него, — поджала губы моя мать.

— Что? Вы сказали «сделал в этот раз» и «это очень похоже на него», что вы имели ввиду? Насколько я знаю прошлое его пребывание в России было без преступлений. Во всяком случае никто не обвинял его, а он сам ни в чём замечен не был.

Лицо Ярыгиной переменилось. На нём на секунду отразилась дикая ненависть и некоторый страх.

— Всё правильно — никто ни в чём не обвинял его, — кивнула она, вновь беря себя в руки. — Он покинул Россию сам и очень спешно.

Что-то нездоровое твориться. Чем больше слушаю эту госпожу, тем сильнее понимаю это. По её реакции это видно очень и очень хорошо. И воспоминания отнюдь не радужные.

— Почему он прекратил работу у вас? — переменил я тему.

— Мой отец был очень и очень на него сердит, — поджала губы Ярыгина. — Даже сказать откровенно — был в бешенстве. Пожалуй сеньор Антонио мог бы что-то противопоставить моему отцу, но не всему роду, поэтому он очень спешно покинул нас.

— И что же сделал этот сеньор такого, что навлёк на себя гнев вашего отца?